Мэдлин Бейкер - Индейская страсть
– Это уж моя забота. Как ты приехала в город?
– На коляске. Она там, позади.
– Пойдем. Я провожу тебя домой.
Калеб привязал жеребца к повозке, усадил в нее Энжи и, запрыгнув вслед за ней, уселся рядом. Дернул поводья, и коляска тронулась.
– И что теперь собирается делать твоя мама? – помолчав, спросил Калеб.
– Не знаю. Она говорила, что, вероятнее всего, вернется на восток к сестре. – Поедешь с ней? Энжи подняла на него глаза.
– Я не хочу.
– Энжи…
– Ты же знаешь, чего я хочу.
– Думаю, сейчас не время говорить об этом.
– А я считаю, самое время. Что у тебя произошло с невестой, Калли?
– Извини, но тебя это не касается.
– Почему бы тебе не расторгнуть свою помолвку и не жениться на мне? – Положив руку ему на колено, она мягко сжала пальцы. – Со мной ты был бы счастлив.
– Энжи…
– Подумай.
– Нет. – Он поднял ее руку, мгновение подержал ее, потом опустил. – Я люблю Келли. И что бы ты ни говорила, что бы ни делала, этого не изменить.
– Ты совершаешь огромную ошибку.
– Не думаю. Энжи, почему бы тебе не объясниться с Томом? Твой папа считал, что это именно тот человек, который тебе нужен. Возможно, он был прав.
– Возможно. Том – прекрасный человек, честный, работящий, но я не испытываю к нему таких чувств, как к тебе.
Калеб огорченно покачал головой.
– Ничего не получится, Энжи. Мне очень жаль.
– Мне тоже.
Оставшийся путь они проехали молча. Добравшись до дома Бригмэна, Калеб помог Энжи спуститься с коляски и провел на крыльцо.
Эмили, жена Джо, встретила их у дверей. Это была миловидная женщина с седеющими каштановыми волосами и ясными голубыми глазами.
– Доброе утро, Калеб.
– Эмили… Примите мои соболезнования. Если понадобится помощь, сразу же дайте мне знать.
– Спасибо, Калеб. Не хотите ли чего-нибудь выпить? Кофе? Или, может, стакан лимонада?
Калеб покачал головой. Меньше всего ему хотелось оставаться наедине с Энжи.
– Похороны послезавтра в методистской церкви. – Обязательно приду.
Он кивнул Энжеле, попрощался с ее матерью и вышел из дома.
Минутой спустя, ведя коня на поводу, он уже двигался к ранчо. К Келли.
У Келли замерло сердце, когда, отворив дверь, она увидела, что на пороге, сжимая в руках шляпу, стоит Калеб. Она растерянно заморгала, не зная, что сказать. Зачем он пришел?
– Можно войти?
Она понимала, что должна отказать ему, но вместо этого только шире распахнула дверь.
Калеб вошел в прихожую, швырнул шляпу в угол и последовал за Келли на кухню.
– Садись, – сказала Келли, с отвращением к самой себе чувствуя, как сердце трепещет при виде метиса. – Я тут чищу яблоки для пирога.
Калеб выдвинул стул и уселся на него верхом, положив руки на спинку.
– Что тебя привело сюда? – спросила девушка.
– Встретил в городе Энжи. Она рассказала про смерть отца, и я отвез ее домой.
Келли кивнула.
– Это случилось внезапно, нам не удалось ничего сделать. – Она беспомощно развела руками. – Он умер прежде, чем сюда добрался доктор.
– Тебе понадобится новый управляющий.
– Да, наверное.
– Я бы взялся за эту работу.
– Ты?
– А что? Никто не любит это место больше, чем я.
– Но… Это значит, что ты будешь тут жить.
– И что из этого?
– Сам знаешь.
– Келли…
– Нет. Не желаю ничего слышать. Однажды я тебе уже поверила.
– Черт побери, Келли, ты только послушай…
– Хватит, я тебя слушала раньше, а ты все время врал.
