Гейл Линк - Королевский подарок
Его тело словно охватило жаром, как будто он вошел с холода в натопленную комнату.
– Вам нравится мой наряд? – приветливо спросила Мариза, легко ступая по ковру в своих мягких туфельках.
– Я никогда такого не видел, – ответил Кэм, добавив про себя: «такого соблазна». Если б он не знал Маризы, то подумал бы, что она переняла приемы куртизанок – искусительниц.
– Это – с Востока. Называется «кафтан», – непринужденно заметила Мариза.
– Откуда это у вас?
Мариз бросила на него лукавый взгляд.
– А вы знаете, что мои предки еще в средние века вели торговлю с Востоком? И сейчас наши корабли Привозят товары из Индии и других стран. Но этот «кафтан» привезен давно, если он из Индии, то может быть, еще во времена Великих Моголов. Любимые жены и наложницы падишаха в этой одежде принимали своего повелителя. Когда мы были в Дорсете, моя бабушка нашла его в одном из сундуков и подарила мне. Она подумала, что мне понравится. И мне действительно очень нравится. – Мариза медленно повернулась кругом, и зеленые волны легкого шелка заструились вокруг ее тела.
«Будь я падишахом, – подумал Кэм, – я сорвал бы с нее это диковинное платье, осязал бы ее тело руками, жадно прижался бы ртом к ее губам, и слился бы с ней, как тогда, в коттедже». Ее стон и потом крик восторга, победный крик наслаждения ожили в его памяти.
– Вы тоже, милорд, одеты сегодня не так, как обычно, – услышал он веселый голос Маризы. Она протягивала ему серебряный кубок с вином.
На Кэме был костюм, какой Мариза видела когда-то в детстве, проезжая с родителями через Шотландию. На нем была снежно – белая рубашка из льняной ткани, еще пахнущая солнцем, должно быть, ее только что сушили после стирки. А вместо коротких штанов – юбка из клетчатой ткани цвета Бьюкененов. На икрах было темно – серые шерстяные носки, на ногах – открытые черные туфли с низкими каблуками.
Когда он брал из ее руки кубок, пальцы их на краткий миг соприкоснулись. Мариза потупилась. Кэм, отпивая глоток сладкого вина, думал о том, как сладостно было бы впивать аромат груди, жадно лаская все ее тело, слизывать выступившую на нем опьяняющую влагу.
Маризу бросило в жар от его взгляда, который как будто раздевал ее, и она почувствовала, как под тонкой тканью платья напрягаются ее груди и отвердевают соски. Она заставила себя отвернуться и сдержать свои эмоции, это было необходимо для того, чтобы осуществить свой план.
– Садитесь, пожалуйста, за стол, – сказала она тоном любезной хозяйки. – Ваш костюм – из Шотландии, не так ли?
– Да, его привез мне в подарок отец, – сказал Кэм. Мариза поглядела на него – в одежде родного края он вдруг показался ей незнакомцем, и она почему-то почувствовала себя менее скованной и напряженной, и ее непринужденный тон давался ей легче. Кэм сел в низкое кресло и оглядел комнату.
– А где же Лайонхарт? – спросил он о черном котенке, который всегда находился в комнате Маризы.
– Я отнесла его в детскую, Эльсбет захотела поиграть с ним. Котенок развлечет ее, – не то она может затосковать в новом доме на первых порах. Потом она привыкнет и поймет, что если в жизни что-то меняется, то что-то остается неизменным. Ведь в Шотландии у нее, конечно, был котенок.
Кэма тронула забота Маризы о его дочери.
– Я должен был раньше рассказать вам о моей маленькой лесси, – сказал он.
– Не беспокойтесь об этом, – возразила она.
– Нет, я должен сказать. Я люблю свою дочку.
– И она вас тоже, – заметила Мариза. – Она показала мне серебряный медальон с вашим портретом и гордо сказала: «Это мой папа».
– Правда? – задумчиво спросил Кэм. Мариза уловила в его голосе тоску, потребность любви вопреки неверию в то, что его, обезображенного, можно любить.
– Да, – подтвердила она. – Эльсбет любит вас, как я счастлива, что сейчас она с вами. – Мариза отпила глоток вина и украдкой посмотрела на Кэма, который поставил свой кубок на стол и больше не брал его. А она рассчитывала, что он осушит кубок сразу, ведь от этого зависел успех ее плана. – Эльсбет даже спрашивала меня, останется ли она здесь или уедет с бабушкой и дедушкой.
– И что вы ей сказали? – спросил Кэм с наигранным безразличием. Он взял наконец кубок и осушил до дна.
– Я сказала ей, что она будет жить у нас, и мы этому рады. Угадала ли я ваше желание?
– Вы поступили великодушно, – признал; Кэм, – не глядя на Маризу.
– Чепуха, – отрезала Мариза. – Она ваша дочь. Леди Терн сказала мне, что мать Эльсбет умерла в родах. Могу ли я отказать сироте вправе жить со своим отцом?
– Она – незаконнорожденная. Я не венчался с ее матерью.
– Для меня это не имеет значения.
– Благодарю, – просто сказал Кэм.
– Я люблю детей, милорд, они оживляют дом, – сказала Мариза и, откинув салфетку, накрывавшую еду, жестом пригласила Кэма отведать угощения. Стол был заставлен холодными закусками: гусь, ветчина, цыпленок, оленина, копченый лосось, сыр. На красивом блюде горкой лежали яблоки, на другом – инжир и финики. – Пожалуйста, возьмите, что вам нравится, – сказала Мариза и отрезала себе острым ножом кусочек сыра. – Эльсбег еще спросила меня, может ли она называть меня мамой, – сообщила она, стараясь не выдать, как растрогал ее вопрос ребенка.
– Ну, и что же вы ответили? – спросил Кэм, не глядя на Маризу.
– Я сказала ей, что буду этому рада и хочу называть ее дочкой. Даете вы на это согласие?
– Да, еще бы! – Длинные губы Кэма изогнулись в довольной улыбке, пронзительный синий взгляд смягчился. Он смотрел на Маризу, освещенную пламенем свечей. Последние недели между ними царило отчуждение, и вдруг она присылает ему приглашение на ужин, надевает этот наряд искусительницы, смотрит на него неотступным ласковым взглядом.
Мариза увидела, что Кэм прикрыл рукою зевок. Сонное питье начинает действовать! Оно не причинит ему вреда, через час – два его действие пройдет. Мариза как раз успеет сделать то, что задумала. А Кэм, вдобавок, облегчил ей задачу, , надев сегодня вечером шотландскую юбку.
Кэм снова зевнул.
– Простите меня, – сказал он, не понимая, почему вдруг начинает впадать в сонное оцепенение.
– Как долго пробудут у нас ваши родители? – спросила Мариза, скрывая восторг, – ее план начинал удаваться.
– Точно не знаю, – невнятно пробормотал он. Его подбородок уткнулся в грудь, веки смыкались.
«Господи Боже, что это со мной?» – смутно подумал Кэм. Ведь он не чувствовал никакой усталости, когда вошел в эту комнату. Он загорелся при виде Маризы в ее удивительном «кафтане», и все его тело затрепетало от возбуждения, так ясно видны были под тонким шелком ее тонкая талия, полная грудь и маленькие круглые ягодицы. Нет, сонливости и усталости в нем тогда и в помине не было.
