Джо Беверли - Джентльмен-авантюрист
«Это и привело тебя в Дарлингтон… и ко мне».
— Мне предложили полк, отправлявшийся в Индию, где моя беспокойная натура могла пригодиться, но я отказался. Понимаешь, это слишком далеко от Кейнингза. — Кейт смотрел в окно. — Ты не задумывалась, что если очень сильно чего-то хотеть, то на пути к желаемому непременно возникает хаос?
Если бы не минувшая ночь, Пруденс подошла бы ближе и коснулась его. А теперь ей осталось только говорить:
— Ты ни в коей мере не повинен в смерти брата, Кейт.
Он взглянул на нее:
— Мы спорили, и спорили яростно.
Артемис обвинила его? Определенно нет, иначе бы он так не верил в нее.
— Спор никого не убивает.
— Я однажды слышал, что человек умер от гнева, но Роу даже не побагровел во время спора. Он был бледен и холоден. Как всегда.
— Что его так разозлило?
— Я. Как всегда. Его оскорбляла сама моя натура, и у него были на это причины. Я во многом потерпел неудачу и вечно вносил смуту в чью-то размеренную, упорядоченную жизнь.
Кейт по-прежнему смотрел на нее.
— Моя жизнь была совсем не упорядоченной, — призналась Пруденс.
— Но возможно, я сделал ее хуже.
Пруденс подошла к нему, просто чтобы быть ближе.
— Мы уже это обсуждали. Моя жизнь никак не ухудшилась из-за твоих действий.
— Спасибо тебе. — Кейт взял ее руку. — У меня свои демоны. То, что Роу не верил в меня, очень уязвляло. В военное время я считался хорошим офицером, никто не станет этого отрицать, но здесь это ничего не значило. Роу знал, что мне предложили отправиться в Индию, и был в ярости, что я не оценил такую прекрасную перспективу. Конечно, он знал все межармейские истории. Люди с радостью доложили ему об этом, и никто из них не являлся моим другом. Меня возмущало все, что Роу говорил и на что намекал. Меня оскорбляла его уверенность, будто он как глава семьи может командовать мной. Мы растравили друг другу старые раны, и оба наговорили такого, чего на самом деле не думали…
«О ребенке, — сообразила Пруденс. — Но твой брат именно так и думал, а ты до сих пор не знаешь об этом».
— В конце концов, я хлопнул дверью и, как говорится, отряхнул прах Кейнингза со своих сапог только с теми деньгами, что были у меня в кармане. Я приехал с Джебом в Нордаллертон, чтобы в карете отправиться в Лондон, и отослал Джеба с Орешком обратно. Если бы я взял лошадь и поехал на юг верхом, Роу не стал бы обвинять меня в конокрадстве, но я был решительно настроен не брать того, что мне не принадлежит. Гордость и глупость. Но это свело нас с тобой вместе, — заключил Кейт с улыбкой. — Так что это был не такой плохой порыв, как в то время казалось.
— Из-за этого порыва ты оказался в ловушке.
Пруденс пришлось это сказать.
— Если ты внимательно слушала мою историю, то знаешь, что я никогда не позволяю правилам поймать меня в ловушку.
Пруденс покачала головой, ей так хотелось притянуть Кейта к себе, но Карен объявила, что завтрак подан, и момент был упущен.
Они прошли в будуар и сели за маленький стол.
— Ты говорил вчера с матерью? Она очень сердится?
— Злится. — Кейт налил себе эль. — Она не слишком эмоциональна, но легко раздражается и цепляется за свои идеи. Заявила, что я глупец, раз женился так неразумно. Я сказал, что если она познакомится с тобой, то переменит свое мнение.
— В этом платье? — спросила Пруденс.
— Дело не в платье. Она отойдет. Ей нужен внук и наследник в детской, а ты сосуд.
Пруденс подняла глаза от чая, желая задать очевидный вопрос, но, не зная, как.
— Она все еще жует свою горькую жвачку, но, по пословице, она не одна нос морозит, чтобы бабушке досадить.
— В твоих словах тоже горечь, — заметила Пруденс. — Она твоя мать и должна любить тебя.
— Какое милое замечание! И странное… Тебе не кажется? Материнская любовь — это какая-то алхимия? Если так, то здесь она не работает. Мы с ней понимаем друг друга так же мало, как я и Роу, и никто из нас не видит потребности преодолеть это. У меня были любящие няня и слуги, а у нее наследник, на котором она сосредоточилась, который должен был остаться здесь и украсить ее жизнь.
— Это очень странно.
— Да? Как я сказал, это не редкость, возможно, потому что в местах вроде Кейнингза родители редко видят своих детей.
— Ох, Кейт, не думаю, что мне это понравится.
Пруденс слишком поздно сообразила, что ее ответ задел тему неосуществленных брачных отношений, но слова невозможно было взять назад.
— Именно это я и подозревал. Я не намерен руководить тобой в этом. Думаю, мне и самому понравится возиться с мальчишками, но, к сожалению, есть другие обязанности, которые отвлекают нас. Лондон, например.
— Да, ты упоминал о Лондоне еще до того, как признался в своем ужасном пороке — графском титуле.
— Как он нравится вам теперь, миледи? — с оттенком сухой иронии спросил Кейт.
— Я бы предпочла меньший дом и соответственно меньший пандемониум, но…
Пруденс едва не сказала, что обрадуется всему, если у нее будет он.
— Ты, как практичная женщина, создашь дом из этого гнезда демонов.
— Прекрати так говорить о своей семье.
— Хорошо, — улыбнулся Кейт. — Демоны в церковь не ходят, но моя мать пойдет. Это будет, ее выход из склепа, в который она сама себя замуровала.
— Надеюсь, она меня одобрит. На мне будет очень простое черное платье.
— Оставь свои навязчивые мысли об одежде!
— Тебя это волновало не на шутку, когда я была в платье Пег Стоунхаус.
— Да-да, но это больше из-за чувства вины. Казалось, тебе удобно там, а я вез тебя сюда.
— У меня нет желания жить в маленьком фермерском доме, где даже нет стекол в окнах!
— Как всегда, практична. Мать такая же. Она готова наводить мосты. И в основном злится из-за того, что я не выбрал невесту из ее списков.
— Из списков?
— Ужасный перечень. И он стал еще страшнее, когда имена обрели плоть. Позволь рассказать тебе о Невидимке, Вертушке и Нескладехе.
Пруденс слушала с удовольствием, наслаждаясь шоколадом, горячей сдобной булочкой и радуясь возможности находиться здесь и мило обсуждать забавные темы. Ей даже было жаль неудачливых кандидаток, ведь они так и не заполучили Кейта, хотя и она до сих пор не получила его в полном смысле слова.
Кейт закончил есть и поднялся.
— Ты позже покатаешься со мной? В открытой коляске, — пояснил он в ответ на ее недоуменный взгляд. — Мы сможем посмотреть окрестности.
— С удовольствием.
Подойдя, Кейт сунул руку в карман.
— Подарок для тебя, женушка.
Это была чудесная брошь с кремовыми и красноватыми камнями. Пруденс знала, что брошь будет великолепно смотреться на ее темно-красном платье с оттенком ржавчины.
