Патриция Поттер - Черный Валет
— Конечно, ваша светлость. Я обязательно пошлю людей охранять все подступы к замку. Нет ли у вас каких-нибудь примет этого человека?
— Да он скользкий, как уж. Последний раз он появился в образе юноши. Проклятье, мальчишка. Некоторые из моих людей верят, что он самый настоящий дьявол, который может превращаться в кого угодно.
— А что думаете вы?
— Я думаю, что это обычный проходимец. Но солдаты напуганы. И что еще хуже, шотландцы сделали из него легенду, символ. Он становится так же важен и дорог им, как их ненаглядный принц Чарльз. Его необходимо схватить!
— Я все сделаю для этого!
— Думаю, тогда вы сможете стать очень богатым человеком, Форбс.
— Если он в пределах пятидесяти миль от Бремора, я найду его, — спокойно ответил Рори. Камберленд одобрительно кивнул:
— Я переночую в замке и утром продолжу свой путь. Надо предупредить остальных.
— Ваш визит — большая честь для всех нас.
— А твоя жена присоединится к нам за ужином?
— Непременно, ваша светлость.
— Ладно, пойду отдохну с дороги.
— Я пришлю вам коньяку.
— А, тот французский коньяк! Уж не контрабандист ли вы, Форбс?
— Нет, но этот восхитительный напиток достался мне от одного моряка, промышляющего кое-какими делами. Камберленд только фыркнул.
— Не желаете ли, чтобы я сопровождал вас в ваши покои? Мы приготовили вам ту же комнату, что и в прошлый раз, во время нашей свадьбы. Она лучшая в замке.
— Не беспокойтесь, Форбс, — неожиданно смягчился Камберленд. — Мои слуги позаботятся обо мне.
Обернувшись, Рори увидел стоявшего в стороне Нейла. Кузен слегка поклонился проходившему мимо герцогу.
— Что ему надо, Рори? — спросил Нейл, когда гость скрылся за дверью.
— Он хочет перекрыть все дороги. Останавливать и проверять каждого путника и задерживать всех неизвестных.
— Но в Бреморе не найти столько людей. У всех фермы, хозяйство.
— А что я ему скажу? — вздохнул маркиз. — Ты когда-нибудь пытался спорить с Камберлендом?
— Не имел такого счастья, — сухо бросил Нейл.
— Тогда запомни, — серьезно произнес Рори, внимательно глядя на кузена. — Этот человек раздавит тебя, если вдруг ты окажешься у него на пути. Тебя, твой дом. Он играючи сломает всю твою жизнь.
— А кажется, вы такие добрые друзья, — с неожиданной злостью сказал Нейл, чем весьма удивил своего кузена. Форбс полагал, что Нейл относится к герцогу довольно терпимо. Похоже, он ошибался.
— У меня есть кое-что, чего он хочет, — пожал плечами Рори. — Но этот человек ненавидит и презирает всех шотландцев. Думаю, тебе не стоит забывать об этом. — Он повернулся, собираясь уходить, но Нейл преградил ему путь.
— Почему тебя вдруг стало волновать, что случится с Бремором? — зло прошипел кузен. — Мне всегда казалось, что тебе ничего не стоит проиграть наше поместье в карты.
— Да плевать мне на Бремор, — отмахнулся от него Рори. — С чего ты взял? Я лишь не хочу неприятностей ни для кого здесь.
— Не понимаю я тебя.
— А ты и не должен. Просто почаще кланяйся нашему гостю и делай то, что он скажет.
— А ты? Опять скоро уедешь куда-нибудь?
— Будешь скучать? — усмехнулся маркиз и тут же удостоился презрительного взгляда. — Я останусь здесь столько, сколько нужно, чтобы взрастить семя. Таков приказ Камберленда.
— Что ж ты не следовал его приказам во время битвы при Каллодене?
— Чтобы ты стал маркизом в случае моей смерти? А, Нейл? — Рори не хотел обижать кузена, но и спускать неуважение было нельзя. Пусть Нейл хорошо ведет дела и следит за поместьем, но слишком трудно было забыть те годы, когда кузен был лучшим другом Дональда. Рори надеялся, что уже смог пережить эту свою боль, но он ошибался.
Нейл смерил его испепеляющим взглядом и удалился к себе в кабинет.
Глядя вслед уходящему кузену, Рори печально вздохнул.
Элизабет не стала надевать свое лучшее платье. И почему она должна подчиняться приказам? Но, по правде говоря, то платье, что выбрала маркиза, было далеко не самым худшим. Постепенно девушка стала понимать, что сладкий мед часто бывает лучшим оружием, чем уксус. Для того чтобы добиться своего, надо действовать хитростью. Бет во что бы то ни стало нужно получить больше свободы. Она ненавидела себя за то, что готовилась совершить, но следовало стать послушной и кроткой.
Трилби закончила прическу своей госпожи, закрепив тяжелые медные локоны причудливыми заколками, усыпанными драгоценными камнями.
Внезапно дверь без стука отворилась. Тяжелое облако крепких духов окутало комнату еще перед тем, как ее муж подошел и остановился за спиной у маркизы.
Опять он как будто читал ее мысли и делал все наоборот.
— Я хочу, чтобы вы надели ожерелье, — настойчиво произнес Форбс.
— Я решила не надевать его.
— Можешь идти, милочка, — обратился маркиз к Трилби, продолжая глядеть на жену и едва заметно улыбаясь.
Служанка бросила робкий взгляд сначала на хозяина, затем на свою госпожу и, поклонившись, поспешила прочь.
Форбс достал маленькую шкатулку из кармана своего кораллово-красного камзола. Как успела заметить маркиза, на все эти золотые пуговицы и подвески было потрачено столько средств, сколько хватило бы средней семье на целый год.
Бет старалась не смотреть на шкатулку, но вот Рори открыл ее, и девушка уже не могла оторвать глаз от пары восхитительных серег с крупными сверкающими изумрудами.
— Что-то я не слышу слов благодарности, — хмыкнул маркиз.
— Возможно, оттого, что я ослеплена видом вашего камзола, милорд, — в том же тоне ответила Элизабет. — Похоже, сегодня вам удастся затмить даже солнце.
— Этот цвет сейчас самый модный, — жеманно произнес Форбс, явно любуясь собой в зеркале.
— Вы думаете о чем-нибудь, кроме карт и своих дурацких камзолов?
— О деньгах, миледи. И сегодня это зависит от человека, что присоединится к нам за ужином. А теперь ожерелье. Куда вы его дели?
Бет подошла к комоду и достала драгоценную коробочку. Отодвинув крышку, девушка взяла в руки переливающееся великолепие.
— Я помогу вам.
— Я и сама могу его надеть.
— Знаю, но предпочту сделать это для вас.
Этого Бет хотелось меньше всего. Вновь почувствовать обжигающие прикосновения его пальцев. Она ведь знала, чем все может закончиться.
Даже сейчас, когда он стоял перед ней в отливающем золотом камзоле и своем нелепом парике, молодая женщина ощущала, как непреодолимо ее влечет к этому человеку.
Рори взял ожерелье из рук жены.
— Ну, будь хорошей девочкой и повернись, — настаивал он.
Вместо этого Бет с удовольствием влепила бы ему звонкую пощечину. Хорошая девочка сделала бы это. Но надо было запрятать свой гнев поглубже. Свобода — вот что нужно ей больше всего.
