Ловушка для жены - Уоррен Трейси Энн
Джанет назвала котенка Дымком. Она боялась, что Витрувий обидит малыша. Огромный волкодав мог в мгновение ока загрызть Дымка. Но ее опасения оказались напрасными. Котенок и пес сразу же нашли общий язык и стали лучшими друзьями.
Дымок жил в доме уже два месяца, и Джанет хорошо изучила его повадки. Подойдя к озорнику, она распутала нитки, обмотавшиеся вокруг его игривых лапок, а затем убрала моток в корзинку для рукоделия, чтобы котенок не смог достать его. Джанет боялась, что малыш случайно проглотит нитку и подавится. Джанет бросила своему питомцу маленький, сшитый специально для него из бархата мячик.
В этот момент в дверь гостиной постучали.
– Войдите, – громко сказала Джанет, с улыбкой наблюдая за игрой Дымка.
На пороге появился лакей с письмом в руках. Поблагодарив его, Джанет сломала восковую печать с гербом герцога Рейберна и, развернув письмо, пробежала его глазами. Лицо Джанет просияло, когда она прочитала радостную весть. Ее сестра Вайолет благополучно разрешилась от бремени.
Адриан сообщал, что его жена родила двух мальчиков. Роды были трудными и длились пятнадцать часов. Бедный отец все это время сходил с ума от беспокойства, всерьез опасаясь, что Вайолет не выживет. Но она держалась молодцом и с честью выдержала все испытания. У малышей, по словам Адриана, была улыбка его жены. Супруги дали им имена Себастьян и Ной. Себастьян, который был на семье половиной минут старше брата, получил титул маркиза Эштона.
Вайолет еще не оправилась после родов, поэтому Адриан сам взялся за перо, чтобы как можно скорее известить Джанет о радостном событии. Он приглашал ее и Даррага в гости в любое удобное для них время и передавал приветы от Вайолет.
Положив письмо на колени, Джанет устремила отсутствующий взгляд в пространство. Она сидела в просторной светлой гостиной с яркими, лимонно-желтыми стенами. Казалось бы, это помещение должно было поднимать настроение, но на душе у Джанет было тяжело. Ни окружавший ее комфорт, ни полученное только что радостное известие не рассеяли грусти Джанет.
Она мечтала присутствовать при родах сестры, но ее мечты не осуществились. Зная заранее, что все попытки переубедить мужа бесполезны, Джанет все равно четыре недели назад снова подняла вопрос о поездке в Англию. Однако, как только она заговорила на эту тему, Дарраг холодно посмотрел на нее и приказал ей молчать. И вот теперь она горько сожалела о том, что по вине мужа не смогла навестить сестру и побыть рядом с ней во время родов.
Джанет не знала, долго ли еще будет продолжаться ее размолвка с Даррагом и чем она завершится.
Тяжело вздохнув, она перечитала письмо Рейберна и, сложив его, спрятала в корзинку для рукоделия. Джанет решила сегодня же написать Вайолет, поздравить ее с рождением близнецов и пожелать счастья. О своих семейных неурядицах она, конечно же, не станет сообщать сестре. Сейчас было не время волновать и расстраивать ее. Приличной встрече Джанет, возможно, излила бы душу Вайолет, если бы убедилась в том, что сестра находится в добром здравии.
Кроме письма, нужно было послать молодой матери какой-нибудь подарок. Джанет глубоко задумалась. Она не знала, что подарить сестре. У нее не было возможности поездить по магазинам и купить что-нибудь подходящее. Может быть, ей следует спросить совета у миссис Коглан? В здешних местах наверняка существовали какие-нибудь промыслы, и можно было бы приобрести у мастериц, например, тканые детские одеяльца ручной работы или отделанные тонкими кружевами крестильные сорочки для малышей. Джанет не сомневалась, что Вайолет понравились бы такие подарки.
Сев за бюро и взяв в руки перо, Джанет уже хотела было начать писать, но тут снова раздался негромкий стук в дверь.
– К вам посетитель, миледи, – доложил слуга.
– А он сообщил, как его зовут? – спросила Джанет. Лакей открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент в коридоре послышался хорошо знакомый голос.
