Элейн Кроуфорд - Речная нимфа
Прошла целая вечность, пока с другой стороны постели, которую они делили в номере гостиницы, раздалось ровное, глубокое дыхание. Со всевозможной осторожностью Жоржетта сползла с кровати и, не обуваясь, на цыпочках прошла туда, где висела ее одежда. Снять платье с вешалки удалось бесшумно, но стоило продеть в него голову, как кровать заскрипела.
Она окаменела в полной неподвижности, ожидая сердитого окрика. Однако в возобновившейся тишине слышалось все то же ровное дыхание — «негодяй» не проснулся. Одевшись, Жоржетта улыбнулась тому, что ее не в меру властный супруг на сей раз перемудрил сам себя: снимая номер в гостинице, он распорядился заранее доставить багаж на почту, возле которой происходила посадка в дилижанс на Хэнгтаун. Этим он вынудил ее спать в нижнем белье вместо ночной сорочки, что весьма облегчало бегство. Жоржетта и не подумала надеть корсет или нижние юбки — если они ему так дороги, пусть съест их на завтрак!
Она застегнула ровно столько пуговок на спине, чтобы не выглядеть растрепанной, на остальные махнула рукой. Присев на корточки, она до тех пор шарила в темноте по полу, пока не нащупала дорожные ботинки и чулки. Поднимаясь, она задела головой одежду Пирса и только тут вспомнила про деньги.
При мысли о том, что придется шарить по карманам, Жоржетте стало стыдно, но она укрепила свою решимость, напомнив себе, как муж грубо тащил ее через весь город за руку этим вечером. В кармане сюртука она нашла несколько банкнот и сунула в свой высокий ботинок.
Дверь была в буквальном смысле этого слова забаррикадирована — прежде чем улечься спать, Пирс задвинул ее комодом. Как будто это ее удержит! Ни на минуту не спуская взгляда с неподвижной темной фигуры в постели, Жоржетта тихо прошла к окну, оставленному широко раскрытым из-за духоты, и высунулась наружу, где совсем рядом виднелась крыша веранды. Перелезть через подоконник и ступить на нее было делом одной минуты.
Прежде чем отодвинуться от окна, Жоржетта бросила прощальный взгляд на Пирса и ощутила стеснение в груди. Она понимала, что это будет самая большая потеря в ее жизни, что потом она будет не раз сожалеть о своем поступке, и все же со вздохом отвернулась.
При первой же попытке шагнуть вперед жестяная крыша веранды прогнулась под весом ее тела. Пришлось встать сначала на четвереньки, а когда и это не помогло, улечься на живот и продолжать путь ползком. Чтобы не касаться жести ботинками, Жоржетта задрала ноги вверх и сползала по покатой крыше, обливаясь ледяным потом от страха в любой момент услышать проклятия и увидеть в окне гневное лицо Пирса.
Слава Богу, все обошлось!
Оказавшись на краю крыши, девушка опасливо глянула вниз — и у нее захватило дух. До земли было футов пятнадцать, не меньше, если обманчивая темнота не удваивала расстояние. Жоржетта прикинула, прыгнуть или нет. Если и в самом деле было так высоко, она могла сломать ногу или нанести вред ребенку, чего вовсе не желала. Приходилось искать другой способ спуститься, и поскорее. Если не Пирс, то кто-нибудь другой мог случайно выглянуть в окно и заметить ее.
Девушка изменила позу так, чтобы свесить ноги с края крыши. Это было непросто. Она извивалась всем телом, а подол при этом задирался все выше и выше. В какой-то момент она ободрала колено об острый стык двух листов жести и чуть было не закричала от боли. Развернувшись наконец, Жоржетта бросила лихорадочный взгляд на окно своего номера. Там все еще никого не было, и это означало, что удача сопутствует ей… пока.
Внезапно девушка поняла, что не сможет спуститься таким образом, даже если развернется: ей помешает желоб для стока воды, укрепленный чуть ниже. Если его ненароком оторвать, грохот будет страшный! Она прикинула возможность влезть в чужое окно, пробраться мимо спящих постояльцев и выйти через их дверь, и мысленно пнула себя как следует за то, что эта простая идея не посетила ее сразу. Подумать только, она уже могла быть на улице!
Жоржетта вернулась к тому, с чего начала, то есть доползла до стыка наклонной крыши веранды со стеной здания. Теперь прямо над ее головой было одно из окон нижнего жилого этажа гостиницы. Она не знала, чье это окно, но оттуда доносился звучный мужской храп. Какое счастье, что они так и не проснулись, пока она ползала взад-вперед по крыше!
Поразмыслив, девушка решила снять обувь, чтобы не наделать шуму, когда окажется в номере. Держа ботинки в левой руке, она поднялась на колени, перегнулась через подоконник внутрь и пошарила под самым окном: не хватало еще наступить кому-нибудь на живот! К счастью, в пределах досягаемости ничего не оказалось, путь был свободен. Глубоко вдохнув, Жоржетта уселась на подоконник, перекинула через него правую ногу и начала осторожно, стараясь не шуршать подолом, переносить вторую.
При этом она напряженно всматривалась в темноту помещения, и потому для нее явилось полной неожиданностью то, что снаружи в ее лодыжку вцепилась чья-то рука. Каким-то чудом удержавшись от испуганного вопля, она замахала свободной рукой на того, кто ее схватил. Тут же и рука оказалась плененной! Кто бы это ни был, он не церемонился, и через мгновение Жоржетта уже падала с подоконника на крышу веранды. Ей кое-как удалось извернуться — и напрасно, так как в результате она сильно стукнулась головой. Но даже это не заставило неизвестного отпустить ее.
— Прогуливаемся? Дышим воздухом? — с невыразимым сарказмом осведомился Пирс (кто же это мог быть, кроме него?) и рывком притянул Жоржетту поближе.
Она прикинула, не стукнуть ли его как следует ботинками, которые все еще сжимала в руке, но сообразила, что на покатой крыше это чревато неприятными последствиями… и все-таки не удержалась. Удар пришелся в живот, Пирс чисто автоматически отразил удар — ботинки покатились по крыше и вскоре со стуком приземлились где-то внизу.
Этим дело не ограничилось. Пирс не удержался и свалился навзничь вниз головой. Поскольку он продолжал крепко держать Жоржетту, то она рухнула сверху, и они поехали вниз. Тут уж ей стало не до сопротивления, наоборот, она вцепилась в мужа изо всех сил.
Каким-то чудом ему удалось остановить движение. Затаив дыхание, они пару минут лежали в полной неподвижности на полдороге к краю крыши.
— Что, черт возьми, там творится? — пробасили из какого-то окна.
— Двое валяются на крыше, — ответил другой голос.
Жоржетта не имела возможности видеть окна, зато рассерженное лицо мужа маячило в паре дюймов от ее лица. Он дышал часто и порывисто, рука парила опасно близко от ее горла. Девушка решила, что лучше попытаться сгладить ситуацию.
— Простите, что разбудили вас! Я страдаю лунатизмом, и мужу не впервой спасать меня!
