Кэт Мартин - Остров любви
– Я напрасно обвиняла в случившемся тебя, – заговорила Глори, – ты ни в чем не виноват. – Она судорожно перевела дыхание и отвернулась, чувствуя нестерпимую боль, начавшую было затихать.
– Глори, послушай… – Капитан сел в постели рядом с женой и сжал ее похолодевшие руки.
– Пожалуйста, дай мне закончить. Я знала, все не так просто. Доктор предупреждал, что ребенок занимает неправильное положение, и советовал быть предельно осторожной. Я никому об этом не рассказывала, даже тете Флоу, потому что не поверила в опасность. Конечно, старалась беречься, но, видно, недостаточно. Виновата в случившемся я, а не ты или еще кто-то.
Глори не замечала, что плачет, пока Николас не привлек ее к своей груди.
– Я хочу, чтобы ты перестала винить себя. Мы не знаем точно причины случившегося. Значит, на все воля Божья. У нас будут другие дети, работа над этим, как ты знаешь, уже началась.
Женщина улыбнулась сквозь слезы.
– Да.
– Конечно же, да. – Он припал щекой ко лбу жены. – И я намерен добиваться осуществления цели, используя для этого любую возможность. – Николас повернул Глори к себе и крепко поцеловал ее, доказывая правоту своих слов.
Когда они, наконец, вышли из спальни, день начинал клониться к вечеру.
– Я хочу, чтобы твои вещи перенесли в нашу общую комнату.
Эта просьба и обрадовала, и испугала Глори. С каждым днем она все сильнее привязывалась к мужу. Выбор сделан, причем, как всегда, вместо нее решил Николас. К своему удивлению, молодая женщина поняла, что это ей даже нравится. Дальнейшие размышления прервал громкий стук во входную дверь.
На пороге стояла красивая, элегантно одетая и причесанная женщина под руку с франтовато одетым джентльменом, выглядевшим на несколько лет старше спутницы. Дама пронеслась мимо озадаченного Айзека так стремительно, что тот не успел преградить ей путь. Глори переводила взгляд с Николаса, ставшего чернее тучи, на незнакомку, буквально пожиравшую его глазами, и мужчину, который был откровенно раздосадован происходящим.
– Николас, дорогой, – проворковала женщина низким грудным голосом. Ее глубоко декольтированное дорожное платье с множеством рюшей открывало значительную часть груди. Темные волосы незнакомки блестели в солнечном свете, падавшем сквозь все еще открытую дверь, а белоснежная кожа казалась мягкой и нежной. Она была на несколько дюймов ниже Глори и несколько полнее.
– С нами приключилось самое ужасное, что только могло случиться, – продолжала женщина. – Наш экипаж сломался всего в нескольких милях отсюда. К вам мы приехали на попутной подводе с сеном. Наш кучер сказал, что экипаж исправят только завтра, и я уверена, ты не будешь возражать против нашего вторжения. Просто не знаю, где бы мы еще могли остановиться. – Развернув расписной веер, незнакомка принялась обмахиваться им.
– Ведь ты не против, правда?
Николас так долго не отвечал, что Глори начала беспокоиться.
– Разве можем мы с женой отказать в помощи двум старым друзьям? – сказал, наконец, он. – Айзек, проводи мистера и миссис Педигри в красную комнату. Надеюсь, вам там понравится.
– Спасибо тебе, старина, – заговорил мистер Педигри. – Просто не знаю, что могло случиться с этой проклятой коляской. Только что была в порядке, и вдруг… – Он беспомощно пожал своими худыми плечами. Глори показалось, что на лице его спутницы мелькнула довольная улыбка.
– Николас, – укоризненно произнесла миссис Педигри, – где твои манеры? Познакомь же нас со своей прелестной женой.
Глори как раз собиралась обратиться к мужу с такой же просьбой, испытывая смущение от контраста между ее скромным платьем из саржи и великолепным шелковым платьем гостьи.
– Прости мою забывчивость, Кристен, – произнес Николас с иронией. – Познакомьтесь, это моя жена Глори. Дорогая, это Артур и Кристен Педигри.
– Очень приятно, мадам. – Галантно поклонившись, Артур поцеловал руку хозяйки дома.
– Рада познакомиться с вами обоими.
– Не правда ли, она очаровательна, Николас? – защебетала Кристен. – Мы совсем не ожидали встретить здесь такое прелестное создание.
Глори вспыхнула, догадавшись о том, что имела в виду эта женщина.
– Почему ты не привозишь ее в город? Уверена, ей до смерти наскучила мрачная деревенская жизнь.
– Мне очень здесь нравится, миссис Педигри, – уверила ее молодая женщина и, наверное, в сотый раз, подумала – что-то здесь не так.
– Зовите меня просто Кристен. Надеюсь, мы подружимся.
– Да, Кристен.
– Почему бы вам сейчас не пройти за Айзеком? – предложил Николас. – Думаю, небольшой отдых вам не помешает. Увидимся позже. Ужин в восемь. Я предупрежу повара, что вы будете ужинать с нами.
– Прекрасно, – согласился Артур. – До вечера.
Айзек велел слуге внести вещи гостей, а сам повел их наверх.
– Кто они такие, Николас?
Супруги сидели за столом, накрытым к завтраку, хотя начинали сгущаться сумерки. Перекусив холодным мясом, фруктами и сыром, Глори пила чай, а Блэкуэлл потягивал вино.
– Просто знакомые. Люди, с которыми я общаюсь, бывая в городе.
– И ничего больше? – допытывалась жена.
Николас медленно поднял глаза, словно принимая какое-то решение.
– Ты уверена, что хочешь это знать?
Глори невольно напряглась.
? Да.
– Я мог бы сказать тебе, что это просто друзья семьи. Мог бы наговорить массу правдоподобных вещей, но солгал бы. Кристен Педигри – та женщина, одежда которой находилась на борту «Черной ведьмы».
– О, Боже. – Глори схватилась руками за горло.
– Я уже говорил тебе раньше, она ничего для меня не значит. Мы не виделись уже много месяцев. Никто не приглашал ее сюда. Я люблю только тебя. Верь мне.
Глори смотрела в окно на аккуратные лужайки, сбегающие к реке. Вдоль берега ходили, громко гогоча, белоснежные гуси.
– Я никогда не давал монашеских обетов, у меня, как и у любого другого мужчины, есть желания. А Кристен хотела – нет, даже больше, чем просто хотела – удовлетворять их.
– Она красивая.
– Да, но тебе и в подметки не годится.
– Мне больно думать о том, чем вы с ней занимались…
– Ты хочешь сказать, тем же, чем и мы этой ночью?
Глори промолчала.
– Этой ночью мы любили друг друга. Я спал со многими женщинами, но ни одну не любил.
Глори хотела верить, хотела всем сердцем. Она знала, что умрет, если потеряет его снова.
– Ты мне не веришь?
– Я… я не знаю.
Николас почувствовал, что теряет самообладание. Схватив салфетку, лежащую у него на коленях, он скомкал ее и сказал резко и холодно, сам того не желая:
– Уже несколько месяцев я люблю тебя, хочу тебя, стараюсь делать только то, что хочешь ты. Пытаюсь доказать, что у меня нет ничего дороже тебя. Большего мужчина сделать не в состоянии. Я поклялся, что никогда не стану таким жалким рабом женщины, как мой отец, никогда не буду одержим любовью. Но ты заставила меня нарушить эту клятву. Я устал доказывать тебе то, что ты должна чувствовать сердцем. – Швырнув скомканную салфетку на пол, Блэкуэлл отодвинул стул в сторону. – Люби меня таким, какой я есть, Глори, или не люби вообще. Поступай, как знаешь. – Николас, не оглядываясь, выбежал из комнаты.