– Я никогда тебе не врал.
– Но и правду тоже не говорил. Почему ты скрыл, что это мое ранчо?
– Боялся, что ты не выйдешь за меня замуж.
– Не верю ни единому слову.
– Это правда. Ну ладно, допустим, что сначала я думал только о ранчо. Оно должно было принадлежать мне. Старик знал, как я об этом мечтал, и я решил, что если мне придется жениться на тебе, чтобы его получить, то я женюсь.
– Очень лестно.
– Дай мне закончить. Ты должна знать: только после того, как ты отменила свадьбу, я понял, что ты мне нужна гораздо больше, чем ранчо.
Келли страстно хотелось поверить ему, но она боялась снова ошибиться. Он лгал ей прежде; наверняка лжет и сейчас.
– Помнишь, как я целовал тебя в тот день, когда мы должны были пожениться?
Она кивнула. Разве могла она забыть это?
– Неужели это было похоже на ложь? – спросил он.
– Не знаю.
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Келли.
Девушка покачала головой.
– Не выйдет, Калеб. Ты соврал мне про ранчо, и я больше никогда не смогу тебе поверить. Думаю, сейчас тебе лучше уйти.
– Я останусь, Келли, и буду работать у тебя управляющим, нравится тебе это или нет.
– Ты не имеешь права являться сюда и указывать, что мне делать. Или ты забыл, что теперь я здесь хозяйка? Если не возражаешь, я сама подыщу себе управляющего.
– Возражаю. Я с ума сойду в городской усадьбе. Мне нужно чем-нибудь заниматься. Обещаю, Келли, что не буду больше тебя беспокоить.
По глазам Келли он понял, что та колеблется, поэтому решил пустить в ход последний козырь:
– Кроме того, после ночного происшествия тут мне будет безопасней, чем в городе.
Хотя слова эти лишь с натяжкой можно было считать правдой, но и абсолютно лживыми назвать их тоже было нельзя.
В памяти Келли всплыло залитое кровью тело Калеба.
– Шериф так и не выяснил, кто в тебя стрелял?
– Нет.
Она опустила глаза на стоящую на коленях миску с яблоками, размышляя, как следует поступить. Было бы чистым безумием позволить Калебу остаться. Ведь нельзя отрицать, что их тянет друг к другу. Даже сейчас ей хотелось встать, коснуться его, обнять, прижаться к его груди, почувствовать его губы. Разве сможет она, ежедневно встречаясь с ним, разговаривая, слыша его голос, продолжать на него злиться?
– Я переночую с ковбоями, – мрачно сказал Калеб. – Завтра осмотрюсь, погляжу, что нужно сделать. Ты ведь пойдешь на похороны?
– Погоди! Я еще не сказала, что позволяю тебе остаться.
– Мне что, упрашивать тебя надо?
Калеб тут же сложил руки на груди и с мольбой произнес:
– Ну пожалуйста, Келли, разреши мне остаться!
– Прекрати!
Он окинул ее торжествующим взглядом.
– Увидимся завтра с утра.
С этими словами он вышел за дверь, а Келли в растерянности заметалась по дому.
Вот, наконец, он здесь, на ранчо.
И она будет встречать его каждый день.
Но хотя Келли и ругала себя за слабость, мысль о том, что он постоянно будет рядом, заставляла сердце быстрее биться в груди.
Немного успокоившись, она вытащила из миски яблоко, и принялась чистить его. Калеб любит яблочный пирог.
Глава 26
Келли сняла шляпку и вынула из волос шпильки. Подойдя к окну, выглянула в сад. Похороны очень расстроили ее. Хотелось надеяться, что еще долго ей не придется присутствовать на столь грустной церемонии. Она вспомнила похороны Дункана Страйкера, на которых собрались самые влиятельные жители Шайенна, потом похороны своей матери. Тогда на кладбище пришло лишь несколько человек, и никого из них и на порог бы не пустили в дома местной знати.