– Этот парень спрашивал, как меня зовут, – заявил гость, переступая порог комнаты, – но я сказал ему, что обо мне не нужно докладывать, поскольку мы с вами старые добрые друзья. Не правда ли, моя дорогая?
Джанет открыла рот от изумления. Перед ней стоял Тодди Маркем, человек, который когда-то пленил ее сердце и лишил ее девственности.
Стройный и, как всегда, изысканный Тодди отвесил ей поклон, который произвел бы благоприятное впечатление и на саму королеву. Взяв руки Джанет в свои, он коснулся теплыми губами костяшек ее пальцев. Эти поцелуи показались Джанет слишком интимными, и она отдернула свои руки, видя, что молодой лакей с нескрываемым интересом наблюдает за этой сценой.
– Вы можете идти, Стивен, – сказала она ожидавшему ее распоряжений слуге.
И только когда он ушел, она внимательно посмотрела на своего бывшего возлюбленного. Глядя на него, трудно было предположить, что этот лощеный, одетый с иголочки джентльмен не раз находился на грани банкротства.
Сегодня на нем были коричневые панталоны, белая рубашка, накрахмаленный шейный платок, коричневый жилет и темно-зеленый сюртук. Джанет не сомневалась, что всю эту одежду сшил знаменитый портной Уэстон. Сапоги Тодди, как всегда, были начищены до зеркального блеска. Он достигал этого эффекта тем, что использовал для чистки обуви смесь ваксы и французского шампанского двадцатилетней выдержки. На правой руке Тодди поблескивал перстень-печатка с сапфиром, который, как знала Джанет, он выиграл в карты.
У Маркема были модно подстриженные каштановые волосы и приятные аристократические черты лица. Его нельзя было назвать красавцем, но он обладал неким магнетизмом, который притягивал к нему людей – как мужчин, так и женщин. Когда-то он заманил в свои сети и ее, Джанет.
– Что вы здесь делаете? – спросила Джанет.
Тодди бросил на нее изумленный взгляд, делая вид, что его поразили ее холодность и отчужденность.
– Прекрасное приветствие, нечего сказать, – промолвил он. – Я проделал огромный путь, чтобы увидеть вас, Джанет, любовь моя, а вы даже не улыбнулись мне. По-видимому, жизнь в этой глуши пагубно влияет на расположение вашего духа.
– Во-первых, я нахожусь в прекрасном расположении духа, а во-вторых, я – не ваша любовь, – раздраженным тоном заявила Джанет. – Прошу вас запомнить это, мистер Маркем.
– Ну зачем же так официально? Раньше вы относились ко мне с большей теплотой.
– Это потому, что мы находились тогда в Италии. А там, как известно, жаркий климат.
Тодди усмехнулся:
– Вы прекрасно поняли, что именно я хотел сказать. По всей видимости, вы все еще сердитесь на меня. Ну что ж, я действительно виноват перед вами. Но я приехал для того, чтобы загладить свою вину.
– Неужели? С вашей графиней что-то случилось? В это время года вы оба должны были находиться в южных странах.
– Мыс Карлоттой решили расстаться, – сказал Тодди. – Вы же знаете, что ее братья невзлюбили меня. Они убедили меня в том, что я должен порвать отношения с их сестрой.
– Они угрожали вам? – спросила Джанет. Тодди был не из тех, кто ступал без боя. – У Карлотты много родственников?
Он засмеялся:
– Восемь братьев и еще пара дядей. Я бы мог справиться с бросившими мне вызов наглецами, но у итальянцев есть один ужасный обычай – они объявляют обидчикам вендетту. Мне показалось, что не стоит ввязываться в это дело.
Тодди всегда был прагматичен.
– И поэтому вы сели на судно и явились сюда.
– Нет, сначала я отправился в Лондон. Представьте мое изумление, когда я услышал, что вы уехали в Ирландию. Я не мог допустить, чтобы вы продолжали страдать в этой глуши.
– Возможно, вы не все успели узнать обо мне. Я замужем.
– Я знаю. Теперь вы – графиня Малхолленд, не так ли? Мне известно также, что вы не по своей воле вышли замуж. Вас вынудили к этому обстоятельства, в обществе назревал еще один скандал, связанный с вашим именем. О, я представляю, как тяжело у вас было на сердце!
Снова взяв руки Джанет в свои, Тодди одарил ее пленительной улыбкой.
