Жюльетта Бенцони - Ожерелье Монтессумы
Альдо еле удержался от того, чтобы не стукнуть кулаком по столу. Он крепко сжал пальцы.
— Ущипните меня! Я сплю… Это госпожа Тиммерманс рассказала тебе всю эту чушь?
— А от кого другого я мог все это узнать? Агата ее дочь, и — вспомни! — она никогда не могла ничего скрыть от матери. Теперь за дело взялась сама госпожа Тиммерманс. Она пригласила своего адвоката, который займется процедурой развода…
— Интересно, на что она рассчитывает? — ядовито спросила Мари-Анжелин. — Это ее дочь покинула дом супруга, а если у этой женщины есть любовник, то общество никогда больше ее не примет!
— Может быть, вы позволите мне договорить? У нашей милой Агаты теперь есть великолепный повод для развода. После твоего ухода, Альдо, муж сильно избил ее. Госпожа Тиммерманс, приехавшая на следующее утро, нашла дочь в ужасном состоянии и немедленно вызвала врача. Несмотря на мольбы горничной, сама баронесса на это не решилась, боясь вызвать насмешки. Хирург немедленно перевез ее в свою клинику, а после полудня туда пришел жандармский капитан, чтобы составить протокол. Так что, мой друг, ты отомщен.
— Я в этом не нуждаюсь! Она сильно пострадала?
— Синяк под глазом, рубец в углу рта из-за удара печаткой и многочисленные синяки на плечах и на шее. Это пройдет, но пока вид еще тот.
— Но каков негодяй! Я уже начинаю жалеть о том, что утром не надел его на свою шпагу, как на вертел, — возмутился Альдо.
— А она потеряла свое очарование в глазах любовника, которого так защищала, — удовлетворенно заметила План-Крепен. — Известно ли вам, кто он такой?
— Невероятно богатый бельгийский банкир… Чтобы видеться с Агатой, он купил в окрестностях Вены небольшой, но роскошный дом с великолепным садом, и доверил его верному слуге. Судя по всему, он от баронессы без ума, но и она тоже потеряла голову… Теперь она легко получит развод.
— Разведенная женщина! Ее больше никогда не примут в приличном обществе, — взвизгнула Мари-Анжелин, не желавшая отказываться от своих убеждений.
— Я не предполагала, что вы столь кровожадны, План-Крепен, — устало заметила маркиза. — В любом случае приличное общество очень изменилось после войны. Все меняется на этом свете, знаете ли… Теперь, я полагаю, это дело нас больше не касается?
— Не касается, — подтвердил Адальбер. — Но остается веер! К счастью — или к несчастью — я теперь в хороших отношениях с госпожой Тиммерманс. Я пригласил ее на ужин сегодня вечером, попытаюсь узнать о ее ближайших планах. Потом подумаем о том, как достать изумруды, раз ты, Альдо, считаешь, что они у нее…
— Я не могу в этом поклясться, но если камни действительно были спрятаны в футляр с двойным дном, то у госпожи Тиммерманс находится тот самый футляр! Хотя, возможно, их уже обнаружили… С другой стороны, меня бы это удивило: футляр все же тяжелее, чем это бывает обычно. И еще: сегодня утром я получил письмо от мэтра Лэр-Дюбрея. Он сообщает мне о том, что ни в одном из футляров, унаследованных императорской семьей, тайника быть не может.
— Следовательно, нам необходимо обследовать этот футляр, но так, чтобы его владелица ничего об этом не знала, — задумчиво произнес Адальбер. -И хотя я понимаю, что это нельзя назвать обычной кражей, не скрою, что испытываю некоторое смущение. Эта женщина меня буквально заворожила. Она чудо!
— Это вполне понятно, — проворчал Альдо, — она же тебя обожает. Почему бы тебе не жениться на ней? Будешь купаться в шоколаде до конца дней! И в одном из лучших, смею напомнить!
Адальбер уже собрался было парировать выпад Морозини, когда грум подошел к князю и сообщил, что его просят к телефону. Альдо извинился и проследовал вслед за грумом к кабине, рядом с которой располагалась стойка телефониста. Альдо закрыл за собой дверь и снял трубку:
— Алло? Морозини у телефона.
И тут он услышал отвратительный смешок, который иногда снился ему в кошмарах. Кровь Альдо застыла в жилах.
— Что вам от меня нужно? — грубо спросил он. — Насколько я помню, оговоренное время еще не истекло.
— Да, это так… Но мне кажется, что вы неправильно им распоряжаетесь! Этот отдых на светском курорте, с моей точки зрения, неуместен.
— Не вам об этом судить, да и ваше мнение меня мало волнует с тех пор, как я выполняю вашу прихоть.
— Возможно, вам все равно, но у других могут появиться вопросы. У вашей жены, например, если она узнает о ваших отношениях с молоденькой баронессой и о клоунской дуэли, едва не состоявшейся сегодня утром!
Альдо почувствовал, как холодный пот струйкой потек у него по спине. Этому дьяволу был известен каждый его шаг…
— Вместо того, чтобы говорить со мной о княгине Морозини, было бы разумнее сообщить мне новости о Жиле Вобрене! Или он уже не участвует в нашей сделке?
— Уверяю вас, он чувствует себя хорошо. Вот только время тянется для него слишком медленно, то самое время, которое вы с такой легкостью тратите на пустяки!
У князя стало чуть легче на душе. Он понял, что Ланглуа сумел сохранить в тайне то, о чем его просили. И это порадовало Морозини!
— Что бы вы там ни думали, я тоже жду встречи с Жилем. Сделайте так, чтобы я нашел его в удовлетворительном состоянии…
— Этого я вам гарантировать не могу! Он угасает.
— Проследите за тем, чтобы он не умер! Иначе наша сделка не состоится…
— Должен заметить, мой дорогой, что вы лишены возможности об этом узнать. Даже если Вобрен умрет, я сумею найти другие гарантии… Может быть, мне поискать их в Вене? Даже в такой крепости как дворец Адлерштайнов всегда найдется лазейка… Не говоря уж об этой умилительной семейке, которая следует за вами по пятам!
Снова раздался омерзительный смех, затем в трубке щелкнуло — на том конце провода повесили трубку. Альдо поступил так же, но ему пришлось на мгновение опереться на обшитую бархатом стенку кабины, чтобы не упасть. Ноги у него подкосились… Князь подождал немного, чтобы неприятное чувство прошло, и отправился на поиски портье.
— Откуда мне звонили? — спросил Морозини.
— Из Парижа, Ваша Светлость!
— Благодарю!
Альдо вернулся в зал ресторана. Ему удалось вернуть уверенность походке. Но, садясь за столик, он услышал вопрос тетушки Амели:
— Что случилось? Ты бледен, как смерть… Адальбер жестом подозвал официанта, который только что принес кофе, и приказал принести двойной коньяк. Бокал он сразу же протянул Аль-до.
— Выпей, — сказал египтолог, заметно встревоженный. — Кто тебе звонил?
— Человек, который смеется, — ответил Альдо, залпом выпивая янтарную жидкость. Его лицо приобрело нормальный цвет, и он смог пересказать разговор.
