Дженнифер Хеймор - Признания невесты
– Давай поговорим о чем-нибудь другом. Я не могу так поступить. Не могу.
– Мы не сможем избегать этой темы. Никогда не сможем ее не обсуждать.
Джонатан хотел дотронуться до нее, утешить. Убедить в том, что все будет хорошо. Но как могло бы это быть?
Он наклонил голову и коснулся губами ее щеки. От этого прикосновения его тело затрепетало.
Щека у нее была мягкая, теплая и сладкая. Он еще раз прижался к ней губами. И это прикосновение пробудило к жизни влечение, которое неудержимо притягивало их друг к другу. Серена, должно быть, ощутила то же самое, потому что ее дыхание стало прерывистым и она отпрянула от Джонатана.
У него стеснило грудь. Он дышал с трудом. Он так сильно, до боли, хотел ее.
Однако ничего не мог требовать. Он не мог овладеть ею до тех пор, пока она сама не захочет и не попросит об этом. Его разум говорил, что такое не может произойти когда-нибудь вскоре. Если то, что она говорила, было правдой, а он знал, что так оно и есть, то Серена вполне сравнима с большинством женщин, которых он знал. Несмотря на то что между ними была связь годы назад, она все еще очень неопытна. Тогда, в прошлом, он и сам был неловким пылким юнцом. Теперь он ласкал бы ее совсем по-другому.
Если бы она когда-нибудь приняла его.
– Ты сейчас та же женщина, которую я знал годы назад, – заговорил он. – Порядочная, милая, всем сердцем отдающаяся своим обязанностям, всегда думающая о других и не отступающая перед трудностями. Однако ты все же изменилась. Ты повзрослела. Стала сильнее. И смелее.
Серена дотронулась до него – можно сказать, из любопытства, очень легко, кончиками пальцев провела по лбу. Ее теплые пальчики пробежали над бровями, потом сбоку по лицу – вдоль щеки к подбородку. Здесь они немного задержались, а потом деликатно прошлись по нижней губе.
Он боялся шевельнуться.
– Другая, но та же самая. – Ее пальчики перебежали на другую сторону его лица. – И ты тоже, Джонатан. Ты изменился, внутренне и внешне. Ты знаешь, я мысленно представляла твое лицо, губы… Или видела во сне. Они все такие же, однако стали четче и тверже.
Серена подвинулась на скамейке, и ее губы, коснувшись его лба, проделали тот же путь, какой только что совершили пальцы. Когда ее губы коснулись его губ, он был уже не в состоянии сдерживаться. Он поцеловал ее, и она сдалась – ответила на поцелуй. Она была сладкой, как никто. Слившись воедино, их уста пылали. Джонатан прервался, но тут же начал покрывать поцелуями ее щеки, нос, глаза, лоб.
– Другая, но все та же. – Он осыпал поцелуями ее лоб. – Форма твоего лица изменилась. Черты стали более строгими, утонченными. Все еще Серена, но более красивая. Позволь мне ласкать тебя, Серена. Клянусь, я не попрошу о большем… на этот раз.
– Я не могу, – прошептала она.
Он упал духом.
Она помолчала, потом произнесла, почти не разжимая губ, что-то невнятное и поцеловала, запустив руки под рубашку и, коснувшись, провела ими вниз по груди.
Он застонал и поцеловал ее крепко, тесно прижав к себе. Он жаждал, чтобы она осталась с ним вот так еще хоть на минуту, или на час, или на всю ночь, или навсегда. Она вцепилась ему в предплечья, сжимая пальцы все крепче, и он понял, что ее ногти оставят следы на коже. Но его это не пугало. Он впитывал в себя ее сладость и возбуждался все сильнее от ее прикосновений.
Серена задрожала всем телом и глухо застонала, потом немного отстранилась и прижалась лбом к его плечу.
Она все еще не отпускала его. Джонатан удерживал ее до тех пор, пока они не оказались на скамье и не принялись молча смотреть в темноту ночи. Их уединение нарушила Феба, которая искала Серену.
Серена стояла перед зеркалом в ночной сорочке, обхватив себя руками, и покачивалась с мыска на пятку. Обыкновенная страсть. Вот что это было. Пробуждение желаний, которые обуревали ее в далеком прошлом.
«Умоляю, умоляю, пусть это будет правдой».
Джонатан словно надел на нее железные оковы. Неразрывными узами опутал ее сердце. Только постоянное напоминание себе о долге по отношению к Уиллу дало ей силы остановиться, прежде чем она зашла слишком далеко.
И тем не менее ее мучило чувство вины.
Она его целовала. Снова и снова. Делает ли это ее изменницей даже до того, как она выйдет замуж? Но как бы там ни было, это свидетельствует о порочности ее натуры. Если бы Уилл увидел этот поцелуй…
Серена скрипнула зубами и уперлась кулаками в бока.
Скоро все это кончится. Она и Джонатан пойдут каждый своим путем, и она если и будет видеться с ним, то лишь на светских приемах, от случая к случаю, не более того. Она может справиться с этим. До сегодняшнего помешательства ее довели ежедневные встречи с ним, разговоры, прикосновения, вот и все.
Они будут сопровождать Фебу и Себастьяна в Гретну. Станут свидетелями на их венчании и отвезут их потом обратно в Прескотт. Серена вернется в Лондон, чтобы усмирить гнев тетки, и напишет матери о том, что произошло с Фебой. После этого она выйдет замуж за Уилла, чего и ждут от нее все.
В отличие от ее отношений с ним шесть лет назад теперь она по-настоящему узнала Джонатана. По многим причинам ничто между ними не может продолжаться.
Она улеглась в постель и лежала без сна до рассвета.
Глава 17
Гретна-Грин в это время года вполне соответствовала своему названию. В ее ландшафте можно было увидеть любой оттенок зеленого цвета, а на все это многообразие зелени сыпался, казалось, нескончаемый мелкий дождь из низко нависших серых облаков.
Заключение брака между Фебой и Себастьяном оказалось самым простым и легким делом. Они прибыли в гостиницу в Гретне в полдень, и мистер Эллиот обвенчал юную чету в три часа пополудни.
Как только состоялся обмен кольцами, дешевенькими колечками, приобретенными по пути в Гретну в придорожном магазинчике, мистер Эллиот вручил молодоженам свидетельство о браке с блаженной улыбкой на бледном широком лице. После чего прижал руки к груди и посмотрел на Серену и Джонатана.
– Быть может, юной чете потребуется комната для немедленного осуществления брачных прерогатив в законном порядке? – спросил он.
Серена тупо уставилась на него, а Джонатан кашлянул себе в кулак.
– Это на случай, если вас преследует кто-то, у кого имеются возражения против только что заключенного брака, – поспешил объяснить мистер Эллиот.
– Нет, благодарю вас, сэр, – чопорно поджав губы, заговорила Серена. – Нас никто не преследует, и одна комната нам не нужна, но мы намерены провести ночь в гостинице и хотели бы получить четыре номера.
