Кэтрин Коултер - Неутомимая охотница
— Уж не хочешь ли ты быть следующим, жалкая тварь?
— Где это видано, чтобы графиня так выражалась? Ну и позорище!
— Тише, — вмешался сэр Джон. — Держите язык за зубами, миледи. Как вас зовут?
— Александра Шербрук.
— Не вас. Ваше имя я знаю. Вот это жалкое ничтожество.
— Я-то? Я Берти Рикеттс. Ваш сынок, тот, что скулит в углу, нанял меня сцапать вон тех дамочек. По части замков мне равных нет. Стоит поработать отмычкой, как дверь сама раскрывается, только заходи. Так что ваш сыночек без труда забрался в чертовы дома, пока я стоял на стреме. Только он поскупился на денежки. Вон та громадина — чистый убийца. Правда, и хороша же! Глаз не отвести!
— Верно, — вздохнул сэр Джон, явно пораженный исповедью мистера Рикеттса, и, покачав головой, заключил:
— Ну, все это достаточно забавно, но до рассвета мне многое нужно успеть.
— Рассвет уже наступил, — напомнил Джерард, пытаясь выпрямиться и говорить громче, хотя ушибленное горло нестерпимо болело. — Что ты имеешь в виду?
Сэр Джон окинул сына усталым взглядом.
— Знаешь, Джерард, я однажды пытался прикончить тебя, но не удалось.
— Нет, — прошептал Джерард, — не может быть. Ты, разумеется, всегда был злым и черствым, никого близко к себе не подпускал, и даже несчастная мать умерла от твоих побоев, но все же, что ни говори, ты мой отец. Неужели поднял бы руку на собственного сына? Такого быть не может.
— Я не убивал твою мать, идиот! Она упала с балкона и расшиблась, не более того. А ты.., ты действительно мой сын, и я надеялся, что из тебя выйдет человек, но ошибся. Гнусное ничтожество, мот, низкая тварь!
Изменник! Что может быть хуже предателя собственной страны? Разве я мог позволить тебе опозорить наше имя? Какая жалость, что тебе удалось добраться до берега, когда судно взорвалось — Но даже тебе не под силу потопить корабль, отец!
— Нет, но я подговорил одного из матросов ударить тебя по голове и потихоньку сбросить за борт. Тогда все было бы кончено и никто уже не смог бы отнять у тебя репутацию героя, а семья спаслась бы от позора. Все шло как нельзя лучше, но корабль попал в шторм, и матрос не успел тебя разыскать. Твои хозяева пригрели своего выкормыша, и я не сумел до тебя добраться.
Хелен и Александра переглянулись. Неужели сэру Джону не чужды человеческие чувства, пусть даже он и хотел расправиться с сыном?
— Вы действительно намеревались убить его, потому что узнали об измене? — не выдержала Хелен.
— Совершенно верно. Джерарду постоянно требовались деньги, и он нашел способ их получить. Стал французским шпионом. Не знаю, сколько секретов он им продал, ибо как мой сын имел доступ в Адмиралтейство. Я разоблачил его совершенно случайно. Этот идиот оставил украденные бумаги в кармане фрака. Его камердинер нашел документы и принес мне. Я сделал все, что мог. Расписал его подвиги в депешах, создал так называемого героя, а когда узнал, что он собой представляет, попытался навсегда избавиться от этого ничтожества, позора семьи. Но он выжил! Скажи, Джерард, неужели ты пошел на это из-за тридцати иудиных сребреников, растоптал все, что дорого твоему отцу?
Джерард, по-прежнему сидевший на полу, пронзил Хелен разъяренным взглядом.
— Подумаешь, несколько жалких планов расположения войск и судов, названия городов, где находились продовольственные склады! Ничего особенно важного. Ну и еще имена английских агентов. Что тут такого? Конечно, я нуждался в деньгах! Должен же я был содержать семью! Приходилось притворяться, что хочу ее, даже после того как от приданого ничего не осталось. Ах, если бы только она забеременела, я получил бы половину наследства, ты ведь сам обещал.
Боже, как ей хотелось добраться до его глотки!
— Хочешь сказать, что ребенок был тебе необходим, чтобы выманить у отца деньги?
— А какой куш! Десять тысяч фунтов! Хелен молча смотрела на него, корчась от боли. Боли за ту невинную девушку, которой она была когда-то.
— Но за меня тоже дали десять тысяч фунтов. Ты промотал их за два месяца. И насколько бы хватило еще десяти? Мерзкий червяк! — Она уже подняла было ногу, чтобы пнуть его, но передумала. — Жаль, что твой отец не пришел ко мне, когда узнал о предательстве. Я помогла бы ему уничтожить тебя.
— У тебя ничего не вышло бы, — фыркнул Джерард. — Ты женщина. Никто не пустит женщину на борт.
— Ваш ум, — заметила Александра, — поражает меня. Джерард гордо вскинул голову и выпятил грудь. Сэр Джон окинул Хелен взглядом, значения которого она не поняла. Неужели в его глазах мелькнуло восхищение? Быть не может!
— Все это так, Джерард, — с расстановкой произнес он, — но ничего не поделать, Хелен бесплодна. Бог лишил ее способности иметь детей, а у тебя отнял честь. Итак, зачем ты написал Хелен после стольких лет?
— Черт возьми, где же мне было взять денег? Услышав об этом деле с лампой, я решил подождать, пока Хелен ее отыщет. Все в дурацком захолустном городишке, где она живет, только об этом и толковали. Каждый был уверен, что она вот-вот найдет лампу. А мне кажется, уже нашла. Они с лордом Бичемом отправились в пещеру и вышли оттуда со старым железным сундучком, Я понял: вот оно! Лампа наверняка внутри! Они о чем-то перешептывались, а потом лорд Бичем отправился в Лондон. Значит, я был прав: лампа у них.
— Послушай, болван безмозглый, найди я лампу, обладающую волшебной силой, — отчетливо выговорила Хелен, — достаточно было двинуть пальцем, и ты исчез бы навеки. — Для наглядности она прищелкнула пальцами у него под носом. — Но этого не случилось, не так ли? К моему великому сожалению, должна признаться. Пойми, Джерард, нет никакой магической лампы.
— А ты сказала, что есть, — возразил он. — Всего час назад пообещала отвести меня туда, где она спрятана.
— Я солгала.
— Довольно об этой идиотской лампе, — нетерпеливо перебил сэр Джон. — Разумеется, она сказала не правду, Джерард. Хотела ускользнуть от тебя, и это ей удалось бы, не будь меня. Но уже утро. Я должен спешить. Хелен, каким бы странным это ни казалось, но ты и твоя подруга должны умереть. Я хотел убить только Джерарда, но не сумел застать его одного.
— И поэтому намереваетесь убить троих? — не веря своим ушам, прошептала Александра. — Только чудовище способно на это, воплощение истинного зла, с душой чернее ада. Расправиться с собственным сыном и при этом распространяться о благородстве и чести? Вы омерзительны, сэр, и достойны гореть в аду.
— Слушьте, жентельмен, леди права. Папаша из вас вышел не слишком чтобы, а эти хорошенькие курочки… разве можно так с ними шутить?
— Заткнись, Рикеттс, дай подумать. Итак, как лучше это сделать?
Но Александра застонала, схватилась за живот и опустилась на пол в глубоком обмороке. Несколько секунд никто не двигался, пока Хелен с криком не упала на колени около подруги:
