Сабрина Джеффрис - В постели с принцем
Проехав еще немного, Кэтрин окинула взглядом голое поле и почувствовала легкое беспокойство. В поле работали три человека, у которых лошади были столь же странного вида — невысокие, с бочкообразным телом, как у рабочих лошадей. Они взрезали землю и аккуратно переворачивали пласты… и делали это с помощью блестящих новеньких культиваторов.
Что, если Алек говорил правду? Вдруг, увидев Кэтрин в имении, он рассердится за недоверие и даст ей отставку, как этого опасалась мама?
И что тогда будет с ней, Кэтрин? Она не может вернуться к Сидни, поскольку лишилась невинности. И даже если Сидни согласится принять ее, она уже поняла, что он не ее мужчина. И вообще Кэтрин сильно опасалась, что ни к какому другому мужчине не сможет испытывать тех чувств, которые испытывала к Алеку.
Но что это были за чувства? Дерзнет ли она дать название той пьянящей радости, которая охватывала ее, когда он входил в комнату? Когда его подтрунивание делало день светлым и счастливым? Она могла ничего не говорить ему, но он понимал ее. Даже при Сидни Кэтрин всегда старалась выбрасывать из головы свои наиболее… безрассудные мысли.
Так почему она не может полностью довериться Алеку? Почему где-то в глубине ее души гнездится недоверие?
В тот момент, когда Кэтрин всерьез стала подумывать о том, чтобы повернуть назад, она увидела дом, о котором говорил работник, и у нее отчаянно заколотилось сердце.
Этот дом должен в скором будущем стать и ее домом — огромное строение красного кирпича с сотней окон, с подъездной дорожкой, обсаженной вязами, на которую они только что въехали, с прудом, цветниками и обширными газонами…
Но цветники были неухоженными, заросли сорняками. Треть окон была заколочена досками, и это делало некогда красивый дом похожим на одряхлевшего старика с оспинами.
— Он не лгал, когда говорил, что место не подготовлено для свадьбы, — заметила миссис Меривейл, с хмурым видом разглядывая имение.
Кэтрин взглянула на мать:
— Разве ты не помнишь, мама? Алек говорил, что его отец запустил за последние годы имение. Именно поэтому он хотел быть здесь, а не торчать в Лондоне.
Неудивительно, что он так редко говорил о своем доме. Каким же недобросовестным созданием был его отец, если довел этот красивый старинный дом до столь печального состояния!
— Не просто запустил, моя девочка, — продолжила миссис Меривейл. — Мне это не нравится, даже очень не нравится.
Кэтрин проигнорировала слова матери. Карета подкатила к главному входу. Конечно, он выглядел отнюдь не парадно. Вот что происходит, когда человек не исполняет свой долг. А у Алека было слишком мало времени, чтобы привести все в порядок.
Хотя странно, что нигде не было видно рабочих, о которых упоминал Алек. Никто не ремонтировал провисшую крышу, никто не пропалывал газоны розария, заросшего сорняками, и ни один грум не вышел их встретить, когда карета подкатила к главному входу.
Более того, пришлось долго стучать в дверь, пока наконец она отворилась и на пороге появился пожилой мужчина, явно смущенный появлением нежданных гостей.
— Чем могу вам помочь?
Кэтрин с трудом выдавила из себя улыбку. Ее смутное беспокойство переросло в отчетливую тревогу.
— Я невеста лорда Айверсли, мисс Кэтрин Меривейл. Мы с мамой приехали повидать его.
— Вы прямо из Лондона? — встревоженно спросил мужчина.
— Да. Не могли бы вы сообщить графу о нашем приезде?
— Простите, мисс, но его сиятельства сейчас здесь нет. Кэтрин недоверчиво прищурилась:
— Где же он?
— Он… гм… в городе. Так что вам придется приехать позже… — Мужчина стал было закрывать дверь, но Кэтрин успела подставить ногу и помешала ему.
— В таком случае впустите нас, и мы дождемся его возвращения, — решительным тоном произнесла она.
— Ах нет, мисс! — воскликнул мужчина с таким отчаянием, что Кэтрин испугалась, как бы с ним не случился сейчас удар. — Вы не должны входить! Будьте добры подождать в вашей карете.
— Мы не станем ждать в карете! — твердо заявила Кэтрин и протиснулась в приоткрытую дверь мимо мужчины. Определенно, она была права — Алек что-то скрывал от нее. Едва бросив взгляд на видавшие виды ковры и скудную мебель, Кэтрин суровым тоном спросила: — Куда именно ушел граф?
— Подождите здесь, я пошлю за ним.
Кэтрин меньше всего хотела, чтобы Алека успели предупредить о ее появлении в Эденморе.
— Не беспокойтесь. Я найду кого-нибудь другого, кто мне скажет.
Она услышала голоса вверху и стала подниматься по большой лестнице. Мама последовала за ней.
— Я прошу вас, мисс, — слуга торопливо засеменил за ними, тяжело дыша, — не поднимайтесь наверх. Я знаю, что его сиятельство предпочел бы, чтобы вы подождали, пока я сообщу ему…
— Да, я уверена, что он предпочел бы, — согласилась Кэтрин, решительно поднимаясь по лестнице.
Если бы она была не столь взволнована, то могла бы заметить и отсутствие других слуг, и ветхие перила, которые явно нуждались в ремонте. Но вниманием Кэтрин завладел смех, который долетал сверху. Она узнала этот смех. Там наверху находился Алек, и был он с какой-то женщиной. Раскаты мужского смеха перемежались с женским хихиканьем.
Достигнув следующего этажа, Кэтрин через открытую дверь увидела кровати. Именно там находились горничные, и смех одной из них доносился, вероятно, из комнаты хозяина в конце коридора.
Кэтрин стала на цыпочках подкрадываться туда, откуда слышался смех, при этом с каждым мгновением ей становилось все более не по себе. Сколько раз ей случалось заставать отца со шлюхой, которую он пытался выдать за служанку; сколько раз приходилось отворачиваться, пока он возился с брюками, лепеча какое-нибудь лживое объяснение…
Подобравшись поближе, Кэтрин отчетливо услышала голос Алека.
— А что вы думаете? — произнес он. — Это слишком дурно?
Снова послышался женский смешок.
— Это не для спальни, хозяин. Послышалось какое-то сопение.
— А так хорошо?
— Замечательно.
— Думаю, это сюда не подходит.
— Будет отлично, если вы отодвинете это на задний план.
— Голая женщина никогда не должна быть на заднем плане.
Раздался серебристый смех.
— Да ну вас! И как вам только не стыдно говорить такое! До Кэтрин снова донеслось какое-то сопение и кряканье. Она быстро преодолела последние несколько ярдов по коридору. Она выскажет этому распутнику все, что думает о нем!
Алек вдруг начал чертыхаться, но это не остановило Кэтрин. Она вбежала в открытую дверь с криком:
— Что здесь происходит?
Алек вздрогнул и выпустил из рук мраморную скульптуру высотой около трех футов, которую пытался снять с массивного комода красного дерева. Падая, скульптура ударила его по голове и полетела на пол, увлекая за собой Алека.
