Джэсмин Крейг - Империя сердца
— Хочу нанести визит миссис Разерспун. Заворачивай в ворота, высадишь меня и отправляйся домой.
Кучер не нашел в этом желании ничего удивительного. Он помог госпоже выбраться из коляски, убедился, что она идет по аллее к дому и, совершенно удовлетворенный, умчался прочь, уже предвкушая, как славно подремлет в тени своего любимого баньянового дерева.
Как только коляска скрылась за углом, Люси сказала привратнику Разерспунов:
— Ой, совсем забыла! Открой-ка ворота, мне нужно вернуться домой.
Привратник разглядывал гостью с неприкрытым любопытством. Пешаварские слуги в отличие от своих господ не делали вид, будто запамятовали, кто такая баронесса Риджхолм. С точки зрения привратника, эта особа, даже наряженная в элегантное английское платье, все равно производила впечатление полоумной. Что поделаешь — англичане вообще, как известно, все сумасшедшие. Это их проблема. А у привратника своя забота — следить, чтобы на территорию не проникали посторонние. Если эта странная леди хочет идти домой пешком, без слуг, под палящим солнцем, — это ее дело.
Привратник улыбнулся и распахнул ворота.
— Конечно-конечно, мемсагиб. Да благословит вас сам бог Вишну.
Он произнес эти слова совершенно искренне, ибо безумцы нуждаются в покровительстве богов больше, чем нормальные люди.
— Спасибо. И вот еще что… Не говори хозяевам, что я была с визитом.
— А вас, можно сказать, и не было, мемсагиб. Вы только заглянули и сразу ушли.
— Вот именно!
Люси улыбнулась, да так обаятельно, что привратник усомнился — вдруг она не сумасшедшая? Разве сумасшедшие умеют так красиво улыбаться?
— Еще раз спасибо. — Люси сунула ему монету. — Это тебе за помощь.
Привратник убрал монету подальше и, сосредоточенно покусывая веточку, застыл у ворот, провожая англичанку взглядом. Англичанка вела себя прелюбопытным образом: услышав, что из-за угла приближается карета, спряталась за дерево. Очень интересно.
Привратник достал серебряную рупию, посмотрел на нее, пожал плечами. За такие деньги англичанка может вести себя как угодно. Потом он сел на табуретку и прикрыл глаза. В это время дня наплыв гостей не предвиделся. Вполне можно подремать.
Резиденция мистера Каррадина находилась в большом особняке индийской архитектуры, разделенном на основную часть и многочисленные хозяйственные пристройки. Как и предвидела Люси, дверь черного хода в это время дня была нараспашку. Слуги смотрели на посетительницу с явным удивлением, но остановить ее не пытались. Миновав задний двор, Люси проникла в главное здание. «Иногда быть английской леди очень полезно», — подумала она.
Войдя в кухню, Люси обратилась к поварам тем непререкаемо-авторитетным тоном, которым обычно разговаривала со слугами достойная миссис Разерспун:
— Добрый день. Мне нужно поговорить с мистером Каррадином. Вы занимайтесь своими делами, я найду его сама.
Повара взволнованно переглянулись, но задержать англичанку не осмелились, и Люси беспрепятственно направилась к кабинету мистера Каррадина. Изнутри доносились приглушенные голоса. Люси хотела было постучать, но передумала и открыла дверь без предупреждения.
Мужчины, сидевшие около стола, замерли.
— Счастлива снова видеть вас, мистер Каррадин, — ледяным тоном сказала Люси. — Как, и ты здесь, Эдуард? Какой приятный сюрприз! — При этих словах она приторно улыбнулась. — Ты уже вернулся из Дели?
Мужчины переглянулись, и мистер Каррадин густо покраснел, что такому опытному дипломату было совсем не к лицу. Зато Эдуард проявил активность — вскочил, подбежал к жене и взял ее за руку. Люси высвободилась и демонстративно посмотрела в сторону.
Не обращая внимания на ее реакцию, Эдуард снова взял ее за локоть и усадил на стул.
— Люси, у тебя усталый вид. Я попрошу, чтобы тебе принесли попить чего-нибудь холодного.
Люси села, но на мужа по-прежнему смотрела неприязненно.
— Неудивительно, что я устала. Я гоняюсь за тобой по городу весь день.
— Я же объяснил в записке, что меня вызывают в Дели.
— А горничная сказала мне, что ты у мистера Каррадина. Почему ты не вышел, когда я сюда заходила?
Мистер Каррадин из пунцового стал багровым. Потом откашлялся и ретировался к двери.
— Пойду прикажу слугам, чтобы принесли леди Риджхолм сока. Я скоро вернусь, миледи. Вот именно…
Люси смотрела только на Эдуарда:
— Ты отправляешься в Афганистан, — сказала она, как только за дипломатом закрылась дверь.
Эдуард отвел взгляд.
— В Афганистан? С чего ты взяла? — Он отошел к столу, взял перо и сделал вид, что внимательно его рассматривает. — Кстати, где твой экипаж? Мы не слышали, как ты приехала. Ты что, отправила коляску домой?
— Да.
— Но, дорогая, тебе нельзя разгуливать по улице в такую жару. В твоем состоянии это вредно.
— Я сейчас гораздо крепче и сильнее, чем во время бегства из Кувара. Пятнадцатиминутная прогулка по городу мне не повредит.
— Но у тебя может случиться солнечный удар. Дорогая, позволь, я отправлю тебя домой в экипаже Джона Каррадина.
— Ты не ответил на мой вопрос. Ты едешь в Афганистан?
Эдуард отшвырнул перо и воскликнул:
— Ни в какой Афганистан я не еду! Откуда у тебя появилась такая странная мысль?
— Ведь ты ушел из дома, не попрощавшись…
Эдуард медленно обернулся к ней и, насупившись, сказал:
— После вчерашнего я решил, что будет лучше, если я выражу свои сожаления в письменном виде.
— Ты знаешь, что я предпочитаю общаться с тобой при помощи слов, а не бумаги. Всю последнюю неделю я надеялась, что мы сможем откровенно поговорить. А что касается минувшей ночи… Она ничего не меняет.
Эдуард глубоко вздохнул.
— Что ж, в таком случае приношу тебе свои извинения словесно. Мое непозволительное, варварское поведение объяснялось тем, что я все это время знал — мне придется покинуть Пешавар.
— И надолго ты отправляешься… в Дели?
— На несколько недель. Как я написал в письме, лорд Литтон хочет проконсультироваться со мной по поводу истинных намерений афганского эмира. Понимаешь, никто в афганской делегации не знает, что я говорю по-пуштунски. Этот язык из британских дипломатов знаем только я и Джон Каррадин. Мне удалось подслушать немало интересного, и я должен рассказать об этом вице-королю. Например, нам известно, что эмир заключил союз с русскими, но мы никак не могли уразуметь, зачем это ему понадобилось. Теперь же я знаю, что эмир не доверяет русским и не любит их, но у него не было другого выхода. Русские нужны ему для защиты от мятежных афганских племен.
— Разве нельзя сообщить обо всем этом вице-королю в письменном докладе?
