Джоанна Линдсей - Ангел
Слуга пошире открыл дверь, приглашая Ангела войти.
— Могу я взять ваш плащ, сэр?
В доме было чересчур тепло, чтобы оставаться в верхней одежде. Ангелу было бы крайне неприятно, если бы он начал потеть — хозяева могли бы подумать, что он взмок от волнения. Но как только он протянул слуге плащ, банкир тут же уставился на револьвер на поясе у Ангела. У него было вполне достаточно времени, чтобы снять револьвер, но он совершенно не собирался скрывать, кто он такой и откуда приехал в эти места. Ангел был в своем обычном черном костюме — вплоть до шейного платка.
— Вы служитель закона? — тут же последовал вопрос банкира.
— Нет.
Брови банкира сошлись на переносице.
— Я бы предпочел, чтобы вы не носили эту штуку в моем доме.
Ангел не сделал ни малейшего движения, чтобы выполнить просьбу хозяина.
— Если вы были добры к моей матери, вам не о чем беспокоиться.
Щеки банкира порозовели, но он все же произнес, обращаясь к слуге:
— Скажите моей жене, что у нас гость. Мы будем ждать ее в гостиной.
Слуга тут же удалился. Ангел проследовал за хозяином через прихожую, справа от которой находилась дверь, а за ней — просторная комната, обставленная уютной мебелью: кресла, казалось, приглашали усесться в них поудобнее. Ангел нервничал… нет, волновался — это определение более всего соответствовало его состоянию. Впервые в жизни он так волновался. Да, не следовало ему приходить сюда… Уж лучше бы он напился.
— Я не в состоянии, — внезапно произнес он. — Мне казалось — я смогу, но… Скажите ей… нет, ничего не говорите. Пусть уж лучше она никогда не узнает, что со мной случилось.
— Я так и думал, я этого ожидал, — заметил муж Анны с презрением, которое уничтожило бы более впечатлительного человека, чем его гость. — Почти все ваши предшественники ломались как раз в эту самую минуту.
— Не буду ставить вам в вину ваши слова, мистер, потому что вы беспокоитесь о ней. Я рад, что рядом с ней такой заботливый человек.
На этот раз Ангел проявил поистине непомерное великодушие, потому что его так и подмывало сказать, что он не раз убивал людей и за куда менее оскорбительные слова — пусть это и не было правдой, но помогло бы положить конец издевкам банкира. Но так или иначе, разговор их подошел к концу, потому что хозяин дома кивнул, то ли принимая замечание Ангела к сведению, то ли потому, что ему просто нечего было сказать.
Ангел двинулся к двери. Он начал уже немного успокаиваться, но тут дорогу ему неожиданно преградила юная девушка. Со своими блестящими черными волосами, рассыпавшимися по плечам, и огромными зелеными глазами, явно унаследованными от отца, она была прекрасна. Ангел дал бы ей лет тринадцать, не больше. Он вспомнил, что Кирби упоминал про сестру, и сейчас нисколько не сомневался, что смотрит именно на нее.
К горлу его подкатил комок. Ангел был не в состоянии пошевелиться. И не мог оторвать взгляда от девушки;
Она тоже смотрела на него с искренним любопытством и не отвела взгляда, даже обратившись к отцу со словами:
— Мама просила передать, что сейчас спустится. Она интересуется, что у нас за гость, — выпалила девушка на одном дыхании.
— Ангел, — не подумав, ответил визитер.
— Вы не шутите? У меня есть брат, которого так зовут, хотя я никогда его не видела. У меня есть еще и другие братья, но мама говорит, что у девочки не может быть слишком много братьев — кому-то ведь нужно присматривать за ней.
Ангел не мог представить себя присматривающим за сестрой. Он бы завалил все окрестности трупами тех, на кого она взглянула бы с гневом, а это вряд ли понравилось бы местным жителям.
— Меня зовут Кэти, — продолжала девушка. И, не переводя дыхания, выпалила:
— Так вы мой брат?
Вопрос этот пронзил Ангела, точно меткий выстрел. Он понятия не имел, что ответить. Сказав правду, он едва ли сможет быстро выбраться из этого дома. К тому же, поступив так, он не сдержит слово, данное банкиру. А кроме того, возможно, изменит этим всю свою жизнь. Одно короткое слово — и пустота в его жизни может заполниться.
Муж Анны О'Рурк не дал ему возможности произнести это слово:
— Ты передала нам просьбу мамы, Кэти, а теперь ступай к себе в комнату.
— Но…
— Тебе есть чем заняться, а я принимаю гостя. В голосе его не прозвучало ни нотки раздражения. Он говорил с девушкой так ласково, что Ангел сразу понял: она любимица отца. Ответив «да, сэр», черноволосая красавица вышла из комнаты, лишь слегка скривив в неудовольствии губы.
— Благодарю за то, что вы ничего не сказали моей дочери, — услышал Ангел у себя за спиной. — Она впечатлительный ребенок и вполне могла поверить вам.
"Поверить в истину?» — мысленно спросил себя Ангел. Однако промолчал и снова устремился к двери. Если бы эта чертова комната не была такой огромной, он бы уже давно был на улице.
Но уйти ему не удалось. Они столкнулись в дверях, спеша к ним с двух сторон. Ему пришлось легонько обнять ее за плечи, чтобы удержать от падения. Ангел услышал, как она испуганно вскрикнула, потом засмеялась, по-прежнему не глядя на него. Мать оказалась очень невысокой — макушка ее находилась на уровне его подбородка. И ему не было нужды смотреть ей в лицо. Смех этот сказал ему все, прозвучав так знакомо, словно он слышал его в последний раз только вчера.
В смехе этом была вся его мать — память сразу же воскресила ее голос, ее ласки и поцелуи, ее сказки на ночь и ее слезы: когда умер отец, ей пришлось рассказать сыну об этом. У Ангела перехватило дыхание, ком в горле, казалось, душил его. Он невольно сжал ее плечи. Анне пришлось наконец поднять на него взгляд. Слава Богу, он не отпустил ее — лицо женщины внезапно так побледнело, что, казалось, она вот-вот лишится чувств.
— Колин? — произнесла она с ужасом в голосе, и Ангелу подумалось, что так говорят, увидев призрак.
Он ничего не ответил. Слова не смогли бы пробиться сквозь стоявший в горле комок. Анна все еще не понимала, что видит перед собой сына, а не своего покойного мужа, и Ангел решил, что должен уйти из этого дома до того, как она все поймет. Но ноги не слушались его. Он стоял как вкопанный, не мог даже выпустить мать из своих рук. Ему очень хотелось прижать ее к груди, но он боялся сделать это, боялся испугать ее, но больше всего боялся, что после этого уже не сможет никуда уйти.
Нахлынувшие чувства душили Ангела. Ему вдруг захотелось, чтобы сейчас рядом оказалась Касси, чтобы она по своему обыкновению вмешалась в происходящее и расставила все по своим местам, поскольку он никогда еще не ощущал себя таким бессильным, как в эти мгновения. Но вместо Касси в происходящее вмешался банкир, который обнял Анну за плечи и подвел к ближайшему креслу. Ангел же по-прежнему не двигался с места. Он знал, что должен бежать отсюда, но ноги не повиновались ему; он стоял, во все глаза глядя на мать.
