Карен Монинг - За горным туманом
Он засмеялся её дерзости, но быстро посерьезнел.
«Я должен жениться на тебе снова. Я хочу клятв. Между нами, а не через доверенное лицо». Разве не волшебством её перебросило сквозь время. Когда она исчезла прямо из его рук, он наконец признал то, что его жена пришла к нему с берегов далёкого времени, а чем это могло быть, как не волшебством? Волшебством, которое он не мог контролировать.
Но что, если они смогут сотворить своё собственное маленькое волшебство? Ходили легенды, что брачные клятвы, произнесённые внутри круга огней Самайна в могущественный канун перед празднованием дня Святых Усопших, связывали за пределами человеческого понимания. Что если они произнесут свои брачные клятвы перед мистическими цыганами, в священную ночь? Сможет ли он привязать свою жену наперекор любым рубежам времён? Он попробует сделать всё, что угодно.
«Да», выдохнула она с радостью, «сделаем так».
«Мне только жаль, что я упустил это с самого начала. Знай я, что это ты ждала меня в имении Комина, я приехал бы сам, моё сердце. В самый первый день клятв».
Но его глаза были всё ещё тревожными, и она подняла руку, чтобы разогнать тени прочь. Он поймал её и нежно поцеловал ладонь, затем прижал к ней её пальцы.
«Ты мне веришь, милая?», тихо спросил он.
Доверие. Такая хрупкая, тонкая, изысканно ценная вещь.
Ястреб смотрел на неё, эмоции вспыхивали на её выразительном лице, удивительно открытому для него сейчас. Он знал, что она думала о тех мрачных временах, о которых никогда не рассказывала. Однажды она доверит ему все свои самые сокровенные мысли и страхи, и придёт к пониманию того, что не имело значения то, что произошло с ней в прошлом, это никогда не изменит его чувств к ней.
Эдриен с нежностью смотрела на мужчину, который научил её снова доверять. Мужчина, из-за которого она так безнадёжно и беспомощно потеряла своё сердце. Этот мужчина, который щедро одаривал честью, мужеством, состраданием и благородством. Ни её ни его прошлое не имели значения в такой любви, что была у них. «Верю тебе, Сидхи? Всем моим сердцем и даже больше».
Его улыбка была ослепительной. «Эдриен…»
«Мой господин», её голос был тихим и тёплым, и беззаботным, как у девочки.
Когда он взял её на руки, она задрожала от желания. «Мой господин!»
*******
Эдриен не видела, что над её головой его глаза потемнели. Как он собирался защитить её? Как мог обеспечить её безопасность? Как быстро он сможет добраться до Адама и понять, что там происходит? Потому что не важно, какими бы извилистыми путями не странствовал его разум, пытаясь распутать странные события, что затрагивали его жену, все они, казалось, кружили вокруг проклятого кузнеца. И это не была просто ревность, хотя Ястреб с готовностью бы признал неизменную неприязнь к этому мужчине.
Это не чёрная королева привела Эдриен к нему, и так безжалостно отрывала её от него. Это был факт.
Так что же это было?
Кто-то или что-то ещё обладало этой властью. Властью уничтожить лэрда Далкейта одним ударом – забрав у него желанную жену. Что за игра, что за ужасная, извращённая забава разыгрывалась в краях Далкейта? Что за мощь заинтересовалась им и почему?
Я пришёл сюда ненавидеть тебя, Хоук. Но я не пришёл ненавидеть женщину, на которую ты предъявил права, как на жену. Слова Адама эхом звучали в его голове, и он начал видеть пока только смутные очертания тщательно задуманной мести. Но это значило, что Адам Блэк обладал могуществом, в существование которого Ястреб никогда не верил. Обрывки и куски цыганских историй, которые он слышал будучи мальчишкой, всплыли снова в его мечущемся разуме, пробуждая вопросы и сомнения. Истории о Друидах и Пиктах, и, да, нечестивых и вредных Эльфах. Лидия всегда говорила, что любая легенда частично основывалась на фактах, сказочные элементы были просто необъяснимыми, а не обязательно ложными.
О, его любовь испытала на прочность границы его веры в натуральный мир и сдула их напрочь.
Но если он уступил свою веру такому волшебству, как путешествия во времени, какое волшебство он мог посчитать слишком возмутительным? Никакое. Он не мог отвергнуть никакую возможность, даже самую сверхъестественную, не исчерпав всех соображений по её поводу.
Адам Блэк был способен исцелить от ранее неизлечимого яда Каллаброна. Адам Блэк, казалось, всегда знал слишком много. Адам Блэк прямо признал, что появился в Далкейте для мести.
Цыгане ушли подальше от кузницы Адама. Цыгане верили легендам и мифам.
И Ястреб, задолжавший Адаму за жизнь своей жены, был вынужден смотреть сквозь пальцы на все странности, приписывая их своей глубокой неприязни к кузнецу, убеждая себя, что видел драконов в завёрнутых очертаниях безобидных облаков.
Он никогда не позволил бы ей уйти, но что-то или кто-то ещё могли забрать её у него в минутном капризе.
Он найдёт это, уничтожит и освободит её – он поклялся этому своей жизнью.
Потому что не было ему жизни без неё.
Глава 27
Несмотря на то, что Ястреб настаивал на отбытии на следующее же утро, он также позаботился о том, чтобы у них было время для любви по дороге в Далкейт. Он послал часть стражи скакать вперёд и приказал остальным держаться на расстоянии от него и его леди, чтобы обеспечить им уединение. Он вернётся в Устер и проследит за поместным судом в будущем, после того, как завершится битва.
Эдриен была глубоко взволнована их срочным возвращением в Далкейт, чтобы скрепить их союз клятвами. Равно как и их трёхдневной поездкой, с долгими разговорами в прохладных водоёмах с пузырящейся и бурлящей водой. Ещё более долгими интерлюдиями страсти на упругом мхе под балдахином ярко мерцающей листвы. Минуты, когда он дразнил, уговаривал и учил её до тех пор, пока застенчивая девственница не стала уверенной в своей только-только пробудившейся женственности, взволнованная ощущением женской власти над своим мужчиной. Вскоре она стала искусной в утончённых способах прикосновений и разговоров, увлажнения губ и манящего призыва глаз. Она научилась украденным ласкам и мгновенному отклику, что превращали её милого, красивого мужчину в пульсирующего и затвердевшего варвара.
Она была тихо потрясена открытием того, что осень раскрасила холмы с вдохновением художника; листья светящихся оттенков оранжевого, кроваво-винного и масляно-янтарного звучно шуршали под лошадиными копытами, когда они ехали верхом под позолоченными ветвями. Белки щебетали и скользили по деревьям ловкими прыжками. Шотландия в величественном великолепии, затушёванном любовью, превратила простые дары природы в сказочный гобелен. Эдриен никогда не осознавала, что мир был таким удивительным местом.
