Патриция Кэбот - Портрет моего сердца
— Несерьезной, — коротко ответил Джереми, прекращая развитие темы. — Это сущий пустяк по сравнению с тем, что вы пережили в последний год.
— Так вы слышали о нашей горькой потере, — мрачно произнес сэр Артур.
— Тяжкой потере. — Джереми положил руку на тучное плечо своего поверенного. Он еще не готов придушить старика. Пока! — Я с большой скорбью узнал о смерти леди Герберт. С большой скорбью. Думаю, не будет преувеличением сказать, что вашу жену любили повсеместно.
— Вы очень добры, ваша светлость. — К ужасу Джереми, глаза старика наполнились слезами.
Герцог обратил взор за помощью к его зятю, который сначала встал при его появлении, затем снова опустился в глубокое кресло. Алистер Картрайт выглядел так же, как раньше. В отличие от лорда Эдварда, он не был членом палаты лордов, поскольку не имел титула, а потому и постарел меньше, чем его «любящий реформы друг» Эдвард Ролингз.
Встретившись глазами с Джереми, он лишь пожал плечами, ибо очень любил жену, но ее отец явно выводил его из терпения. Герцог понял, что в данных обстоятельствах помощи от него мало.
— Однако в вашей семье есть и радостные новости. Кажется, ваша младшая дочь собирается замуж? — поинтересовался Джереми.
Первой отреагировала Анна. Испустив тихий крик, она встала с кушетки, затем, как бы удивившись, что оказалась на ногах, быстро прошла к окну. Но Джереми было известно, что зимой из гостиной смотреть не на что: перед окнами расстилались только заснеженные болота.
— Да, Маргарет помолвлена, — неуверенно пробормотал сэр Артур, глядя на худую спину дочери. — Но…
— Но? — переспросил герцог с улыбкой, которая совсем не обрадовала бы старика Герберта, если бы он ее заметил.
— Видите ли, ваша светлость, — неискренне продолжал он, — Маргарет, как вам хорошо известно, всегда была своенравной и упрямой. По-моему, у нас есть более приятные темы для разговора. Например, ваши приключения за границей. Мы наслышаны о ваших подвигах в Индии, вы просто обязаны рассказать нам и об этой молодой женщине… э-э… Звезде Индии…
— Джайпура, — поправил его Джереми, вытянув ноги на бархатных подушках кушетки и заложив руки за голову. — Впрочем, о ней и рассказывать-то нечего. Ходили слухи, что мы с ней должны пожениться, но это всего лишь досужие домыслы. Если позволите, я хотел бы побеседовать о вашей дочери Мэгги.
— Вы… — Сэр Артур растерянно уставился на него. — Право, ваша светлость, этот предмет… эта тема…
— К этому предмету я проявляю большой интерес, — ответил Джереми, глядя в потолок. — Можно сказать, интерес корыстный.
Глазки сэра Артура, прятавшиеся в складках мясистого лица, раскрылись до предела. Если бы герцог не испытывал к нему огромной неприязни, то пожалел бы его.
— Ваша светлость, наверно, вам неизвестно… уверен, что неизвестно… Маргарет оказалась для нас большим… разочарованием…
— Как? — Джереми не мог не рассмеяться над смущением бедняги. — Что же могла натворить Мэгги, если вы так заикаетесь, сэр Артур? Неприятности с человеком, за которого она собралась замуж? У него сомнительная репутация?
— Нет, нет. — Герберт лихорадочно стал вытирать платком вспотевший лоб. Для человека, который минуту назад жаловался на холод, он выглядел довольно разгоряченным. — Видите ли, ваша светлость, Мэгги решила выставить нас всех на посмешище, разгуливая по Лондону как… как…
— Господи! Она стала хористкой в Воксхолле? — Герцог раскрыл глаза в наигранном страхе.
— Прекратите! Сию же минуту!
Анна Картрайт повернулась к нему лицом. Теперь она была не той Анной, которую он знал с детства, и не той, какую видел минутой ранее. На щеках горели два алых пятна, глаза, совсем непохожие на глаза сестры, глаза, в которых не светилось ни доброты, ни юмора, сверкали ледяным холодом.
— Вам прекрасно известно, что сделала Мэгги, — дрожащим голосом проговорила она. — Я должна была догадаться в ту же минуту, как вы переступили порог, Джерри. Я подумала, что вы чего-то добиваетесь, но мне никогда бы не пришло в голову, что это имеет отношение к Мэгги.
— Дорогая, пожалуйста, не кричи. Помни, с кем ты говоришь, — растерянно бормотал сэр Артур.
— Я знаю, с кем говорю, папа, — не унималась Анна. — Я говорю с Джереми Ролингзом, драчливым, пьющим и любвеобильным герцогом Ролингзом, которого заботит только удовлетворение его вожделении.
— Эй! — Джереми сел и спустил ноги на пол. — Я не утверждаю, что в свое время эти определения не относились ко мне. Однако несправедливо судить обо мне по тому, каким я был пять лет назад. Я изменился. Я очень старался измениться и думаю, что заслужил еще один шанс.
Но Анна будто не слышала его.
— Я говорю с Джереми Ролингзом, из-за которого моим родителям пришлось отослать юную младшую сестру в чужую страну, чтобы оградить от его неистовой похоти…
— Довольно! Во-первых, моя похоть вас не касается, миссис Картрайт. Во-вторых, пять лет назад я сделал вашей сестре предложение выйти за меня замуж, которое она отвергла. И я не желаю выслушивать россказни о несчастных родителях, вынужденных отсылать из-за меня дочерей в чужие страны. Это я был вынужден уехать на край света.
— Были вынуждены? — закричала Анна. Ее отец тоже выглядел ошеломленным. Ему даже пришлось опуститься на обитый узорчатым штофом стульчик, который угрожающе заскрипел под его тяжестью.
— Вы правильно расслышали, — повторил Джереми, ходя взад и вперед перед камином. — Вы можете презирать меня сколько вам угодно. Мне на это наплевать, я озабочен всерьез лишь тем, как ваши измышления отразятся на Мэгги. Почему вы обращаетесь с ней словно с преступницей, хотя она просто делает то, что любит?
Анна все еще растерянно моргала.
— Вы сделали предложение Мэгги, и она вас отвергла? — спросила Анна, пытаясь осмыслить услышанное.
— Да. Могу я узнать, почему вам трудно в это поверить?
— Но… — Анна снова побледнела. — Мэгги? Герцогиня Ролингз? Нет, сэр, в это я не верю.
Джереми процедил внятно и решительно:
— Тогда вам придется научиться верить, потому что я собираюсь жениться на ней, когда уговорю ее выйти за меня.
— Если вы оба решите пожениться, она не перестанет заниматься живописью…
— А я и не сомневаюсь. Зачем ей бросать живопись? Она любит рисовать, у нее хорошо получается. Вы когда-нибудь видели хоть одну из ее последних работ, миссис Картрайт? Они чертовски хороши.
Сэр Артур робко откашлялся.
— Это будет неприлично, — подал голос сэр Артур. — В высшей степени неприлично. Даже непристойно. Более непристойно, чем если бы вы женились на той индуске. Я совершенно уверен, королева этого не одобрит.
