Селеста Брэдли - Все твои тайны
Сделав вдох, она вытянула вперед грязные руки и впилась пальцами в сосновые иголки, перемешанные с ледяной землей. Ноги плохо ее слушались, а может, и не слушались вовсе. Согнув ноги в коленях и подтянув их как можно выше, она почти беззвучно вскрикнула и втащила себя еще на восемнадцать дюймов вверх по склону оврага. Рана в бедре жутко болела, а глаза снова застлались красной пеленой. Оливия припала к земле, в пятидесятый раз подряд пережидая приступ головокружения.
Она лежала ничком, отдуваясь и ожидая, когда утихнет боль. Если бы она могла говорить, наверное, разразилась бы бранью, чтобы хоть как-то отвести душу. Но она окончательно сорвала голос, когда звала человека, который не собирался к ней приходить.
Она кричала, плакала, умоляла, призывая его, но не услышала в ответ ни звука. Никто не прочесывал лес в ее поисках, никто даже не удосужился пройти по следам, которые ее лошадь наверняка оставила в рыхлой земле тропинки. Хороший же Дейн охотничек! Неудивительно, что ему приходится стрелять в беззащитных пташек.
Оливия оставила лошадь в конце тропинки, привязав ее к ветке дерева. Если лошадь не отвязалась, то она сможет (она скорее надеялась на это, чем верила) каким-то образом подняться в седло и вернуться в безупречный особняк лорда Горгульи.
И если ей хоть немного повезет, то, прежде чем отдать Богу душу, она зальет кровью весь бежевый мраморный пол в холле. Прислуге Горгульи тогда вовек не удастся вывести пятно.
Оливия снова набрала полную грудь воздуха. Руки вперед. Упор. Рывок!
Она почти всползла на холм и увидела тропинку. Последнее усилие, и, может статься, она увидит свою лошадь.
Зажмурив глаза, Оливия втащила себя наверх, с трудом преодолев последние полтора фута. Рухнув животом на ровную землю, она чуть было снова не отключилась…
Нет, так она скатится обратно в овраг.
«Держись!»
Оливия боролась с дурнотой. Спасение было близко.
Туман постепенно рассеялся. Она с облегчением устремила взгляд в конец тропинки, где привязала лошадь.
Пусто. Тропинка лежала перед ней как на ладони, а в ее конце просматривался кусочек дороги. Повернув голову в другую сторону, Оливия пригляделась. Может, она отползла слишком далеко назад? Тоже пусто.
Лошадь исчезла.
Рыхлая земля осыпалась под ее животом. Оливия широко раскинула руки, силясь удержаться, но тщетно. Она соскользнула с ровной поверхности и съехала на несколько ярдов вниз по склону.
Бешеная скачка галопом охладила гнев Дейна. Теперь он предоставил Галааду самому выбирать дорогу, а сам сидел в седле, закрыв глаза. Упругая поступь длинноногого жеребца укачивала его, навевая некое подобие покоя.
В лесу царила тишина. Почти все птицы уже улетели в теплые края, пушные зверьки постепенно впадали в зимнюю спячку. Тишину нарушали только завывание ветра, ворошившего золотистый ковер из опавшей листвы, да глухой стук копыт Галаада по сырой земле.
Галаад тихо заржал. Дейн открыл глаза и увидел, что они свернули на заброшенную тропинку, которая вела к большой дороге.
«Вот он, путь беглянки!»
Только что он об этом подумал, как его внимание привлек какой-то яркий предмет. Остановив Галаада, Дейн спешился и поднял втоптанную в грязь ленточку. Она вечно теряла украшения для волос. Оранжевая. Охранник сказал, что на Оливии было оранжевое платье.
Боже, как он ненавидел это платье, несмотря на ублажавшее взор декольте! Оранжевый цвет придавал ее лицу слишком желтоватый оттенок а ей самой – унылый вид…
Гринли крепко зажмурил глаза и скомкал ленточку в кулаке. Гардероб Оливии больше не его забота, если не считать ожерелья из каната, которое ему придется ей преподнести, пусть даже мысль об этом сковывала его сердце ужасом.
Дейн подлил еще масла в огонь горечи, чтобы она достигла своего апогея и не подвела его в нужный момент. А чтобы еще сильнее разбередить рану, скрепя сердце пошел той дорогой, которой Оливия убегала от него.
Дейн медленно брел по тропинке по направлению к дороге, убеждая себя, что вовсе не упивается своим горем, а просто проверяет, хорошоли усвоил преподанный урок. Никогда нельзя забывать о том, кто ты такой.
Пожалуй, надо распорядиться, чтобы сирену на фреске переделали, нарисовав ей лучистые вероломные глаза и золотистые волосы цвета меда…
Оливия с горем пополам вскарабкалась обратно на пригорок, но в двух ярдах от тропинки силы ее – как телесные, так и душевные – полностью иссякли. Теперь она могла только лежать, вцепившись в клочок земли, который ей удалось покорить.
Она бросила на недостижимую тропинку взгляд, затуманенный большой потерей крови и начавшейся лихорадкой.
А в это время по тропинке брел Дейн. Сейчас он оглядится вокруг и увидит Оливию… Она лежала совсем рядом и ждала его.
Он прошел мимо прямо перед ее носом, уткнувшись взглядом в землю.
– Дейн! – едва прошептала она, но шелест листвы и вой ветра заглушили ее голос. Она забарабанила кулачками по земле, но стук заглушил топот копыт белого жеребца.
Оливия попыталась подползти поближе. Дейн обязательно услышит, как она барахтается, и тогда-то уж точно повернется и увидит ее.
«Рассеянный болван!»
Ее усилия обошлись ей дорогой ценой. Мир завертелся вокруг нее волчком, и в глазах потемнело. Она потянулась к нему.
«Пожалуйста, помоги мне…»
Ее рука нащупала камень размером с кулак. Выковыряв его из рыхлой земли, она исступленно запустила им в своего глупого, бестолкового, погруженного в себя супруга.
– Ай! Оливия!
Она подняла голову и впилась в его ошарашенное лицо разъяренным взглядом.
– Негодяй! – просипела она и тут же лишилась чувств.
Дейн влетел в парадные двери Керколл-Холла, держа на руках окровавленную жену.
– Кинсуорт, живо верни лекаря!
Здоровенный лакей сделал шаг вперед, собираясь принять Оливию из его рук, словно гигантский сверток. Крепко прижав ее к груди, Дейн прошагал мимо.
– Миссис Хафф, принесите горячую воду и чистую ветошь! Петти! Черт подери, где Петти?!
Петти появилась наверху лестницы и побелела как полотно, увидев его ношу.
– Она умерла? Госпожа умерла?
– Глупая девчонка, конечно, нет! – отругала ее миссис Хафф. – Его сиятельство ее спас!
«Его сиятельство чуть ее не угробил». Дейн не стал попусту тратить время на экономку, а быстро взбежат по лестнице, не переставая выпаливать приказания:
– Петти, помоги мне ее искупать и переодеть в чистую сорочку…
Путь ему преградила Уилла.
– Петти помогу я. Вы и так наделали предостаточно дел.
– Миледи, – прорычал Дейн, – прочь с моей дороги!
Она посторонилась, но упрямо пошла за ним до хозяйской спальни. Виконт осторожно уложил Оливию на кровать и опустился рядом с ней на колени.
