Александра Хоукинз - Жар ночи
— Тут ты права. Я многого от тебя хочу и готов пожертвовать ради этого и состоянием, и титулом. Я хочу, чтобы ты меня простила.
— Син…
— Не надо так меня больше называть, — сказал он с горечью. — Син с колыбели привык быть эгоистом. Он жил только ради себя до тех пор, пока не разглядел твое лицо в кроне орехового дерева. Он бы продолжал скармливать тебе ложь за ложью и манипулировать тобой, чтобы добиться своего. — Он покаянно склонил голову. — А вот Алексиус — он тебя любит. Он хочет каждую ночь сжимать тебя в объятиях. Он будет сражаться за тебя и исполнять даже те мечты, о которых ты не смеешь молвить вслух.
Алексиус покрыл ее брови ласковыми поцелуями.
— Разумеется, Син — такая же часть моего естества, как и Алексиус, — сказал он, явно упиваясь своими недостатками не меньше, чем доблестями. — И ни одна, ни другая часть не будет полноценной, если рядом нет тебя. Если ты согласна, я хотел бы взять тебя в жены.
— О!
Алексиус, признаться, ожидал иного ответа.
Она икнула и потянулась за ридикюлем, но поняла, что выронила его, когда увидела Сина. Скорее всего, кто-то из родных его подобрал.
Алексиус достал из внутреннего кармана сюртука свой платок и протянул его ей.
— Ты не сможешь меня простить, — кротко вымолвил он.
Лицо ее исказила мука, которую она с ним разделяла.
— Милорд, все не так просто…
— А все всегда непросто, дорогая кузина, — произнес лорд Данкомб, прижимая дуло заряженного пистолета к затылку Сина.
Джулиана с ужасом наблюдала за тем, как Син медленно расправляет плечи. Он хотел было заслонить ее от пули, но она ему не позволила.
В глазах Сина тлело пламя глухой ярости, но Джулиана лишь качала головой и держала его за руку.
Лорд Данкомб посмеялся над их молчанием, символизирующим единение душ.
— А Джулиана у нас строптивая девчонка, не правда ли, Синклер? Порой ее строптивость ужасно утомляет.
Не отрывая глаз от головы Сина, кузен велел ей отойти.
— На тебе такое красивое платье! А я могу потерять терпение и испачкать его кровью Синклера.
— Делай, как он велит, — процедил Син, и взгляд его говорил то же самое.
Джулиана неохотно отпустила руки Сина и отступила вправо.
— Только далеко не уходи, кузина! — крикнул лорд Данкомб. — Если попробуешь сбежать, последствия тебя неприятно удивят.
Вдалеке загрохотал салют. Восторженные зрители приветствовали каждый залп, перекрикивая музыку. Тропинка опустела; тени, распластанные на гравии, напоминали пальцы призраков. Даже если бы Джулиана окликнула кого-то из прохожих, кузен все равно успел бы разрядить пистолет Сину в голову.
Джулиана облизнула пересохшие губы.
— Кузен, прошу вас: прекратите это безумие. Опустите оружие, и я… Я буду ваша.
— Нет!
Она проигнорировала вопль Сина.
— Вы просили у моей семьи прощения. — Она нервно покосилась на Сина. — Вы его получите. Прошу вас!
Лорд Данкомб презрительно хмыкнул.
— Сомневаюсь, что твой любовник проявит такое же благородство духа. Синклер и его дружки обыскали весь Лондон, но мне целую неделю удавалось уходить от преследования.
Джулиана восхищалась стойкостью Сина, который умудрился даже скрестить руки на груди. Он был разъярен, но ни единым жестом не выказал беспокойства по поводу пистолетного дула у своего виска.
— Кто тебе помог? Степкинс?
— Мистер Степкинс, ухажер Лусиллы? — уточнила Джулиана и поблагодарила Бога за то, что сестра так легко пережила эту утрату.
— Степкинс — сыщик, — сказал Син Джулиане. — Или, по крайней мере, был им. В магистрате обычно не делают снисхождения похитителям людей и убийцам.
— Довольно!
Джулиана вздрогнула от громогласной команды кузена.
— Как мне удалось уйти от тебя и твоих прихвостней, дело десятое, — сказал он, еще плотнее прижимая дуло к черепу Сина. — Джулиана, подойди ко мне. Как ни печально, Синклера сейчас настигнет погибель от руки мстителя.
— Нет!
Лорд Данкомб впервые посмотрел на нее, и на его лице отразились неверие и боль.
— Ты настолько сильно его любишь, что готова погибнуть вместо него?
— Да, — помрачнев, кивнула Джулиана.
Ее наглость поразила кузена до глубины души. С отчаянным ревом он перевел пистолет с Сина на побледневшую от ужаса Джулиану.
Но Син не мешкал.
Подбив руку кузена, он сшиб Джулиану с ног; закрыв уши ладонями, та истошно завопила. Пуля ушла в воздух, никого не задев.
Во всяком случае, так вначале показалось Сину и Джулиане.
Кузен вдруг побледнел и покачнулся. Син выхватил у него пистолет, пока тот, чего доброго, не додумался воспользоваться им как дубинкой. Лорд Данкомб обмяк и упал Сину на руки.
Джулиана, встрепенувшись, внезапно осознала, что они здесь не одни. Из сумрака вышли трое мужчин. Это были друзья Сина: лорд Вейнрайт, лорд Сейнтхилл и лорд Чиллингсворт. В опущенной руке последний держал пистолет.
— Я его убил?
Син присел и опустил тело раненого маркиза на землю.
— Время покажет.
— Я приведу констебля, — вызвался лорд Вейнрайт и тут же умчался по тропинке.
Лорда Чиллингсворта дальнейшая участь кузена нисколько не волновала.
— Боже ты мой, Синклер, а я-то уж думал, что ты заболтаешь мерзавца до смерти.
— Я отвлекал его, чтобы кто-нибудь из вас смог его обезвредить. Но тут Джулиана предложила пристрелить ее саму! — Сердитый взгляд Сина тотчас смягчился. — Значит, ты все-таки меня любишь.
Джулиана нервно сглотнула, так что едва не подавилась собственным языком. Как этот гордец смел ее дразнить после того, что они пережили?! Подхваченная тошнотворной волной головокружения, она поднесла ко лбу ладонь и покачнулась.
— Поддержите ее!
Джулиана уже не могла противиться сладкой тьме, в которую устремлялось ее сознание.
Глава 29
Ночь выдалась непростая для всех.
Одной рукой держась за балюстраду, Джулиана медленно поднималась по лестнице, боясь потерять вновь обретенное равновесие. Она испытала неловкость, когда пришла в себя от острого запаха нашатырного спирта — это ее обезумевшая от переживаний мама помахивала у нее перед носом своим любимым серебряным флакончиком.
Вокруг образовалась внушительная толпа; зеваки собрались посмотреть на умирающего человека. Правда, кое-кто все же пытался ему помочь. Мелькали знакомые лица и угрюмые физиономии представителей властей. Посреди всей этой сутолоки мать с сестрами погрузили Джулиану в экипаж, прибегнув к помощи друзей Сина.
Куда подевался он сам, никто не знал.
