Анита Миллз - Дикая роза
– Мне приходилось видеть, как Клей ел сырое мясо, но я скорее бы умер от голода, чем прикоснулся к сырой конине.
– Хотелось бы надеяться, что сразу после еды они двинутся дальше.
– Больше ты ничего от них не узнала? Например, откуда они и в каком именно направлении держат путь?
– Это команчи из племени нокони, вождь у них – Кетана. Где сейчас индейцы квахади, они точно не знают, им только известно, что вождь квахади Квана где-то в районе Льяно. Вдоль Большого Каньона стоят лагерем много племен, но они могут только сказать, что большей частью это команчи и лишь иногда среди них попадаются кайова.
– Думаю, это где-то в районе каньона Пало-Дуро, – решил он.
– Не знаю. Там масса всяких глухих ущелий. Так или иначе, нам придется искать самим. Этот отряд поедет дальше.
– И все-таки куда?
Она повернулась к военному вождю и задала этот вопрос ему, затем, покачав головой, ответила Хэпу:
– Насколько я понимаю, их путь лежит на юг через форт Дэвис, а это означает, что они едут добывать мексиканских рабов и лошадей.
Вскоре воздух наполнился запахом горящего мескита и растопленного сала. Один из индейцев вытащил из огня палочку, сдул пепел с почти обугленных ягод на конце и протянул Хэпу. Расположившись кольцом вокруг дымящего костра, индейцы и белые вместе ели, пили кофе и оживленно беседовали, то есть военный вождь обрушивал на Энни целый град вопросов, а она их переводила для Хэпа. Можно ли считать, что Меткий Стрелок приехал выкурить трубку мира после стольких лет войны? Куда девался Нахагкоа, Одинокий Боец?
В свою очередь она спросила у них, известно ли им что-нибудь о белых детях, которых держат у себя квахади. Посовещавшись между собой, индейцы, пожимая плечами, стали уверять ее, что ничего об этом не знают.
– Они врут, – сказал Хэп. – Не хотят, чтобы в их поселениях появились солдаты.
К тому времени, когда костер был погашен и засыпан землей, а команчи снялись с бивуака и отправились дальше, солнце уже превратилось в добела раскаленный диск, застывший в безоблачном небе, а от земли струились вверх волны полуденного зноя. Было, наверное, больше тридцати градусов, а ведь апрель только начинался. Если бы не нужно было переправляться еще через одну реку, Хэп предпочел бы переждать жару здесь и продолжать путь, когда станет хоть немного прохладнее.
Ему было непонятно, почему команчский военный отряд пустился в дорогу среди бела дня, да еще в такую жару, ведь индейцы, за которыми он в былые времена гонялся по тропам войны, передвигались преимущественно ночью, да и Клей, кстати, тоже. Несмотря на их кажущееся дружелюбие, Хэп не мог не задаваться вопросом, а не повернут ли они назад, чтобы напасть на них с Энни ночью. Хотя, с другой стороны, успокаивал он себя, если бы они хотели их убить, им ничего не стоило бы сделать это прямо сейчас.
Ему хотелось умыться и немного остыть, прежде чем садиться в седло, но если с водой и в самом деле так плохо, как сказал индеец, то такой роскоши он позволить себе не мог. Пересиливая себя, он снова взгромоздил на спины мулов вьюки, затем снял с дерева негодующего котенка. Если они очень постараются, то еще сегодня смогут добраться до какого-нибудь уютного убежища среди кедров, которые, как знал Хэп, довольно часто встречаются в этих местах. Хотя, конечно, для этого пришлось бы беспощадно гнать лошадей. Но как приятно было бы лежать, наслаждаясь свежим запахом кедров…
К тому времени, когда они добрались до извилистой, текущей между низкими берегами Норт-Пис, было уже почти три часа пополудни. Хэп «почуял» реку задолго до того, как увидел. Что ж, по крайней мере, насчет воды команчи сказали правду. Вдоль берегов, повторяя изгибы реки, густо стояли камыши, ивняк и гниющая осока. Земля – там, где ее можно было видеть, – покрылась сплошной корой меловых отложений. Хэп и предположить не мог, что речная вода может нести с собой столько мела.
