Донна Валентино - Пират моего сердца
Наконец дошла очередь и до англичан. Капитан Эллингтон первым подошел к ней. Сначала, увидев подставленный ей согнутый локоть, она удивилась, но потом вспомнила, как губернатор пообещал несколько танцев гостям. Капитан чинно выполнил с ней один круг по периметру зала и передал ее другому британскому офицеру, но и тот вскоре уступил очередному кавалеру.
Аннелиза ощутила легкое прикосновение, и чутье сразу же безошибочно подсказало ей, что это он дотронулся до нее. Обернувшись, она увидела его лицо.
Майкл церемонно поклонился и широко раскинул навстречу ей свои сильные руки. Аннелиза придвинулась ближе и сразу ощутила, как смешивается тепло их тел.
Она почувствовала себя на седьмом небе. Теперь ей можно было почти не таясь осязать его руки, ловить с каждым вздохом его запах, заглядывать в его янтарные глаза. После такого блаженства не жалко было и умереть.
По-видимому, Майкл испытывал нечто подобное. Он постарался привлечь ее к себе как можно ближе, так что теперь она улавливала напряжение и дрожь, исходившие от него.
Аннелиза испытывала некоторую скованность, так как опасалась, как бы он снова не начал острить, как делал это недавно за столом, однако Майкл, похоже, был счастлив уже от того, что мог просто держать ее в руках и подстраиваться под ее дыхание. Между ними не происходило никакого разговора, и они не делали ничего, что выдавало бы их тайные мысли. И все же, очевидно, в их поведении было что-то необычное, потому что Питер, улучив момент, неожиданно вклинился между ними прямо посреди танца.
– Моя жена устала, – произнес он тоном хозяина.
Аннелиза успела прижать пальцы к губам, как бы призывая Майкла не вступать в опасный спор. Да и с ее стороны было бы сущим безумием перечить Питеру. Несомненно, он видел мечтательное выражение на ее лице, когда она с упоением кружилась в объятиях Майкла Роуленда. Сейчас ей лучше всего покорно кивнуть, опустить голову и отойти от Майкла.
– Благодарю вас, госпожа Хотендорф, – сказал Майкл. – Приятно было потанцевать.
Его голос звучал подозрительно глухо. Поклонившись, он почтительно отступил назад и, взяв бокал, стал медленно пить, притворяясь, что наблюдает за танцующими. Однако Аннелиза прекрасно понимала, что кружащиеся по паркету пары интересуют его так же мало, как и ее.
Вскоре к ней снова стали подходить голландцы, спрашивая, не угодно ли ей продолжить танцы, но Питер отказывал им всем по очереди, а когда в их сторону всем скопом направились англичане, он набрал воздуха в грудь и прорычал, обращаясь к губернатору Хону:
– Я полагаю, мне следует сделать небольшое объявление. Иначе они никогда не оставят мою жену в покое.
Аннелиза оцепенела. Она догадывалась, что собирается сказать муж, и молила Бога, чтобы этого не произошло.
– Так что вы хотите сообщить нам, Питер? – стараясь придать голосу максимальную любезность, спросил губернатор.
– Только то, что моя жена не должна утомлять себя танцами. – Питер обнял Аннелизу за плечи и притянул к себе, а затем гордо выпрямил спину и вскинул подбородок. – Теперь ей надлежит думать не только о собственном здоровье, но и о благополучии другого существа.
– Неужели, Питер? Вы хотите сказать, что скоро станете отцом? – Де Грот засиял ярче солнца. – Наконец-то!
– Пока у меня нет полной уверенности – прошло слишком мало времени. И все же я посчитал возможным поделиться с вами своей радостью.
На самом деле времени было вполне достаточно – ее муж мог уже больше не сомневаться в этом, но Аннелиза поняла, что он сознательно изображал неуверенность, чтобы для всех было очевидно: беременность его жены могла наступить только после ее прибытия на Банда-Нейру. Она бы не придала значения тому, что Питер сообщал всем подробности, обычно не обсуждавшиеся вслух среди благовоспитанных людей, если бы здесь не было Майкла. Вовсе не от Питера он должен был услышать о том, что у нее будет ребенок.
Но Майкл услышал. Когда она осмелилась бросить взгляд в его сторону, то увидела, что лицо его застыло как маска. Он в упор смотрел на нее. У нее не было сомнений в том, что он сумел понять сказанное. Аннелиза не представляла, что бы она сама объяснила ему, если бы ей представилась такая возможность, – ведь она до сих пор не знала, чьего ребенка носит в себе.
Ее память снова оживила пугающее воспоминание: женщину, привязанную к столбу, и уплывающих у нее на глазах мужа и сыновей. Но Аннелизу пугало не только это. Она беспокоилась за судьбу Майкла. Голландцы легко могли разоблачить его как контрабандиста, посмевшего обесчестить одну из «дочерей компании», женщину, связанную брачным обетом с могущественным плантатором, и подвергнуть его страшному наказанию.
Майкл сказал, что не уедет, пока не увидит ее улыбающейся. На мгновение она прикрыла глаза, пытаясь представить себя убаюкивающей его ребенка, и от этой чудесной картины, возникшей в ее воображении, без каких бы то ни было усилий на лице у нее появилась улыбка.
«Я очень счастлива, – сказала она себе. – Очень, очень».
Глава 17
– Прекрати сию же минуту. Что ты ходишь как лунатик? Перестань грезить об этой Хотендорф! – Лицо Ричарда не предвещало ничего хорошего.
– Поверь, никому нет дела до меня, – упрямо возразил Майкл. – Это только тебе заметно, потому что ты знаешь меня как свои пять пальцев.
Ричард вздохнул и покачал головой.
– Ну почему из всех женщин в этом грешном мире тебе нужно было выбрать жену человека, с которым нельзя ссориться? Мы просто не можем этого допустить.
– Да кто такой Хотендорф? Можно подумать, от него зависит наша жизнь!
Ричард поднял голову и оглянулся, словно желая убедиться, нет ли поблизости кого-либо из голландцев. Он понизил голос и заговорил, едва шевеля губами:
– Я рассчитывал, что мне не придется рассказывать тебе об этом, но, видимо, ничем другим тебя не остановить. Может, ты образумишься, когда узнаешь, что поставлено на кон. Хотендорф – наш человек.
– Наш человек?
Майкл в недоумении затряс головой. Возможно, он выглядел полным болваном, но ему было невдомек, к чему клонит Ричард.
– Он – посредник, Майкл. Один из тех, кто поставляет нам орех для рощи. Это его товар мы давали тебе для вывоза.
Теперь Майкл все понял. Круг замкнулся. Хотендорф снабжал их запретными плодами, с которыми его направили в то самое злополучное путешествие, что привело его к Аннелизе! Всемогущий творец, замысливший эту злую шутку, теперь, вероятно, сидя в своих чертогах, потирал руки и посмеивался в бороду.
Внезапно Майкл почувствовал сильный толчок в сердце. Он только сейчас осознал, в какой беде может оказаться Аннелиза. Хотендорф вел опасную игру – неудивительно, что он выглядел таким испуганным, когда Аннелиза производила освидетельствование британских моряков. Наверное, до смерти боялся, что она укажет на контрабандиста, а тот, в свою очередь, выдаст его, чтобы смягчить свое наказание. Хорошо, что опознание оказалось безрезультатным – тем самым Аннелиза спасла ему жизнь.
