Лори Макбейн - Когда сияние нисходит
— Мы просили ее, умоляли, но он твердила, что не оставит свой дом. Она жила там одна, если не считать двоих слуг. Даже старую Беллу отправила в Ричмонд, к Джулии. Уж очень была горда и упряма. А потом…
Ли так живо представила Ройял-Бей, охваченный пламенем, словно это было не год назад, а вчера.
— Зачем понадобилось уничтожить такое чудесное местечко?
— Обычная злоба, — решила Алтея.
— По крайней мере, пока янки были в доме, нам не грозили нападения дезертиров, особенно тех, кто сбежал из нашей же армии. Самые подлые, не щадящие своих твари!
Пятеро таких, в оборванных пыльных мундирах, как-то явились грабить Треверс-Хилл. Четверо и посейчас гниют, закопанные в навозе на задах конюшни.
— Мы ни в чем не могли отказать янки из страха быть казненными. Генерал Поуп издал приказ, что всякий, кого уличат в помощи конфедератам, будет расстрелян. Солдатам же предоставляется полная свобода, иначе говоря, они могут грабить, забирая все съестное и оставляя население умирать с голоду. А если поблизости окажутся партизаны, нас признают виновными и соответственно накажут. Однако мы еще можем спастись, подписавшись под клятвой верности Союзу.
— Да, я еще в Ричмонде слышала об этом безумце. Сколько проклятий сыпалось на его голову! — вздохнула Алтея, не в первый раз подумав, что все они попали в какой-то нескончаемый кошмар. Весь мир сошел с ума. Все потеряло всякий смысл. То, что раньше казалось важным, теперь ничего не стоит. — Интересно, что сказала бы мама, увидев, как мы едим здесь? — с грустной улыбкой продолжала Алтея. — Она всегда так строго соблюдала приличия. Боюсь, даже в этих обстоятельствах заставила бы нас переодеваться к ужину и, как гостеприимная хозяйка, пригласила бы к столу янки. Так и слышу, как она просит Стивена принести чайный сервиз! И наверняка на столе лежала бы чистая, выглаженная скатерть, и пусть бы вблизи гремели пушки, все равно она сидела бы и с полным спокойствием накладывала на тарелки карри и рис. Помнишь, что мы ели каждое воскресенье? Странно, что такие мелкие подробности надолго остаются в памяти!
Ли оглядела загрубевшие от работы руки, думая, что мать так и не смогла принять войну как грубую действительность, одного за другим отнимавшую у нее любимых, уничтожившую мирную жизнь в Треверс-Хилле. Она пыталась держаться так, будто ничего не произошло и ничто не изменилось. В конце концов, мать и сама этому поверила, словно на дворе стояло лето шестидесятого, а не шестьдесят третьего, и в Треверс-Хилл вновь съехались гости и родные, и вот-вот начнутся пикники, балы и барбекю. С прежним блеском в глазах Беатрис Амелия уверяла, что дочери — ее гордость и радость.
Летом она еще могла бродить по саду среди душистых роз и грезить о давно миновавших днях. Но зима пришла слишком скоро, и одним холодным утром, когда на замерзшую землю лег первый снег, Беатрис Амелию нашли в саду. Босая, в одном тонком, не защищавшем от холода халатике, она вышла в ночь, чтобы подрезать розы. Бедняжка умерла через неделю. Единственным утешением Ли было сознание, что в смерти мать обрела покой, который искала.
Ли оглядела комнату, и в глаза в очередной раз бросились перемены, которые они затеяли, чтобы выжить.
— Эта комната — самая теплая в доме, — объяснила она Алтее. — Большинство помещений просто закрыто, да и здесь не топилось до сегодняшнего вечера. На рассвете мы зажигаем огонь в твоей комнате и кухне, потом подбрасываем по одному полешку, чтобы горело подольше, а вечером снова зажигаем. Не стоит привлекать излишнего внимания. Не забывай, в округе бродит немало дезертиров, грабя дома, либо заброшенные, либо те, где живут одни женщины. А по ночам мы размещаемся в двух спальнях. Не хочется зря тратить дрова. Я не слишком ловко обращаюсь с топором, а о Стивене и речи нет. Раньше ему никогда не приходилось рубить дрова. Какое у него сделалось оскорбленное лицо, когда я сказала, что отныне нам придется самим заготовлять растопку! Мы стараемся использовать все, что есть поблизости. Не хотелось бы уходить далеко от дома: слишком много незнакомых людей встречается в лесу, а врага с первого взгляда не различить. Доверять же цвету мундира больше невозможно.
— По-моему, вполне разумные меры предосторожности, — согласилась Алтея, впервые заметив ружье, прислоненное к стенке у двери. — А где спят дети?
— На раскладных кроватях в моей комнате. Джоли остается с тобой, на случай если что-то понадобится.
— Теперь, когда я почувствовала себя лучше, положи их у меня. Тебе нужно отдохнуть, дорогая, а мне спокойнее, когда дети рядом. Да и Люсинда тоже, — предложила Алтея, которую беспокоил измученный вид сестры.
— Нет! — резко ответила Ли и уже спокойнее добавила: — Люсинда будет со мной. Ноуэлл и Стьюард пусть перебираются к тебе, но не позволяй им себя утомлять. Ты все еще очень слаба, и тебе следует сначала восстановить силы. Кстати, не хочешь еще немного тушеного опоссума?
— Хочу. Конечно, это свинство с моей стороны, но я зверски голодна.
— Опоссум, — пробормотал Стивен, расстроенно наблюдая, как Ли накладывает мясо. — Даже белые голодранцы им побрезговали бы! А прошлой ночью вы подали на ужин гороховый суп!
— И завтра тоже подам вместе с поджаренным пюре из ямса, который остался от сегодняшнего ужина, — заверила Джоли, вызывающе сверкая глазами.
— Страшно подумать, женщина, что сказал бы полковник, увидев нас в таком состоянии, — ныл Стивен, с отчаянием рассматривая дымящееся содержимое супницы, впрочем, на удивление быстро исчезавшее.
— А завтра, если только я доберусь до подлой несушки, той, что прячет от меня яйца, испеку пирог с белкой.
— Если бы только мистер Ноубл, дедушка мастера Стьюарда, узнал, что единственный внук питается опоссумами и кормом для свиней… да я бы в глаза ему не смог посмотреть.
— Послушай лучше меня, старик! — прошипела Джоли, пронзив его негодующим взглядом. — Может, полковник и перевернулся в гробу, видя, что его плоть и кровь ест то, чем побрезговала бы даже белая шваль, но он наверняка встал бы из могилы, позволь мы его внукам умереть с голоду! То же могу сказать и про мистера Ноубла. И замолчи наконец, болван несчастный! Я хорошо знаю эти леса. В семье Крадущегося Лиса дураков не было, и я пока еще могу отыскать все, что мне понадобится. Не такой уж плохой у нас сегодня ужин. Так что перестань жаловаться. С меня довольно твоего бурчания! И без того поверить не могу, что Розамунда сбежала с этими янки. Заявила, что собирается для них готовить. Вроде как с ними безопаснее. Подумать только!
— А вот я совсем не жалуюсь, — заявил мужчина в сером мундире. — И не стоит винить янки, ведь ты сама научила Розамунду стряпать. Только идиоты отказались бы от ее готовки. Ты настоящая драгоценность, Джоли. Понятия не имею, что делала бы семья Треверсов без вас со Стивеном. Клянусь, что только благодаря ему в Треверс-Хилле до сих пор водится лучшее кукурузное виски во всем Старом Доминионе.
