Сюзан Кубелка - Сброшенный корсет
— Она была образованная женщина?
— Еще какая!
— И что же она тебе рассказывала?
— Многое.
— И ты все это записывала?
— Зачем записывать? Я все запоминала, наматывала себе на ус. Вот бы она посмеялась над этими бреднями из английской книги. Она говорила мне: «Лизи, никакой ложной скромности! Что касается техники, да — все это дело рук мужчин. Но, скажи на милость, кто создал самих мужчин? Женщины создали мужчин! Женщины произвели их на свет! И в благодарность за это пусть они строят дома, мостят улицы, делают красивую мебель и балуют нас, женщин, своих жен, возлюбленных, матерей и бабушек, за то, что мы дали им жизнь! Это их долг, их обязанность! Конечно, приходится потрудиться, но должна же быть справедливость на свете!..» — Лизи умолкла, увидев выражение моего лица. Я смотрела на нее как завороженная.
— Лизи, — сказала я, — что это значит: мужчин создали женщины?
Лизи приложила палец ко рту.
— О, простите! Я, кажется, снова заболталась. Извините меня, милая барышня, я совсем не хотела вас смущать. Забудьте, что я тут наговорила! И никогда больше не вспоминайте об этом.
Однако ее слова не возымели никакого действия.
— Но я и не собираюсь забывать об этом. И если ты хочешь, чтобы я помогла тебе в твоих больших планах, скажи мне четко и ясно, как взрослому человеку, почему женщины создали мужчин?
Лизи поправила шафранового цвета юбки и вздохнула.
— Объясни, почему? Почему? И с каких пор? — настаивала я.
— Так было всегда.
— Как это, Лизи? Объясни!
Лизи приложила свой указательный палец к моим губам.
— Если я вам расскажу, все останется между нами?
— Все, до единого слова. Клянусь Богом!
— Да, тогда… я должна сказать вам одну важную вещь. Детей приносит не аист.
— Я это давным-давно сама знаю.
— Да? Вы знаете? Вы знаете, наверное, что мальчиков находят в капусте, а девочек — в розовых кустах? Так, наверное, пишут в вашей английской книжке?
— Лизи! Фройляйн Фришенбах воспитывала меня в современном духе. Она сказала мне, что это все сказки, о чем ты говоришь. Детей приносит повивальная бабка, в своей большой сумке.
— Нет, — гробовым голосом сказала Лизи, — детей приносит не повивальная бабка.
— Нет? Но… кто же тогда?
— Никто их никуда не приносит. Ребеночек вырастает в животе у своей матери.
От ужаса я выронила марципан. Лизи подняла его, сдула пыль и протянула мне обратно.
— Повтори еще раз, что ты сказала.
— Ребеночек вырастает в материнском животе.
— А как он туда попадает, в живот к матери?
— Он туда не попадает. Он просто начинает там расти.
— Так просто? — недоверчиво переспросила я.
— Не так просто. Что-то надо еще сделать, чтобы он там начал расти.
— Что же для этого надо сделать, Лизи? Что?
Лизи энергично покачала головой.
— Не могу сказать. Вы еще слишком молоды для этого.
Вдруг меня осенила страшная догадка.
— Это… когда целуешься… тогда и начинает расти?
— Ну нет! Для этого еще кое-что надо сделать.
— Лизи, скажи, что? Прошу тебя!
Лизи вздохнула.
— Надо исполнить супружеские обязанности!
Ага! Вот в чем дело! Опять дело в проклятом «этом самом»!
— А в чем она состоит, эта супружеская обязанность?
Лизи пожала плечами.
— Прошу тебя, скажи мне все, Лизи!
— Нет, нет и нет! — решительно возразила Лизи. — Больше ни слова! А то ваша гувернантка прибьет меня. Скажу только одно: ребенок растет в животе у своей матери. Растет и растет, а через девять месяцев выходит на свет.
— Откуда?
— Просто выходит! — упрямо повторила Лизи.
— Но откуда? Из пупка?
— Пониже чуть-чуть.
— Откуда пониже?
Лизи избегала моего настойчивого взгляда.
— Через маленькую потайную дверь, фройляйн Минка. Она у вас еще наглухо заперта. Вы еще слишком молоды.
— А потом дверь увеличится до таких размеров, что через нее пройдет весь младенец? Не рассказывай мне сказки. Ты все это выдумала, чтобы напугать меня.
— Ничего я не выдумала.
— Если не выдумала, докажи.
— А то, что женщины во время родов помирают, не доказывает это? — громко и ясно выговорила Лизи.
Вот оно что! Я поежилась, запахнув потуже свой халатик. Так, значит, женщины умирают не от того, что радуются появлению ребенка, как я всегда думала, а от того, что не раскрылась эта проклятая дверца, где бы она там ни находилась.
— Это самая большая тайна на свете! — настоятельно продолжала Лизи. — Во время родов некоторые истекают кровью. Или ребенок не может выйти. Иногда это продолжается несколько дней, могут произойти страшные вещи, иногда ребенка приходится вынимать большими щипцами, и это все очень-очень больно! Поэтому в ваших кругах молодым девушкам перед свадьбой ничего не говорят, ни о чем не предупреждают, а то никто бы и замуж не выходил.
— А взрослые знают это?
Лизи утвердительно кивнула.
— Взрослые знают.
— А прислуга знает?
— Прислуга тоже знает.
— А моя тетушка Юлиана?
— Фрау Танцер? Еще как знает!
Я замолчала. Уважение к тетке выросло еще больше.
— А у леди Маргиты есть дети? — спросила я.
— Нет, у нее нет, — быстро ответила Лизи.
— У нее с английским лордом был платонический брак?
Лизи с удивлением посмотрела на меня.
— Откуда вы знаете такие вещи?
— Я давно это знала.
— Нет, у нее был совершенно нормальный брак. Но она никогда не хотела иметь большую семью, а лорду не хватало темперамента. Он был немножко не от мира сего…
— А махараджа?
— Он — от мира сего! Он наверняка не дает ей ни минуты покоя. Но в письме об индийском ребенке ничего не говорилось. Она, наверное, счастлива.
«Так, — подумала я про себя. — Значит, можно быть счастливой, и при этом не каждый раз в чреве начинает расти младенец».
Только теперь наконец я поняла, почему у некоторых женщин, чаще всего у бедных, так много детей — десять, двенадцать и даже шестнадцать. Я ломала себе голову над вопросом, зачем им так много детей? Теперь мне стало ясно как день: они не могут сами решать, сколько их будет.
Я надеялась, что теперь меня ждет самое страшное открытие о рождении ребенка. Ведь что может быть страшнее, чем тащить крупного младенца из чрева матери с помощью щипцов? Только «это самое». «Это самое» должно быть ужаснее всего на свете, иначе Лизи сказала бы мне.
Оставалась еще надежда, что все это вообще ложь и обман.
— Лизи, если ребенок вырастает в чреве матери… ведь это должно быть видно?
