Колин Фолкнер - Под чужим именем
Элизабет услышала позади голос О'Брайена, отдававшего распоряжения кому-то из рабочих, и машинально поправила волосы. Им, по крайней мере, удалось сохранить хорошие отношения. О'Брайен охотно разговаривал с Элизабет, если беседа шла о делах завода. Их общее дело, завод, сближало их.
О'Брайен подошел и оперся о поручни рядом с ней.
— Сегодня мы привезли муку, сахар и специи для лавки.
— Думаю, лавку пора открывать, — ответила Элизабет деловым тоном. — Правда, склад загружен не полностью, но это не беда.
— Я займусь этим сегодня же, — кивнул О'Брайен. — В задней комнате лавки еще нужно установить полки, но мы справимся с этим за неделю. У Перкинса, которого ты недавно наняла, золотые руки.
Элизабет посмотрела на О'Брайена. Сегодня он был особенно хорош собой — в обтягивающих штанах и простой миткалевой рубашке с засученными рукавами, которые открывали сильные загорелые руки. Его лицо посмуглело, волосы посветлели от солнца, но выражение лица было печальным и озабоченным.
— Ты хочешь меня о чем-то спросить? — Элизабет старалась говорить как можно мягче.
— Ты что-нибудь знаешь о втором человеке, который погиб во время взрыва?
Элизабет задумалась. Первые дни после взрыва неразличимо слились в ее памяти. Тогда она еще плохо знала людей, работавших на заводе.
— Честно говоря, нет. Мне стыдно, но я не помню даже, как его звали, помню только, что у него не было семьи. Надо посмотреть в книгах.
— Он погиб при взрыве или после него, во время пожара? Ради всего святого, Лиз, твоему мужу нечего было делать на заводе среди ночи, и уж тем более там не должно было быть никого из рабочих! Может, он имел какое-то отношение к происшествию? Или даже был виновником?
— Я обязательно посмотрю в книгах, — пожала плечами Элизабет. — Попробуй порасспрашивать рабочих. Сэмсон или Джонни, наверное, смогут тебе о нем рассказать.
— Возможно, но я не хочу разглашать свои подозрения. Если рабочие узнают, что мы полагаем, будто Пол был убит, начнется паника. Страх меняет людей, они начинают подозревать и обвинять друг друга. Это будет очень плохо для завода.
— Мистер О'Брайен! Мистер О'Брайен! — раздались крики одного из рабочих. Шум воды мешал расслышать остальное.
— Подожди меня здесь, Лиз, — сказал О'Брайен. — Я сейчас вернусь. Схожу узнаю, чего хочет Джо.
Элизабет кивнула и повернулась спиной к реке, глядя ему вслед. Она оперлась о поручни, чтобы дать пояснице немного отдохнуть. Мелкие водяные брызги приятно освежали лицо, спасая от полуденного зноя. Элизабет не успела понять, что затем случилось. Раздался треск дерева, и в следующую минуту она уже летела спиной в бездну.
Время остановилось, как во сне. Элизабет слышала свой собственный крик. На мгновение ее парализовал страх. Она попала прямо под струю, падавшую с мельничного колеса. Ее рот, нос и уши были полны воды. Поток тянул ее все глубже вниз, ко дну. Он грозил смертью Элизабет и ее ребенку.
Элизабет отчаянно барахталась в надежде снова глотнуть воздуха. Она пыталась плыть, хотя намокшие юбки тянули ее ко дну, опутывая руки и ноги. Элизабет к тому же не могла сообразить, куда ей плыть, потому что вокруг нее вода закручивалась вихрями.
Растерявшись, Элизабет перестала двигаться, позволяя потоку тянуть ее туда, где уже не придется прилагать никаких усилий. Леденящий холод воды, от которого поначалу захватило дух, сейчас притуплял все ощущения. Рассудком Элизабет понимала, что умрет, но эта участь почему-то не слишком страшила ее.
Но у нее был ребенок, ребенок О'Брайена! Внезапно Элизабет охватила паника. Где О'Брайен? Хоть бы он ей помог! Она не хочет сдаваться!
Элизабет боролась из последних сил. Она догадалась, куда ей плыть. Мощная струя воды тащила ее вниз, но она стремилась наверх, наверх, против течения.
Когда Элизабет первый раз вынырнула на поверхность, ей удалось глотнуть совсем немного воздуха, и вода тут же снова утянула ее вглубь. Но теперь Элизабет во что бы то ни стало решила выжить. Ей еще так много нужно успеть! Нужно сказать О'Брайену то, что она давным-давно боится открыть даже себе самой. Она любит его.
Элизабет продолжала борьбу с рекой. Ей снова удалось на мгновение вынырнуть на поверхность и глотнуть воздуха. И вновь течение затянуло ее вниз. Ею овладело отчаяние.
Неожиданно она ощутила его прикосновение. Конечно, это был он, О'Брайен. Он обнял ее за талию, которая так сильно расплылась в последнее время, и потянул вверх. Теперь он боролся за нее. Элизабет обняла О'Брайена руками за шею, и он поднял ее над поверхностью воды. Наконец она получила возможность дышать.
— Лиз? Лиз? Ради всего святого, ты меня слышишь?
Она не могла ему ответить, но ей удалось кивнуть и изобразить подобие улыбки. О'Брайен выбрался из стремнины и быстро плыл к берегу со своим бесценным грузом. Элизабет совсем ослабела в его объятиях: О'Брайен был рядом, значит, все страхи позади.
О'Брайен вынес ее на берег и пошел вверх по склону. Элизабет хотела было попросить, чтобы он опустил ее: она вполне могла идти сама, но она так устала, а в его руках ей было так хорошо…
О'Брайен отнес ее домой прямо в спальню. Горничным он приказал приготовить чаю, уверив, что все остальное сделает сам. О'Брайен снял с нее мокрую одежду и вытер ей тело и волосы большим полотенцем. Элизабет не хотела, чтобы он видел ее полностью обнаженной. С каждым днем ее фигура становилась все более смешной и неуклюжей. Но О'Брайен, кажется, не обращал на это внимания. Он помог Элизабет надеть ночную сорочку и уложил ее в постель. Измученная Элизабет почти засыпала. Она едва приоткрыла слипающиеся глаза.
— Не уходи, — прошептала она, — я хочу поговорить… сказать тебе…
— Тс-с. — О'Брайен погладил ее по голове. — Молчи, тебе нужно отдохнуть. Потом расскажешь.
Элизабет обессиленно замотала головой.
— Я должна тебе сказать… это важно, О'Брайен… Пэдди…
Он снова погладил ее и поцеловал в лоб.
— Спи, Лиз. — Он сел на краешек кровати. — Я не уйду, пока ты не заснешь.
Элизабет с усилием открыла глаза.
— Оставайся, я имею в виду, ложись рядом. Останься со мной на ночь.
О'Брайен отвернулся, и к горлу Элизабет подступил комок. Она была ему неприятна. Он был прав, когда говорил, что он не из тех, кто женится.
Зачем ему толстая беременная жена с частыми перепадами настроения? Ему нужны стройные веселые девушки, не отягощенные вечно кричащими младенцами.
— Мне кажется, будет лучше, если я останусь в своей комнате, — ответил он тихо.
Элизабет хотелось заплакать, но даже на это у нее не было сил. Она ничего не ответила. Она не сказала ему, что любит его. Было уже слишком поздно: он ее не любит. Элизабет повернулась к нему спиной. Она лежала в полудреме, но сон все не шел к ней. Наконец О'Брайен встал и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. По щекам Элизабет побежали слезы.
