Лора Бекитт - Дочери Ганга
Ратна вышла за ворота, уверенно держа дочь за руку. Отчаяние оставшихся за порогом людей било ей в спину, точно порыв ветра, но она не согнула плечи и не опустила голову.
Прежде щебечущая, как птичка, девочка посерьезнела. Анила была еще слишком мала, чтобы задумываться о том, куда ее ведет незнакомая женщина. Но девочка хорошо чувствовала, насколько Кумари, которую Анила привыкла считать своей матерью, и эта женщина разные. Маму отличали спокойствие и особая глубокая ласка, тогда как незнакомка была полна неумолимой, непримиримой, стремительной силы, которая гнала и увлекала вперед.
Анила хотела заплакать, но не решилась, потому что привыкла слушаться взрослых. Почувствовав перемену в ее настроении, Ратна остановилась.
– Должно быть, я иду слишком быстро?
Стремясь поскорее удалиться от дома Нилама, она в самом деле спешила и тянула девочку за руку. Едва заметно вздохнув, Анила пожала плечиками. Она казалась умненькой и беззащитной.
– Ты проголодалась? Чего ты хочешь? Может, купить тебе морковной халвы?
– Я хочу домой. К маме.
Ратне казалось, будто ее тело пронзают раскаленные иглы, а ноги наливаются свинцовой тяжестью. Только смерть делает человека бесчувственным, как камень, а пока он жив, он терзается сомнениями, сопереживает и… понимает.
В душе Ратны словно пронесся смерч, в глазах потемнело. Она поняла, что не сможет распорядиться судьбой маленького существа против его воли, даже если это причинит ей самой новое страшное горе.
Когда она, едва волоча ноги, вошла в ворота дома Нилама, ей почудилось, что остановившееся там время вновь потекло, а стершиеся краски ожили. Обрадованная Анила бросилась в объятия Кумари, которая едва не упала в обморок от счастья. У Ратны пересохло в горле, и все же она сумела сказать Ниламу:
– Я передумала. Пусть Кумари научит меня плести гирлянды. В Варанаси на это можно прожить.
– Ты собираешься туда вернуться? – В голосе Нилама звучала надежда.
– Да. Мне надо кое-кого дождаться.
Через несколько дней, простившись с обитателями дома и своей дочерью, Ратна отправилась в путь, бережно прижимая к себе крохотное тельце сына. Ощущение детского тепла вызывало в женщине дрожь; глядя на сына, она испытывала счастье и переполнявшую ее любовь. Но все эти чувства смешались с болью, которая – Ратна это знала! – никогда не утихнет. Молодая женщина понимала: пройдет время и Анила окончательно удалится в собственный мир, недоступный ее матери.
Ратна не могла сказать, сумеет ли она жить дальше, не жалуясь на судьбу, не жалея о потерянном, питая надежды на лучшее. Чтобы отвлечься, она принялась думать об Аруне и Соне, но и эти мысли оказались безрадостными.
А в это время на одной из песчаных отмелей, протянувшихся вдаль ровным белым полотном, пожилая чета индийцев, живущих в деревушке на правом берегу Ганга, обнаружила неподвижное женское тело. Решив, что женщина мертва, они долго не решались приблизиться к ней, но когда подошли, то увидели, что она дышит, а еще – что она молода и красива.
– На ней почти нет одежды! – смущенно произнес мужчина.
– И никаких украшений, – добавила женщина. – Ганга раздела ее, но не пожелала взять себе ее жизнь. Как мы узнаем, кто она?
– Придет в себя – сама скажет. Надо отнести ее в деревню.
– К нам?
– Да, раз уж мы ее нашли.
– Наверное, она стала жертвой бури!
Ураган бушевал целые сутки, но сейчас совершенно стих: земля и вода замерли в глубоком покое. Жители деревеньки занимались привычными делами. Меж глиняных лачуг бродил скот и бегали дети, над крышами стелился дым, уходящий далеко в поля.
Супруги уложили девушку на циновку. Что-то подсказывало им, что незнакомка происходит далеко не из низшей касты. Однако они заметили и кое-что другое.
– Как думаешь, волосы ей тоже Ганга обрезала? – задумчиво произнесла женщина.
Мужчина помрачнел.
– Неверная жена? Тогда ее, возможно, бросили в реку, чтобы она утонула!
– Мы не можем ничего решать, – ответила женщина.
– Ты права. Позовем жреца.
Когда незнакомка пришла в себя, они ничего не добились. Казалось, она потеряла дар речи, а быть может, и память. Жрец предположил, что девушка просто не хочет говорить, кто она, но, похоже, ее уста в самом деле сковало какое-то глубокое потрясение.
Оставлять эту странную женщину у себя было неразумно и даже опасно. Поразмыслив, брахман велел пожилой чете подождать, пока незнакомка немного окрепнет, а потом отправиться вместе с ней в город, чтобы спросить совета у всемогущего Шивы. По мнению жреца, это происшествие относилось к тем случаям, когда люди бессильны докопаться до правды без помощи высших сил.
Глава XX
Открыв глаза, Джейсон понял, что ему приснилось осеннее английское утро.
Блеклое солнце мягко освещало разноцветную листву парка и черные гнезда грачей на деревьях. Склоны холмов, окружавших усадьбу, были тихими и пустынными.
Мысленно войдя в дом, Джейсон словно воочию увидел, как горничные отдергивают занавеси с высоких окон, выметают из каминов золу, чтобы зажечь новый огонь, а тем временем в комнаты вползает туман и врывается свежий холодный воздух. То была картинка из его детства, поры радостной безмятежности, странного заколдованного времени.
Внезапно молодой человек ощутил такую тоску по былому, что у него вырвалось:
– Я хочу домой!
– Очнулся? – Его сосед приподнялся на постели. – Это хорошо. Если ты хочешь домой, можешь попросить отпуск по ранению.
Не ответив, Джейсон вновь смежил веки. Он не мог поехать домой, потому что у него не было денег. Даже если б и хватило на дорогу, что ждало его в Англии? Конечно, он бы с радостью встретился с матерью, однако на следующий день к нему бы нагрянули толпы кредиторов.
Разумеется, многие сослуживцы сказали бы, что он дурак, потому что не сумел поживиться на войне.
Во время штурма Дели сипаи защищали каждую пядь земли. Уличные бои продолжались не один день. Но когда англичанам удалось овладеть почти третью города, солдаты занялись грабежом и ударились в такое пьянство, что командование едва не отдало приказ к отступлению.
Соблазненные богатой добычей, британцы оставляли свои ряды и не слушались приказов командиров. Они выламывали двери домов, срывали замки с подвалов, грабили и крушили все подряд. Мертвецки пьяные солдаты валялись в погребах в лужах вина среди бутылочных осколков.
Однажды Джейсон Блэйд увидел, как четверо его соотечественников волокут по улице индийскую женщину, на ходу разрывая ее яркое сари и стаскивая с рук золотые браслеты.
Преградив им путь, молодой человек приказал отпустить индианку. Солдаты принялись оскорблять его, угрожая оружием. Джейсон вступил с ними в схватку. Что стало с женщиной, он не знал, потому что его ранили. Ранили свои, бросив на дороге и равнодушно переступив через его тело. Кто нашел его и доставил в госпиталь, Джейсон тоже не ведал.
