Патриция Хэган - Любовь и роскошь
Глава 23
Арнольд Твигби уставился на конверт, который держал в руках, стоя возле задней двери особняка Колтрейнов. Начинался дождь, и курьер не хотел промокнуть насквозь. Не особенно вдохновляла его и необходимость возвращаться в тот самый дом, где днем раньше с ним так грубо обошлись. Он не получил обычных чаевых, а в добавление к этому его оскорбили, захлопнув дверь прямо перед носом. На этот раз он намеренно отправился к задней двери в надежде, что не натолкнется на ту же даму, которая столь нелюбезно отнеслась к нему.
Постучав несколько раз, но не дождавшись ответа, он принялся колотить в дверь, с ужасом взирая на нависшие над его головой темные, угрожающие облака. Раскаты грома уже гремели совсем неподалеку, а мрачное небо освещалось вспышками молнии.
Хьюджли Металберн сидел за столом на кухне, жадно поглощая содержимое бутылки с хересом. Когда стук в дверь повторился более настойчиво, он недовольно нахмурился и, неохотно поднявшись со стула, заковылял к задней двери.
Распахнув ее, Хьюджли рассерженно спросил:
– Ну что еще? Что вам нужно?
Арнольд чуть не застонал. Какое вознаграждение можно ожидать от этого пьяницы?
– У меня послание к месье Колтрейну.
– Его здесь нет, – огрызнулся Хьюджли.
Арнольд получил подробные указания передать послание лично в руки человеку, чье имя было указано на конверте, и никому другому. Если не удалось доставить его сейчас, то придется еще раз идти в этот неприятный во всех отношениях дом.
– Не могли бы вы мне сказать, где я могу его найти? Я должен передать письмо ему лично в руки.
Хьюджли покачал головой и начал закрывать дверь. Арнольд выставил руку, пытаясь помешать ему.
– Пожалуйста. Уже темнеет, и приближается гроза, а мне придется приходить сюда до тех пор, пока я не застану месье. Не избавите ли вы нас обоих от лишних хлопот, сказав, где я все же могу найти его?
– Я прослежу за тем, чтобы он получил письмо. – Хьюджли выхватил конверт из рук Арнольда, оттолкнул его и быстро захлопнул дверь.
Арнольд начал колотить в дверь кулаками, громко крича:
– Подождите! Вернитесь! Откройте дверь! Пожалуйста! У меня есть указания!
– Я избавлю нас обоих от лишних хлопот! – пообещал Хьюджли через дверь. – А теперь проваливай!
Арнольд ощутил первые робкие капли дождя. Какое-то время он постоял у двери, кипя от злости, а потом успокоился: откуда он знает, что этот старый пьяница не Колтрейн? Так что если у хозяина возникнут вопросы, он скажет, что пьянчуга представился Колтрейном. Пусть докажет, что это не так. И кроме того, ведь ему снова не заплатили за его труды.
Он поспешил прочь в надежде скрыться от надвигающейся грозы.
Хьюджли заковылял обратно к столу, сел и еще раз отхлебнул из бутылки. Он смотрел на конверт немигающими глазами, и его охватывало беспокойство: взяв послание, он мог навлечь на себя кучу неприятностей. Он решил, что, пожалуй, лучше узнать, что содержалось в письме. Трясущимися пальцами он разорвал конверт и, едва прочитав первые строки, понял, что вмешался в важное и деликатное дело. Ему приходилось слышать имя человека, подписавшего письмо, – Драгомир, и он знал, что тот был очень состоятельным и влиятельным русским господином, который вряд ли будет доволен, узнай он о подобной вольности.
Испуганный, с выпученными глазами, Хьюджли разорвал послание на мелкие кусочки и снова потянулся за бутылкой. Если кто-то спросит, он поклянется всеми святыми, что ничего не слышал о письме, что никто и близко к дому в этот вечер не приближался. Пусть курьера уволят, надо заботиться о себе самом, ведь на его содержании жена и двое детей. Он не может потерять работу из-за глупой ошибки. Он постарался поскорее забыть об этом.
Было уже довольно поздно, половина девятого. Дани намеревалась уйти из магазина в «Палас» больше часа назад, но день, как назло, выдался очень суматошным. Покупателей было больше, чем когда-либо, однако большинство из них лишь бесцельно осматривали экспонаты. Приступив к уборке, Дани пришлось прерваться из-за разразившегося скандала между двумя ее арендаторами и успокаивать их, пригрозив выселением. Артисты, как она теперь поняла, порой весьма темпераментны.
Вдобавок ко всем неприятностям она уронила корзинку, и бутылка шампанского, которую она надеялась выпить с Дрейком, разбилась вдребезги.
Расстроившись, она убрала осколки. Такого же хорошего шампанского у нее не было, но что поделаешь.
А тем временем, спрятавшись в тени переулка, расположенного напротив магазина, за происходившим беспокойно наблюдал Сирил. Как всегда, когда он нервничал, он хрустел суставами пальцев. Итак, все улажено. Курьер отнесет ложную телеграмму из России Драгомиру ровно в три часа утра. Дани уже покинет его апартаменты.
Что касалось магазина, то пробраться в него не составляло труда. Когда Сирил приходил к Дани в последний раз, то, воспользовавшись моментом, когда девушка отвлеклась, снял щеколду с окна. Ему оставалось подождать, пока соседи заснут, взять картину и исчезнуть. Сирил устроил так, чтобы за гостиницей Драгомира постоянно наблюдали и помешали любой его попытке сообщить Дани, что его срочно вызвали в Россию, даже если русский сам решит отправиться к ней домой с этой вестью. Все будет обставлено как обычная кража; сообщник Сирила должен лишить Драгомира сознания, вытащить его бумажник, отвезти на вокзал и там оставить. Если все получится, Сирил убедит Дани срочно уехать из города, чтобы она не смогла узнать о случившемся с ее возлюбленным позже, когда Драгомир снова попытается встретиться с ней.
Сирил нахмурился, подумав о том, что пройдет около недели, прежде чем ему удастся покинуть Париж, однако сейчас корабли отплывали из Шербура не так часто, как летом. Ну что ж, значит, он спрячет картину и будет вести себя как обычно.
Он самодовольно улыбнулся. Пока все шло согласно его плану. Уже недолго осталось ждать того момента, когда картина наконец окажется у него в руках… А кто предскажет, как отреагирует Дани на неожиданное исчезновение Драгомира, поверив, что вор именно он?
Колт сердито бродил по дому. Почти девять часов, черт побери. Куда же все подевались? Родителей нет, слуги ушли на ночь. Даже Лили нигде не было, а ему сейчас особенно хотелось увидеть ее.
Проведя два дня в беспробудном пьянстве, он наконец пришел в себя, проснувшись утром с ужасной головной болью и твердым решением жениться на ней. Не важно, что у Дани совершенно иной взгляд на подобные вещи. Лили, очевидно, не разделяет столь либеральных взглядов. Она поклялась, что любит его, и он верил ей. Колт чувствовал, что должен поступить по-мужски и сохранить ее уважение. Он постарается устроить хорошую свадьбу. Он не любил Лили, никогда не притворялся, что испытывал это чувство, но, пережив два неудачных романа, воспоминания о которых приносили боль и отвращение к самому себе, он хотел покоя.
