Джуд Деверо - Аромат жасмина
— Он к чему-то очень сильно стремится, — тихо сказала Благодать Кей, которая приготовилась сесть в седло.
— Да, именно так. — Хотя Кей и сдерживала себя, ее голос все же прозвучал гневно. Чем ближе становился Новый Орлеан, тем сильнее ощущалось нетерпение Алекса.
— Я кое-что слышала о нем, — продолжала Благодать тихо. — Но я им не поверила. Сомневаюсь, что он способен совершить то, что ему приписывают люди.
— Он не совершал, и мы собираемся это доказать.
— Ваш брат… — начала Благодать и замолчала, потому что сообразила, что выдает тайну.
— Все в порядке. Алекс говорит, что мне никогда не удавалось изображать из себя парня.
— Это неправда. Когда вы были здесь в прошлый раз, я приняла вас за молодого человека.
— Спасибо, — поблагодарила Кей и, поддавшись порыву, поцеловала ее в щеку. — Я буду отстаивать ваши интересы перед дядей Ти-Си, но уж больно он упрям. Мама говорит, что он предпочтет скорбеть по умершей женщине, чем иметь дело с живой.
— Судя по всему, ваша мама мудрая женщина.
— Да, это так, и я очень по ней соскучилась.
— Вам пора ехать, — сказала Благодать. — Алекс бросает на нас грозные взгляды. — Она наклонилась к самому уху Кей. — Кто бы мог подумать, что под бородой скрывался такой красивый мужчина!
— Я и не догадывалась.
— Вы, кажется, быстро наверстали упущенное.
— Мы… э-э… — запинаясь пробормотала Кей.
— В этом доме очень тонкие стены. А теперь поезжайте, осуществите задуманное. И передайте мистеру Коннору, что… что…
Кей села в седло.
— Я сделаю так, что вы встретитесь, и вы сами ему все скажете. — Она посмотрела на Алекса: — Ты что, собираешься стоять тут весь день?
Они поскакали вперед.
— Ты опять занимаешься сватовством? Сначала Эли и дочь Ти-Си, теперь подбираешь жену самому Ти-Си. Тебе не приходило в голову, что эти люди могут сами найти себе пару?
— Нет, не приходило. Как ты думаешь, а Тэлли не подойдет одна из близняшек?
Алекс пустил лошадь быстрым галопом.
До Нового Орлеана Они добрались затемно. Дорога утомила их, но мысль, что путешествие окончено и его цель достигнута, моментально взбодрила.
— Как ты думаешь, где может быть твой брат? Дрыхнет в какой-нибудь дорогой гостинице? — Алекс многозначительно подпил бровь. — Один или с женщиной?
— Я уверена, что Тэлли девственник. Адам и папа не спускают с него глаз.
— Как и с тебя?
Кей поморщилась.
— Меня отпускали одну, потому что считали, что я разумная и здравомыслящая.
— А я доказал, что они ошибались, — сказал Алекс, да с такой гордостью, что Кей засмеялась.
— Я здесь никогда не была, поэтому не знаю, где лучшая гостиница.
Алекс внимательно посмотрел на нее. Она была так очаровательна с копной густых рыжих волос, которые сильно отросли и завивались в кольца, что ему захотелось сдернуть ее с седла и усадить перед собой.
— У нас нет на это времени, — ответила Кей на его взгляд и улыбнулась. — Ты совсем испортил меня.
— Я старался, — с невинным видом заявил Алекс.
— Я рада, что здесь только Тэлли, потому что если бы Адам увидел, как ты на меня смотришь…
— И что бы он сделал? — спросил Алекс. — Отхлестал бы перчаткой по щекам и вызвал на дуэль? Как ты думаешь, он прихватил с собой дуэльные пистолеты отца?
Кей пренебрежительно усмехнулась:
— Совершенно очевидно, что у тебя неправильное представление об Адаме. Но я все равно рада, что его здесь нет.
— Тогда кто послал письмо твоему братцу?
— Нат, — быстро ответила Кей. — Может, и Нат здесь, но с ним проблем не будет. Если бы я сказала ему, что все это время провела с тобой в постели, он всего лишь попросил бы меня объяснить, зачем я понапрасну растратила столько времени, вместо того чтобы узнать что-то новое.
Алекс с трудом удержался от хохота — уж больно точно Кей изобразила его приятеля, — однако он опасался, что своим смехом даст ей понять, что знает о Нате больше, чем она думает.
— Бурбон-стрит, — сказал он. — Давай начнем отсюда.
— Ты бывал здесь раньше?
— Кей, радость моя, в этом городе я выигрывал тысячи и тысячи долларов. Езжай за мной.
Следуя за ним по старым извилистым улочкам, Кей улыбалась, вспоминая, что он назвал ее своей «радостью». Окраины города уже спали, но центр был залит светом и наполнен шумом. Чем громче становилась музыка, тем большее напряжение охватывало Кей. Всю дорогу до Нового Орлеана она не позволяла себе задаваться вопросом, что будет, если они найдут жену Алекса живой и невредимой. Ведь он в одно мгновение превратится из доступного холостяка в женатого мужчину. Кей отгоняла от себя эти мысли и успокаивала себя тем, что, как только они найдут его жену живой, обвинение в убийстве будет с него снято. Он наконец станет свободным и сможет… Что сможет? — спросила она себя. А другой вопрос — что он захочет? Осесть и стать семейным человеком? Или путешествовать и дальше? Исследовать неизведанное? Они ведь даже не дошли до неизученной части Флориды, так что вполне возможно, что Алекс захочет туда вернуться.
Или он захочет жить со своей женой и воспитывать детей?
Если так, то что делать ей? Мысль о возвращении в Эдилин, к тем троим претендентам, которых она оставила в списке для рассмотрения на роль мужа, казалась настолько абсурдной, что вызывала смех. Ей уже трудно было представить, что она была такой юной, наивной и невинной. Не раз во время экспедиции она спрашивала себя, какой была бы ее жизнь, если бы она вышла за одного из них. Скучной, скучной и еще раз скучной, делала она вывод.
Алекс говорил, что для того, чтобы выйти замуж, нужна страсть, и сейчас Кей понимала, что он имел в виду. Да, он поступил плохо, скрыв свою внешность. Но она простила его. Однако если бы такое совершил Майка, Эфраим или Бен, она бы их никогда не простила.
Она хорошо помнила, что он однажды ей сказал. «Вы должны почувствовать, что умрете, если не проведете остаток жизни с этим мужчиной. Ваше сердце должно биться как сумасшедшее, выпрыгивать из труди». Тогда она думала, что никогда не сможет испытать такие чувства к кому-либо.
А теперь она знала, что такое соитие. При воспоминании об их с Алексом ласках по ее телу прокатывалась волна тепла. Кто бы мог предположить, что нечто такое примитивное может быть столь прекрасно, столь окрыляюще? Какое же это наслаждение — ощущать руки Алекса на своем теле! Она вспомнила, какими раскованными они с Алексом были в постели, и покраснела. Если бы кто-нибудь сказал ей, что однажды она, голая, обхватит ногами шею мужчины, она бы заявила им, что такое невозможно. Что она никогда не совершит ничего столь вульгарного, отвратительного и дикого. Никогда!
