Маргарет Мэллори - Рыцарь желания
— Это подозрительно.
— Да. А теперь он исчез, что только подтверждает подозрения. Никто не видел его с самого дня твоего возвращения. Возможно, он испугался, что ты узнала о его роли в похищении от своих похитителей.
— Или он знал, что я его заподозрю.
— Я отправил людей искать Тайлера, — сказал Уильям. — В конце концов его найдут и доставят сюда.
Эта новость не принесла ей ожидаемого успокоения. Уильям тоже выглядел встревоженным.
— Что случилось? — спросила она.
— Я собираюсь взять с собой Стивена в замок Элтхем.
— Очень хорошо, — сказала она. — Пусть король и все прочие видят в нем брата Уильяма Фицалана, а не сына Карлтона.
Ее улыбка увяла, когда она заметила, что Уильям отводит глаза.
— Как всегда, защищать замок я оставляю Эдмунда.
Она уперлась рукой в бок и неодобрительно посмотрела на него:
— Ты не хотел говорить мне это, потому что прекрасно знаешь — мне это не понравится.
— Но он моя правая рука, — сказал Уильям. — Я возлагаю на него ответственность, потому что доверяю ему. Он будет смертельно оскорблен, если я этого не сделаю.
Настойчивость в его голосе вывела ее из себя.
— Я ему не доверяю, — сказала она, не скрывая раздражения. — И не желаю оставаться на его попечении.
— Как ты можешь так говорить, когда он чуть не расстался с жизнью, пытаясь тебя защитить? — запротестовал Уильям. — Он без колебаний сделает это снова. Он высоко ценит мое доверие.
— Разве нет других? Ты наверняка мог бы взять Эдмунда с собой, а вместо него оставить кого-нибудь еще.
Он потянулся, чтобы спрятать прядь волос, выбившуюся из ее головного убора. Она хлопнула по его руке.
— Есть и другие хорошие воины, но Эдмунд намного превосходит их. И он поклялся, что будет по-другому вести себя с тобой. Почему ты так настроена против него?
— Я уже говорила, что не доверяю ему.
Кэтрин искоса взглянула на мужа и поняла, что этого недостаточно для преодоления его упрямства.
— Мне не нравится, как он на меня смотрит, — добавила она помимо своего желания.
Он вздохнул и развел руками:
— Кэтрин, я не могу отсылать людей за то, что они на тебя смотрят, так у меня никого не останется. Они все на тебя смотрят. Они не могут удержаться.
Она в гневе встала и посмотрела на него сверху вниз.
— Ты неправильно понимаешь мои слова, и я начинаю думать, что нарочно. — Она погрозила ему пальцем. — Вот что я тебе скажу, муж мой, — если бы ты видел, как Эдмунд смотрел на меня, тебе бы это не понравилось.
Ноздри у него раздулись, глаза стали колючими.
— Он тебя трогал? — спросил Уильям ледяным голосом.
Эдмунд не притрагивался к ней, за исключением одного раза, давно. Да и тогда он просто провел пальцем по ее руке. Она все же не была готова увидеть его мертвым за такое проявление неуважения. Она сжала рот и неохотно покачала головой.
Выражение лица Уильяма смягчилось.
— Я предупрежу Эдмунда, чтобы он не сделал и не сказал ничего, что могло бы тебя оскорбить.
— Ты все же оставляешь его здесь?
Она была готова топнуть ногой, как ребенок.
— Уезжая, я должен оставить вместо себя лучшего командира. Я делаю это, потому что держу обещание тебя защищать.
— Однажды тебе уже не удалось его сдержать.
Слова выскочили у нее прежде, чем она осознала, что говорит. В воздухе повисло напряжение.
— Я не это хотела сказать. — Хотя она сожалела о вырвавшихся словах, она была в таком гневе, что у нее дрожали руки. — Но я не могу вынести твое пренебрежение моим мнением по такому важному для меня делу.
— Король доверяет мне в вопросах защиты страны, — сказал Уильям с умоляющими нотками в голосе. — Почему же ты не доверяешь?
— Потому что тебе следовало бы больше доверять мне, а не Эдмунду, — выпалила она. — Но ты никогда не верил мне, ведь так?
С этими словами она направилась в свою спальню и захлопнула за собой дверь.
Уильям постучал в дверь. Когда она не ответила, он крикнул:
— Я отошлю Эдмунда.
Она приоткрыла дверь.
— Когда?
— Он уедет сегодня же.
Дверь осталась слегка приоткрытой.
— Если ты думаешь, что я не знаю, почему ты решился на это, то ты ошибаешься.
— Я показываю, что уважаю твои пожелания.
— Ты делаешь это, чтобы я не сердилась и пришла ночевать в твою спальню.
Признаться, что отчасти это так? Ну уж нет.
— Если тебе неприятно видеть здесь Эдмунда, я его отошлю.
Дверь с грохотом захлопнулась. Он явно сказал что-то не то. Господи! Он потоптался у ее двери, пытаясь придумать, что еще сказать, но ничего не приходило в голову.
Глубоко вздохнув, он пошел вниз писать донесение и беседовать с Эдмундом.
— Ты расстраиваешь мою жену, — сказал он Эдмунду.
— Беременным женщинам присущи странности, — пожал плечами Эдмунд. — Не понимаю, чем это.
— Я устрою тебя на службу к брату короля Томасу Бофору. Он достойный человек, близок и к королю, и к принцу Гарри.
— После стольких лет, проведенных вместе, ты вышвыриваешь меня из-за нее!
— Я предупреждал, что, если мне придется выбирать между вами, я выберу ее, — сказал Уильям. — И я не вышвыриваю тебя, я найду для тебя место, где ты займешь более высокое положение. Служить у Томаса Бофора — большая честь.
— Она тебя губит. Как ты этого не видишь? Это лгунья, которая…
Он схватил Эдмунда за горло:
— Если хочешь жить, не говори таких слов.
Кровь застучала в висках Уильяма — так он рассердился. Если Эдмунд когда-либо разговаривал с Кэтрин подобным образом, почему она не сказала ему?
Эдмунд поднял руки, захрипел:
— Хорошо-хорошо.
Уильям не сразу отпустил его. Эдмунд потер горло, возвращая себе дыхание.
— Ты прав, — сказал он, когда снова обрел возможность говорить. — Я не собирался ее оскорблять, ты должен ставить жену на первое место. Твое предложение найти мне место у Томаса Бофора говорит о твоей щедрости.
— Я хочу, чтобы ты отправился к нему сегодня же.
Уильям хлопнул по руке Эдмунда запечатанным пергаментом, который заранее приготовил для вручения Бофору.
— Ты найдешь его на праздновании Рождества в Элтхеме.
— Надеюсь, мы расстаемся друзьями, — сказал Эдмунд.
— Впредь думай, прежде чем сказать что-нибудь о моей жене, или я позабочусь, чтобы Бофор с тобой расстался, — напутствовал его Уильям, — если я не убью тебя раньше.
После ухода Эдмунда настроение у Уильяма окончательно испортилось. А потом последовала жалкая одинокая ночь. От Кэтрин его отделял только солар, а она казалась такой же далекой, как в то время, когда ее держали в Харлехе.
