Лора Бекитт - Дочери Ганга
– Удачный день! – заявила она с порога, обращаясь к Манджу и не замечая Ратну. – Целых три заказа на свадьбы! Все это нужно доделать. Поможешь?
В ее лице было что-то знакомое. А еще она выглядела счастливой. Шла уверенно и гордо, будто едва касаясь земли ступнями в легких сандалиях. Ее ножные браслеты радостно звенели в такт шагам.
– Мама, я хочу есть! – сказала девочка.
– Сейчас, моя радость. Думаю, у Манджу все готово.
– Все готово, Анила, – подтвердила та.
Ратну будто ударили ножом в сердце. На несколько мгновений у нее перехватило дыхание. Значит, женщина с гирляндами – Кумари, жена Амита, а девочка – дочь, которую Ратна не просто потеряла, а почти что оплакала.
Наверное, Амит отправил уцелевшую семью к брату. О боги, почему она до сих пор не догадалась об этом! Ратне хотелось кричать, но на самом деле из ее уст вырвался только сдавленный шепот:
– Анила…
Девочка не обратила на это никакого внимания, зато Кумари стремительно обернулась и тут же уронила корзину. Гирлянды легли к ее ногам подобно цветным змеям. Во взгляде Кумари застыли такой испуг и такая боль, что душа Ратны на мгновение дрогнула. Эта женщина присвоила ее ребенка, но она же сохранила его живым и здоровым.
– Манджу! Зачем ты впустила ее сюда?!
Глаза Кумари были полны слез, она в отчаянии ломала руки.
– Она сказала, что ей нужно повидать Нилама…
– И ты ее не узнала?! Это… это… – Кумари разрыдалась.
Ратна встала, не выпуская из рук сына.
– Я ничего вам не сделаю. Просто отдайте мне моего ребенка!
Бросившись к Аниле, Кумари сгребла ее в охапку и крепко прижала к себе. Девочка доверчиво обхватила ручонками шею женщины, которую считала своей матерью.
У Анилы были шелковистые волосы, густые ресницы, словно нарисованные тонкой кистью узкие брови, губки цвета спелого граната и оттененные нежным румянцем пухлые щечки. Устремленный на Ратну взгляд ребенка казался удивленно-настороженным, в нем не промелькнуло и малейшей искры узнавания.
Ратна, еще минуту назад готовая броситься в бой, отступила. При всем желании она не могла вырвать Анилу из рук Кумари. Девочка была еще слишком мала, чтобы что-то понять. Она лишь испугается и заплачет.
– Я дождусь Нилама, – бессильно произнесла Ратна.
– Умоляю, не забирай Анилу! – пролепетала Кумари. – Она – единственное, что у меня есть!
– А где твой муж? – жестко спросила Ратна.
– Амит пропал без вести. Он так и не вернулся с войны.
– Значит, теперь ты вдова?
– Я не знаю. Нилам принял меня в свой дом. Мы не объявляли о моем вдовстве. Получается, я все еще жду мужа.
Когда пришел Нилам, Ратна увидела в его глазах испуг и досаду. Она была для него помехой, она была помехой для всех. Она являлась только для того, чтобы причинять людям беспокойство и горе.
Нилам велел растерянной Манджу и плачущей Кумари оставить его наедине с Ратной.
– Кумари ты не отправил в приют! – с ходу заявила молодая женщина.
– Мне хватило истории с тобой. И тебя, будучи старшим в семье, я бы оставил в доме. Это было решение Амита.
– Почему ты женился на Манджу? Любовь? – резко спросила Ратна.
– У ее отца лавка рядом с моей. Она приносила ему еду. Приглянулась мне, и мы сговорились.
– Анила знает о том, что ты ее отец?
– Нет. Зачем все запутывать? Для нее я – дядя. А отцом пусть считает Амита, раз уж матерью для нее стала Кумари. – Нилам вздохнул и добавил: – Манджу ничего не знает о нас с тобой. Она думает, что ты – вдова моего отца, и только. Теперь у нас есть сын и…
В его взоре ясно читалась просьба не разрушать его маленький устоявшийся мирок. Молодая женщина молчала, и это молчание напоминало тишину глубокого колодца, в котором не отдается даже эхо.
– Я рад, что у тебя есть ребенок, – заметил Нилам и поинтересовался: – От белого?
– Индийцы отвернулись от меня.
– А… он?
– Он на войне.
– Как зовут мальчика?
– Айрон.
Нилам покачал головой.
– Это не индийское имя.
– Неважно. Отныне я все решаю сама.
– И все же тебе надо на кого-то рассчитывать, – сказал Нилам и предложил: – Я дам тебе денег.
Взгляд черных глаз Ратны обжег его презрением и жесткой насмешкой.
– Хочешь откупиться?
– Нет. Деньгами тут ничего не решишь; я могу только просить, чтобы ты оставила Анилу Кумари. Девочка имеет право узнать правду, но… не сейчас.
– Когда? Прожив без меня половину жизни?
– Скажем, перед свадьбой, – нерешительно произнес Нилам.
– Нет! – взвилась Ратна. – Я могу назваться ее тетей, а когда она привыкнет ко мне, открыть, что на самом деле я ее мать. Анила забыла меня, забудет и Кумари.
– Это разобьет Кумари сердце. Она проделала долгий путь от Канпура до Хардвара, думая только об Аниле. Все это время она заботилась о ней. Она любит ее больше жизни. Кумари – честная женщина и больше не намерена выходить замуж. Стало быть, у нее не будет других детей. И еще… твое положение непрочно, Ратна. Ни мужа, ни крыши над головой. А у меня – жилье и хороший доход. В моем доме Анила будет сыта, одета и… счастлива. Мы уже копим ей на приданое[94]. К тому же сейчас в Индии неспокойно, подумай об этом. А Хардвар – мирный город, едва ли сюда доберется эхо каких-то междоусобиц.
Все эти слова казались Ратне камнями, падающими в ее душу, и вместе с тем они не могли уничтожить страстного желания забрать своего ребенка и больше никогда не видеть этих людей.
– Мне безразлично то, что ты говоришь. Анила – моя дочь! Без нее я не уйду.
Отчаяние окружающих было таким пронзительным, что казалось, будто оно разливается в воздухе. Кумари рыдала в доме. Верный своему характеру, Нилам пребывал в нерешительности. Печальная Манджу не знала, что сказать.
Ратна присела перед Анилой. Ее сердце разрывалось от любви и радости.
– Моя хорошая! Меня зовут Ратна. Я… твоя тетя. Ты поедешь со мной.
– А куда?
– В другой город. Так надо.
– А мама?
Ратна заморгала, словно в ее глаза попал песок. Это было невыносимо! Она наслаждалась музыкой голоса своей дочери, но эти слова…
– Она останется здесь.
– Почему? Она заболела?
– Да. То есть… не знаю.
– Мы уезжаем надолго?
– Не очень. Я покажу тебе много интересного.
– А это кто? – спросила Анила, показывая на Айрона.
– Твой брат.
– Мой брат Сунил.
– А теперь будет еще и другой.
Нилам стоял, опустив руки. Манджу застыла, как статуя. Из дома доносился плач Кумари. Эти трое, привыкшие к существованию в своем маленьком неизменном мирке, не умели бороться с судьбой.
Ратна вышла за ворота, уверенно держа дочь за руку. Отчаяние оставшихся за порогом людей било ей в спину, точно порыв ветра, но она не согнула плечи и не опустила голову.
