Анна Грейси - Ловушка для невесты
Кожа прохладная, сухая, нормальная. Дыхание тоже было глубоким и ровным.
На матросском сундуке, накрытом скатертью, стоял поднос. Ознакомившись с его содержимым, Аиша обнаружила холодный суп и яйцо-пашот. Она была настолько голодна, что так и съела их — холодными. Хотя более не в её привычках было подбирать объедки.
Рейф, ровно дыша, продолжал спать.
Она налила чистой, прохладной воды в чашу и умыла лицо, затем оглянулась в поисках лишнего одеяла. Ни одного. Аиша вздохнула. Пол окажется, наверно, жёстким. Просто удивительно, как быстро привыкаешь спать в кровати с мягким шерстяным матрасом. Но если человек довольно сильно устал, то уснёт где угодно, а она очень устала.
Аиша сняла платье, повесила на крючок, затем расстелила на полу свою шаль и легла.
— Забирайся в постель, Аиша, — прогремел глубокий голос, заставив её подскочить.
— Я в постели, — ответила она. — Спокойной ночи!
— Я сказал, иди в постель. Ты не будешь спать на полу.
— Я буду спать, где захочу. — Она прикрыла глаза.
— Кровать достаточно велика, чтобы мы уместились вдвоём.
— Для нас и каюта недостаточно велика.
Она зажмурила глаза и сосредоточилась на глубоком и ровном дыхании. Невозможный человек. Только она успокоилась, как ему обязательно надо начать спорить и всё перебаламутить.
Рейф вздохнул.
— Очень хорошо. Если ты продолжаешь упрямиться… — Аиша услышала, как зашуршало постельное бельё и голые ноги прошлепали к ней по полу.
— Что вы делаете?
— Я не могу позволить женщине спать на полу.
— Не будьте глупцом. Я к этому привыкла, а вы нет.
— Я — солдат. Я спал на земле сотни раз.
— Вы больше не солдат, земля намного мягче любого деревянного пола, а вы только после болезни. Возвращайтесь в постель.
Он опустился около неё на колени.
— Уходите, я не сдвинусь с места, — прошипела она.
Он лёг рядом с ней на полу.
— Спокойной ночи, маленькая кошечка!
Она лежала, кипя от злости.
— Это нелепо. Я не буду спать рядом с вами.
— Тогда воспользуйся кроватью, — сказал он и прижался к ней поближе.
Она отодвинулась. Он снова придвинулся.
— Перестаньте!
— Мне холодно.
— Так идите в кровать. — Он не двинулся, так что она толкнула его. — Давайте же. Вы болели. Вам нужно бережнее к себе относиться.
— Не могу оставить леди на полу.
— О, ради Бога!
Аиша поднялась, схватила одеяло с кровати и швырнула ему. Она стояла, глядя на него сверху вниз и заметила слабую вспышку белозубой улыбки в лунном свете. Возмутительный, невозможный человек. Если она останется на полу, он продолжит раздражать её и никто из них не заснёт.
— Очень хорошо. Раз уж вы настроены быть абсолютно невозможным, я буду спать в кровати.
— Отлично, сделай это наконец и перестань мешать мне спать.
Аиша стиснула зубы и забралась в кровать. Такую мягкую, и тёплую, и удобную. Она подождала, но он ничего не сказал и спустя несколько минут она расслабилась. Кровать была действительно очень удобной, а она так устала…
Большое, тёплое тело скользнуло около неё, придвигаясь поближе.
Аиша напряглась и раскрыла глаза.
— Что, по-вашему, вы делаете?
— Забираюсь в кровать. Ты же сама мне сказала, помнишь? По крайней мере, дважды. Терпеть не могу не считаться с мнением леди.
— Тогда отпустите меня.
— Нет. Нам обоим лучше спать здесь.
— Я не могу спать с вами в одной кровати.
— Почему нет? Ты делала это последние три ночи.
— Это другое. Вы были без сознания.
— Значит, теперь будет даже веселее. Уф!
Мгновение спустя:
— Я позабыл о твоих локтях.
Она обдумала это замечание и с подозрением поинтересовалась:
— А что с моими локтями?
— Просто то, что они у тебя есть. И их много.
— Смех, да и только! У меня только два. А теперь отпустите меня.
Аиша почувствовала признаки подступающего отчаяния. Ей не хотелось спать здесь, так близко к нему. Она на него злилась. Она не хотела иметь с ним ничего общего.
Но Рейф поймал её в ловушку, зажав между своим телом и стеной. Единственной возможностью выбраться было перелезть через него, и она ничуть не сомневалась, что он с удовольствием не даст ей этого сделать.
— Перестань ругаться, будь хорошей девочкой. Мы оба устали, так что давай просто объявим перемирие и согласимся, что ты спишь тут, со мной.
Она раздумывала. Кровать была очень удобна. Ей лучше спать тут. И не похоже, чтобы он оставил ей выбор.
— Хорошо, — согласилась она. — Тут два сшитых матраса, так что вы остаётесь на своём, а я на своём, договорились?
— Как скажешь, дорогая.
Она попыталась расслабиться и весьма преуспела в этом, пока из темноты не прозвучало:
— Не то чтобы это что-то значило. Всё равно мы поженимся. Уф!
Рейф всегда чутко спал. Посреди ночи его что-то разбудило, и он попытался разобраться, что б. И тут он понял.
Аиша вытянулась вдоль него, повторяя своим телом контуры его тела, на его половине кровати, удерживая его: одна рука обнимала его лицо, другая прижималась ладонью, кожа к коже, под его рубашкой прямо против его сердца.
Он осторожно повернул голову, чтобы посмотреть на неё. Девушка крепко спала, но шептала что-то, повторяя одно и то же слово, снова и снова, согревая его своим дыханием. Он наклонился поближе, чтобы расслышать.
— Дыши… Дыши… Дыши…
На мгновение у Рейфа перехватило дыхание, пока до его сознания медленно доходило, что она делала. Защищала его, заботилась о нём, поддерживала в нём жизнь, даже когда спала.
— Дыши… Дыши… Дыши…
Тугой комок сжался в груди. Его рука поднялась и накрыла её ручку, лежащую на его сердце.
Ему было всё равно, как сильно она возражает против брака и отвергает его притязания: она принадлежала ему.
На следующее утро Хиггинс разбудил их стуком в дверь. Аиша, зевая, села в постели. Она взглянула в иллюминатор — стоял ясный день.
— Мы проспали, — её голос прозвучал удивлённо.
Рейф натянул бриджи:
— Мы оба сильно устали.
Он подошёл к двери в рубашке и бриджах.
— Доброе утро, сэр. Мисс Аиша. Как вы себя чувствуете, сэр?
— Лучше. Спасибо, Хиггинс, — ответил ему Рейф. — Почти человеком. Что это?
Хиггинс передал ему таз и аккуратную стопку.
— Тазик с горячей водой для умывания, сэр. А также кусок старой парусины и веревка. Я подумал, вы захотите соорудить уголок для уединения.
Хиггинс ушёл, пообещав вернуться с завтраком через полчаса. Рейф растянул парусину, чтобы получился занавешенный уголок, затем сел и снял сапоги.
