Александра Девиль - Письмо Софьи
Немного отогревшись у костра, путники заспешили далее, по дороге, ведущей к усадьбе Ельского. На Софью Призванов набросил чудом не промокшую медвежью шубу, и скоро девушка уже не чувствовала телесного холода, однако душу ей все сильнее охватывал холодок странного, тревожного предчувствия. Казалось, стихия судьбы подхватила Софью и несла все дальше, к неведомым испытаниям, в которых ни сердце, ни разум не могли послужить ей советчиками.
Повалил снег, и продвигаться стало все труднее, но усадьба была уже близко, и путники, одолев последние мытарства, наконец добрались до нее. Софья, как и остальные, не очень-то верила словам Призванова о гостеприимстве пана Витольда, ибо слишком редко их небольшому отряду удавалось найти более-менее приличный ночлег. Однако на этот раз действительно все было по-другому. Ельский, оказавшийся благообразным почтенным человеком лет 65, увидев Призванова, выказал искреннюю радость и принял нежданных гостей весьма приветливо. Его усадьба, находясь в стороне от главной дороги, не слишком пострадала за время войны, в погребах оставалось достаточно провизии, а обширный лес служил источником дров и строительного материала.
Путешественники, попав в жарко натопленное помещение, ощутили блаженство, и от усталости, казалось, готовы были уснуть прямо на полу. Особенно измучен был Луговской, у которого после ледяной купели открылись на ногах едва поджившие цинготные язвы и началось воспаление. Ельский позвал к больному своего домашнего лекаря, и тот, осмотрев страдальца, заявил, что офицеру надо бы отлежаться несколько дней.
Любезный хозяин распорядился, чтобы гостям была предоставлена горячая вода для мытья, сухое белье и приличный ужин с вином. Мужчины, выпив и насытившись, взбодрились, и скоро за столом потекла оживленная беседа о военных новостях, в которой не принимал участия лишь Луговской, тихо лежавший в углу после лекарств и растираний. Софья вначале прислушивалась к разговорам, особенно заинтересовавшись рассказом пана Витольда о том, как Наполеон бежал через Березину, бросив свою армию на произвол судьбы, но потом глаза девушки начали слипаться и она уже могла лишь с усталым удивлением наблюдать неистребимый мужской интерес к военным делам. Ельский, заметив ее состояние, всплеснул руками:
– Боже мой, ведь мы совсем замучили своими разговорами бедную девушку! Очаровательная племянница пани Ольги давно нуждается в отдыхе! – и тут же обратился к стоящей у стены служанке: – Яся, отведи панну в гостевую комнату и приготовь ей постель.
Софья мельком успела удивиться тому, что пан Витольд знает, чья она племянница, а еще успела заметить быстрый и внимательный взгляд Призванова, брошенный в ее сторону, когда она вставала из-за стола.
Комната, куда привела гостью молоденькая молчаливая служанка Яся, оказалась небольшой, но теплой и уютной. Софья с удовольствием взглянула на приготовленную постель: тонкое и чистое белье, взбитые подушки с оборками, мягкое одеяло – все манило к спокойному и приятному сну. В углу стояла лохань с подогретой водой, на стуле висело полотенце и ночная рубашка. Софья не привыкла раздеваться при служанках, а потому, прежде чем забраться в лохань, отпустила Ясю. Мытье в теплой воде разнежило усталую путешественницу, и она, почувствовав, что может уснуть прямо в лохани, поспешно встала. Вытершись и облачившись в ночную рубашку, Софья нырнула под одеяло и впервые за много дней ощутила, какое это блаженство – спать в уютной комнате, на свежих простынях. Те простые радости, которые не замечались в мирной жизни, становились недоступными и особо ценными в дни войны.
«Как порою мало надо человеку для счастья», – прошептала девушка, с умиротворенной улыбкой погружаясь в царство Морфея.
Но посреди крепкого и глубокого сна без сновидений вдруг какая-то неясная тревога заставила Софью беспокойно зашевелиться и открыть глаза. Уже через несколько мгновений девушка поняла, что причиной ее внезапного пробуждения явился устремленный на нее пристальный взгляд человека, присевшего возле кровати. И этим человеком был не кто иной, как Призванов. Он зажег свечу на прикроватном столике и в таинственном свете колеблющегося огонька разглядывал девушку, которая во сне разметалась и сдвинула одеяло.
– Что вы здесь делаете?… – спросила она громким шепотом, поднявшись с подушки и прижав руки к груди.
– Пришел спросить, удобно ли вы устроились, – ответил он, не отводя от нее своих блестящих фиалковых глаз.
– Я удобно устроилась, а вам не надо было заходить сюда и будить меня. Но, коль уж вы здесь, хочу вас спросить, откуда Ельский знает мою тетушку Ольгу? Вы ему что-то сказали?
– Я сказал, что вы ее племянница, дабы он еще приветливее к вам отнесся, хотя вы ему и так понравились. Дело в том, что пан Витольд в молодости был влюблен в Ольгу Гавриловну.
– Вот как… А вы не сообщили ему о моем… незаконном происхождении?
– Нет. Тем более что я уже не имею прежних предрассудков. Кажется, вы доказали мне, что благородство кроется в самом человеке, а не в его происхождении.
– Вот как? Трудно поверить, чтоб вы говорили это искренне. А сейчас уходите, сударь, пока вас здесь не увидели. – Софья с опаской покосилась на дверь.
– Не бойтесь, сюда никто не сможет войти, я запер дверь, – успокоил ее Даниил, хотя от его слов она только больше разволновалась.
– Уходите, Призванов! И не надо смотреть на меня таким раздевающим взглядом, мне это не нравится.
– А каким еще взглядом я должен смотреть на вас? Вы чертовски соблазнительны, особенно в этой тонкой рубашке, а я последние месяцы жил, как монах. Естественно, во мне накопилось желание, меня тянет к вам, и я не могу этого скрыть.
– И вы пришли сюда, чтобы со мной переспать?… – Девушка судорожно сглотнула, чувствуя, как ее все сильнее пробирает дрожь гнева и какого-то странного возбуждения. – Уходите, не то я подниму крик! Уж во второй раз вам не удастся меня запугать!
– Меньше всего я хочу запугать вас. – Призванов пересел на кровать и через одеяло погладил ноги девушки. – Напротив, я чувствую свою вину за то, что когда-то силой и обманом преподал вам первый любовный урок. Не прощу себе, если из-за меня такая красивая девушка почувствует страх или отвращение к телесной любви. Я бы хотел исправить эту ошибку и сделать вас настоящей женщиной, пробудить страсть в вашем существе. Сейчас для этого самый удобный случай. Ведь больше мы не сможем остаться наедине ни в дороге, ни в Вильно. А потом я уеду на войну, с которой могу и не вернуться.
Он придвинулся совсем близко к Софье, она чувствовала жар, исходивший от его тела. Расстегнутый ворот рубашки обнажал смуглую мускулистую грудь Призванова, и девушка невольно смутилась, вспомнив, как когда-то он прижимал ее к своей груди, а она сквозь сон едва ли не отвечала на его объятия и поцелуи. Пытаясь защититься от нового соблазна, она решительно тряхнула головой и заявила:
