Аманда Скотт - Гордость и страсть
— При всем уважении, милорд, но что, если я не смогу их убедить?
— Саймон, я был великодушен, — сказал Файф. — Давняя привычка вашего семейства служить и вашим, и нашим раздражает многих. Если я объявлю тебя предателем, повешу и конфискую Элайшо как королевское владение, бьюсь об заклад, никто не будет против.
— Что до этого, сэр, то наверняка вы знаете…
— Мне нужны люди, которым я могу доверить защищать такие земли, — перебил его Файф. — Водворив Бойда в ту часть Элайшо, которая ближе всего к границе у Картер-Бара, и имея тебя в замке, я могу предотвратить новые пересечения надоедливыми англичанами границы. Ну так как, мы договорились?
Саймон промолчал, понимая, что у него нет выбора.
— Думаю, договорились, — подытожил Файф, поворачиваясь, когда дверь из передней открылась. — А, Изабелла, моя дорогая, вижу, ты вернулась. Могу я предложить тебе кларета?
Когда они поднимались по лестнице, Амалия наконец обрела голос:.
— Пожалуйста, поставьте меня уже, сэр. Кто-нибудь нас увидит.
— Если это будет служанка, я хочу, чтобы она увидела то, что видел Файф, — тихо ответил Гарт.
— Но зачем?
— Для нас обоих так будет безопаснее, чем если она сможет ему сказать, что мы выглядели довольными, разыграв перед ним сцену в зале.
— Значит, вы не собираетесь… возлежать со мной? — обеспокоено спросила она. — Вы сказали Изабелле…
— Я сказал ей, что мы осуществим наш союз, девушка. Мы должны.
— Но я не хочу и сомневаюсь, что вы будете принуждать меня.
— Молли-детка, ты же знаешь, мне не придется тебя принуждать.
Она ему поверила. Даже сейчас мысль о его прикосновении вызывала сладкую дрожь. Но она не может этого допустить.
Если это случится, то разрушит дружбу, которую она стала очень ценить, и те нежность или желание, которые он мог испытывать к ней.
Ее мать ясно высказалась на этот счет, а леди Мюррей не лжет.
По крайней мере он не сердится на нее — пока нет. Еще он снова назвал ее Молли-деткой, как и тогда, в зале. Тогда она доверилась ему и, возможно, может довериться сейчас, но не понимает, почему все остальные думают, что они женаты. Даже если и женаты, то это ненадолго.
— Проглотила язык? — мягко спросил он.
Сглотнув, она сказала:
— Я просто не понимаю, почему мы должны немедленно переспать.
— Потому что покуда мы не осуществим наш брак, он не будет настоящим.
Ее поразило внезапное осознание, что он действительно считает их мужем и женой. И намерен обращаться с ней соответственно.
Но они уже дошли до опочивальни Изабеллы.
Испугавшись, что леди Аверил или кто-нибудь из других дам сейчас увидит ее висящей у него на плече, как мешок с зерном, она попросила:
— Умоляю, вначале поставьте меня, сэр.
— Хорошо, — отозвался он, легко приподнял ее и поставил на ноги.
Продолжая обнимать, он заглянул ей в глаза и добавил:
— Я не намерен больше ни с кем обсуждать то, что произошло сегодня, поэтому подожди, пока…
Дверь открылась, и леди Аверил показалась в дверном проеме. Брови ее взлетели вверх, когда она их увидела.
— Сэр Гарт, — строго проговорила она, — вы знаете, что джентльмены не допускаются в эту часть дома. Амалия, я потрясена, что…
— Нас прислала принцесса, миледи, — сказал Гарт. — Мы с Амалией теперь женаты, и она любезно предложила нам свою комнату на ночь.
Излучая неодобрение, леди Аверил посмотрела на Амалию.
— Изабелла действительно послала нас, миледи, — неохотно подтвердила Амалия. — Она сказала, что будет спать в вашей комнате. Если это слишком большое неудобство, тогда, возможно…
— Никакой ее приказ не может быть неудобством, — строго возразила леди Аверил. — Прошу вас, пришлите за мной, если что-то здесь будет не по вашему вкусу.
— Благодарю вас, миледи, — ответил Гарт. — Уверен, мы вас не потревожим.
— Как чувствует себя Сибилла? — поинтересовалась Амалия, вспомнив о ее внезапном недуге.
— Уверена, это было временное недомогание, — ответила леди Аверил, взглянув на Гарта. — А теперь спокойной ночи.
— Спасибо, — сказал Гарт, легонько подтолкнув Амалию в комнату и закрыв дверь.
Комната принцессы была большой и прохладной, оконные ставни оставались открытыми, впуская мягкий ночной воздух. Но несмотря на это, Амалии, казалось, было трудно дышать. Она повернулась к Гарту и увидела, к своему облегчению, что он выглядит всего лишь озабоченным.
— У тебя выдался тяжелый вечер, Молли-детка, — проговорил он, — но должен тебе прежде всего сказать, что леди Сибилла вовсе не больна. Она — причина, по которой я вернулся, и вернулся как раз вовремя.
— Сибилла сказалась больной, чтобы послать кого-то за вами?
— Она сама поскакала за мной. Сказала, понадобилось бы слишком много времени, чтобы убедить кого-то другого поехать. Сим Эллиот говорит, она носится, как сам сатана, и он прав.
— Она никогда не считается с ценой, — согласилась Амалия, чувствуя слабость в коленках.
— Только не пытайся следовать ее примеру, — предупредил Гарт. — Она сильно рисковала, мчась с такой бешеной скоростью, не говоря уж о том, что склон холма кишел людьми Файфа. Я не собираюсь быть суровым мужем, но плохо отреагирую на такое поведение с твоей стороны.
Она вздохнула:
— Мы в самом деле женаты, сэр? Я понятия не имела, что можно пожениться так легко, без оглашения в церкви и без произнесенных священником слов.
— Мы можем потом обвенчаться, если хочешь, — сказал он. — Но теперь мы так же законно связаны, как если бы наши имена огласили в церкви… и все остальное.
— И ничего нельзя сделать, чтобы это изменить?
Он заколебался.
— Саймон может потребовать аннулирования. Тебе нужно только сказать ему, что ты не знала закона и поэтому промолчала.
— Иисусе, так я сделала все это?
— Мы оба это сделали. Я сделал заявление, а по закону, если мужчина заявляет перед свидетелями, что он женат, и женщина не отрицает этого, брак считается законным.
— Боже милостивый!
— Должен признаться, — продолжил Гарт, — я затаил дыхание, ожидая, что ты объявишь это ложью.
— Но если вы никогда не лжете, я удивлена, что подобная мысль вообще пришла вам в голову.
— Это не я придумал, — признался он, — Изабелла.
— Изабелла велела вам солгать?! — Она почувствовала странный наплыв разочарования. — Потому вы сделали это?
— Нет, девушка. Я бы не солгал ради Изабеллы, разве что кто-то угрожал бы ее жизни или такой обман потребовался, чтобы ее спасти.
— Вы посчитали, что моя жизнь в опасности?
— Нет.