Вдобавок ко всему здесь прошло стадо бизонов, оставив за собой резкий, тошнотворный запах мочи и экскрементов. Было очевидно, что о привале в подобном месте не может быть и речи. Хэп не был даже уверен, что заставит себя войти в воду и переправится на другой берег. Искоса взглянув на Энни, он увидел, что нестерпимая вонь вызывает у нее такое же отвращение.
– Энни, может, поедем вверх по течению, пока не подыщем место получше?
– А какой смысл? Сомневаюсь, что на этой реке найдется место получше.
У нее был ужасно усталый вид, но он хорошо знал – она выдержит, сколько нужно. К тому времени, когда они выберутся на тот берег, от них будет разить так, будто они провалились в яму в отхожем месте. Поэтому, хочешь не хочешь, придется двигаться дальше в надежде, что индейцы ошиблись и им с Энни удастся-таки набрести на какое-нибудь ущелье, где бьет источник с родниковой водой. В прежние времена, когда его спутниками были мужчины, он не стал бы переживать, оказавшись в подобной ситуации, но на сей раз он ехал со своей женой. И если с водой будет обстоять так же плохо, ему ничего не останется, как перед наступлением ночи сбросить всю одежду и кататься по мокрой от росы траве до тех пор, пока не избавится от этого запаха.
– Что ж, ладно, – наконец отозвался он.
Первым делом он намотал на руку вожжи, затем другой рукой крепко ухватил за загривок котенка, имея все основания предполагать, что к тому времени, как переправит его через реку, будет исцарапан с головы до ног, словно какой-нибудь близорукий любитель ягод, целый день не вылезавший из колючих зарослей ежевики. В конце концов он сунул перепуганного Паучка за пазуху, хотя и понимал, какими увечьями это ему грозит.
– Наверно, первым лучше поеду я, – сказал он Энни. – Если со мной что-нибудь случится, оставайся на месте. А я, если обнаружу, что есть места с зыбким дном, дам тебе знать.
Отпустив вожжи, он скомандовал: «Но-о-о, Ред!» – и ткнул коня коленями в ребра. Тот вошел в воду и сразу же нагнул голову, пытаясь напиться, но Хэп вонзил ему в бока шпоры, понуждая двигаться дальше и в то же время не забывая тащить за собой упирающегося мула. Котенок выбрался из-за пазухи и, увидев, что кругом вода, от ужаса впился когтями в плечо и шею Хэпа, повис на нем и не переставал выть, пока не оказался на другой стороне. Там он сразу же спрыгнул с плеча и проворно вскарабкался на берег, волоча за собой поводок. Хэп, чертыхнувшись, попытался поймать его, но того и след простыл.
Оглянувшись назад, он увидел, как Энни, напрягая все силы, пытается вытащить из воды второго мула. Обезумевшее от жажды животное готово было пить даже эту зловонную жидкость, но если бы оно остановилось на месте, ему грозила бы опасность увязнуть в топком дне и погибнуть. Хэп выбрался из седла, хлопнул Реда по крупу, тем самым давая ему команду затащить первого из вьючных мулов на берег, а сам осторожно сошел в воду. У берега было неглубоко, но идти по скользкому илистому дну не доставляло удовольствия. Ухватив мула под уздцы, он потянул его за собой, и тот, упираясь и не переставая бить копытами по воде, неохотно сдвинулся с места. В знак протеста мул укусил Хэпа, и тот, вытащив из кобуры кольт, сильно стукнул животное рукояткой между глазами. Когда он ступил наконец на зыбкий берег, Энни с лошадьми уже ждала его в нескольких метрах от воды.
