Джоанна Линдсей - Мой злодей
— Наконец-то ты меня уличил! — рявкнула она. — Значит, я всего-навсего собираюсь родить пирожок!
— Это не очень забавно, Бекка.
— Как и твоя абсурдная реплика. Неужели воображаешь, что мне нравится моя изуродованная фигура? Ненавижу ее, но не так, как ненавижу тебя!
Едва успев договорить, она залилась слезами и бросилась наверх, подальше от него, потому что сказала неправду. Все изменения ее тела вполне закономерны: ведь в нем живет ребенок, которого она уже любит всем сердцем. И Руперта она не может ненавидеть. Да, он постоянно ее злил, но все же ее чувства к нему далеки от ненависти.
Руперт последовал за ней и постучал в дверь спальни. Ребекка не ответила, а он не попытался нажать на ручку, чтобы проверить, заперт ли замок.
Когда Руперт наконец ушел, она плакала, пока не уснула. Но спала недолго и после полудня проснулась от голода. Святители небесные, это уже смешно! Но по крайней мере ей стало легче на душе. Теперь она снова готова притворяться счастливой!
Полная решимости никому не показывать, как ей плохо, она отправилась в столовую.
Руперт не сказал ни слова в течение ленча. Что ж, неудивительно после ее сегодняшнего взрыва ярости! Но он то и дело поглядывал на нее, и хотя глаза его были абсолютно непроницаемыми, если не считать тех случаев, когда он подшучивал над матерью, Ребекка ощущала его… сочувствие? Нет, скорее всего любопытство. Наверное, он не понимает, почему жена так остро отреагировала на его шутку, хотя и не слишком удачную. Шутку, прямо скажем, дурного тона. Но вряд ли он сказал это всерьез.
После ленча Руперт исчез, и Ребекка смогла немного успокоиться. Они со свекровью сидели в гостиной. Джулия ей нравилась. Да и как могла не нравиться, когда так радовалась новоявленной невестке! Голос Джулии с каждым днем становился все менее ворчливым, словно в ней вновь пробуждалась женщина. По крайней мере так казалось, пока Руперт не принимался дразнить ее.
Перед ужином Ребекка по привычке пошла наверх переодеться. Большинство аристократов считали это необходимым, даже когда в доме не было гостей.
Она вышла из комнаты как раз в тот момент, когда Руперт входил в свою. Он остановился. Первым порывом Ребекки было броситься обратно.
— Минуту, Бекка, — попросил он и, словно прочтя ее мысли, быстро шагнул к ней.
Ребекка ощетинилась. Она не хотела отвечать на вопросы относительно ее дурацкого поведения сегодня утром, а ведь именно это, по ее предположению, хотел обсудить Руперт.
Она уже придумывала объяснения, когда он вдруг сказал:
— Завтра утром я уезжаю по делам на весь день. И хотел предупредить тебя, поскольку уезжаю на рассвете и скорее всего мы не увидимся.
Ребекка от неожиданности растерялась. Она ожидала услышать нечто совершенно иное.
Но она уже справилась с собой и твердо держала себя в руках. Поэтому тон ее, даже на собственный слух, казался чрезмерно сухим.
— Тебе совершенно не обязательно сообщать мне о распорядке своего дня, тем более что я всего лишь…
Договорить она не успела: он закрыл ей рот поцелуем. Может, специально помешал ей сказать «жена» или «гостья». Да она и сама не знала, что именно собиралась сказать. Еще секунда — и ее руки обвились вокруг его шеи. И все мысли вылетели из головы.
Господи, почему он все еще так действует на нее! Мгновенно ее воспламеняет! Она снова умирает от голода, от нетерпения ощутить вкус его губ. Все сомнения, обиды, гнев, странные перепады настроения мгновенно забылись от одного прикосновения его губ и от сознания, что он хочет ее целовать. Хочет! Ну разумеется, иначе не стал бы делать это, не так ли?
Она крепче сжала руки. В душе разливалось нечто вроде счастья, смешанного с могущественным желанием.
До Ребекки донесся его стон. И тут же Руперт резко отстранил ее.
— Прекрати выглядеть столь чертовски привлекательной! — буркнул он.
С таким же успехом он мог сбить ее с ног жестоким ударом. Значит, он целовал ее только потому, что находил привлекательной? Что за чушь?!
Оскорбленная и расстроенная тем, что столь пылкий поцелуй окончился так печально, она процедила сквозь зубы:
— Прости. И подожди, пока я пойду измажу лицо грязью!
С этими словами она почти грубо оттолкнула его и решительно удалилась.
— Грязи полно на заднем дворе! — крикнул он вслед подозрительно веселым голосом.
— Спасибо! — откликнулась она, ничуть не находя случившееся забавным, и спустилась вниз, хотя есть уже не хотела. Как не хотела снова видеть Руперта, ни сегодня, ни на следующей неделе, никогда! Поэтому она вознамерилась сказать свекрови, что поест у себя в комнате и ляжет спать пораньше. Но не ожидала увидеть гостью, сидевшую на диване рядом с Джулией.
— Мама!
Лилли, просияв, встала и обняла дочь.
— Я терпела сколько могла, но очень уж соскучилась по тебе, — рассмеялась она. — Мне следовало бы немного привыкнуть, но ничего подобного! Легче мне не становится. Однако я отказываюсь выглядеть чересчур заботливой мамашей, которая бесцеремонно вмешивается в дела дочери.
— Глупости! — весело ответила Ребекка, тоже садясь на диван. — Джулия, скажите матушке, что она всегда будет желанной гостьей в этом доме!
— Уже сказала, девочка.
При виде матери дурное настроение Ребекки мгновенно улетучилось. Лилли олицетворяла утешение, безопасность, любовь — все то, чего так не хватало Ребекке последнее время. Она была не так юна, чтобы думать, будто мать способна исправить все на свете. Но в присутствии Лилли ей казалось, что все еще можно изменить. Что будущее не столь мрачно, как представляется.
Беседа была оживленной, пока в столовую не вошел Руперт. Нельзя сказать, чтобы он все испортил, но если он намеревался продолжать спектакль под названием «любящие супруги», то, похоже, выбрал неудачный момент. Кроме того, на нем был фрак отвратительного лягушачьего цвета, отчего Джулия немедленно нахмурилась. Значит, после того поцелуя наверху он решил снова подразнить мать! До чего же неуместное появление, и как раз в тот момент, когда к ним приехала Лилли. Но Ребекка развеселилась еще больше, зная, почему муж так одет.
Джулия, и не подумав придержать язык, брюзгливо заметила:
— Вижу, твои наряды стали еще более кричащими. Ты проклятый павлин, Ру!
У Руперта хватило дерзости оглянуться, прежде чем ответить:
— А я думал, матушка, что успел сложить свой хвост!
Ребекка прижала руку к губам, чтобы скрыть смех.
Джулия ответила негодующим взглядом. Лилли, разумеется, не знала, что и думать. Но это была ее первая встреча с зятем, и он не мог выбрать худшего времени, чтобы лишний раз задеть мать.
