Мишель Синклер - В жарких объятиях
Ровена отшатнулась.
— Удар? Он не посмеет. Семьи Мак-Генри рассеяны по всем Высокогорьям, но большая часть их клана сосредоточена далеко на западе. Я слышала, что они отважные воины, однако у Иана Мак-Генри нет армии. Если он пойдет против людей нашего лэрда, это приведет к гибели его и его семьи.
— К тому времени как мой дядя нанесет ответный удар, будет слишком поздно.
Ровена сделала еще один шаг назад, и на ее лице отразилась серьезность того, о чем говорил Сирик.
— Слишком поздно для чего?
Сирик сделал глубокий вдох. Лицо Ровены покрывала бледность, указывавшая на то, что девушка ему поверила. Одного этого было достаточно, чтобы придать ему уверенности в себе. К сожалению, это ничего не меняло.
— Ровена, я не знаю, что задумал Мак-Генри, но он приезжал сюда, пытаясь избежать кровопролития. Только ты можешь убедить моего дядю встретиться с ним, тем более что для этого Иана вначале необходимо догнать.
И без того большие глаза Ровены распахнулись еще шире.
— Я?
— Побеседуй с дядей. Уговори его. Сделай все, что будет в твоих силах. Вы с ним близки. Не отрицай этого.
— Да, мы родственники, и после смерти родного отца он мне его заменил. Но я не могу обсуждать с лэрдом дела его клана. Да и никто этого не может, потому что лэрд Шеллден уже принял решение. — Ровена сделала глубокий вдох и задумалась, скрестив руки на груди. Затем она покачала головой и произнесла: — Если ты убежден в своей правоте, то именно тебе предстоит изыскать способ предотвратить беду.
— Я бы так и сделал, но Мак-Генри знает, что я не могу говорить от имени вождя Шеллденов.
Ровена поморщилась, потому что это действительно невозможно было себе представить.
— Я помню, как ты утверждал, будто лучше других умеешь находить мирные решения проблем.
— Только если этого хотят обе стороны…
Услышав это оправдание, Ровена поджала губы, и они превратились в тонкую линию.
— Значит, ты не тот, за кого себя выдавал, — с холодным сарказмом в голосе отрезала она.
Золотистые глаза Сирика потемнели, и он скрестил руки на груди, отчего его массивные мускулы вздулись и стали еще больше. Он снова преобразился, превратившись из обычного человека в наводящего ужас горца.
Ровена протянула руку и коснулась его локтя, как уже делала это раньше. От тепла, исходящего от его кожи и жилистых мышц, у нее в животе что-то защекотало, и она поспешно опустила руку.
— Как часто два ссорящихся клана добровольно приступают к переговорам?
Сирик моргнул, потому что до него внезапно дошла бесспорная истинность того, на что она намекала.
Прикусив нижнюю губу, Ровена ожидала, когда Сирик ей ответит, либо соглашаясь, либо не соглашаясь с ней. Но он молчал.
— Ты слишком много внимания уделяешь тому, что подумает клан. Тебе необходимо обрести уверенность в своих силах, и я убеждена в том, что она у тебя есть, когда ты не находишься в окружении людей, которые, и тут я с тобой согласна, постоянно к тебе придираются и ищут любой повод, чтобы тебя покритиковать. Если ты и в самом деле умеешь решать проблемы клана, тебе необходимо именно сейчас пустить свое искусство в ход. Покажи всем, что ты кое в чем хорош. Иногда на Высокогорьях желаемое приходится хватать обеими руками. Что бы о тебе ни говорили и как бы ни обращался с тобой лэрд, на самом деле ты горец.
Сирик ощутил, как все его тело напряглось, а сердце бешено забилось. Он внимательно слушал девушку, но когда она коснулась его руки, он затрепетал от желания. Пока Ровена говорила, он наблюдал за ее губами, мягкими и розовыми, и ему так сильно хотелось ее поцеловать, что у него голова шла кругом. Вот уже много дней Сирик желал ее так, как никогда не желал ни одну женщину. Он и представить себе не мог, что влечение может быть таким сильным. Но Сирик не позволял себе ее преследовать. Он не хотел ни очаровывать, ни соблазнять Ровену. Он хотел, чтобы она видела его таким, каким он был на самом деле. Он всем сердцем желал добиться ее симпатии и одобрения. До сих пор он даже не представлял, чем привлечь к себе ее внимание.
На равнине Сирик выделялся среди других благодаря росту и цвету волос. Необычным также было его умение владеть оружием. И он привык пользоваться своими физическими данными для того, чтобы нагонять страх на тех, кто осмеливался перейти ему дорогу. Но оказавшись на Высокогорьях, Сирик почувствовал, что здесь он еще больше отличается от остальных. Впрочем, ему действительно представился шанс стать настоящим горцем. Ровена первым разглядела то, кем он есть на самом деле. Он был горцем по крови, и ему предстояло подтвердить это своими действиями.
Ровена верила в него.
Осознание этого потрясло Сирика, и внезапно потребность обладать ею стада всепоглощающей. Его сотрясала крупная дрожь, и он ощутил в своих чреслах острый чувственный голод. На него были устремлены лучащиеся карие озера ее глаз, и Сирику пришлось напомнить себе: он не имеет права начинать то, что ему, возможно, не удастся закончить. И все же его продолжало мучить желание поцеловать эту девушку.
Ровена смотрела в его золотистые глаза, взгляд которых, казалось, проникал ей в душу. Сомнений в том, что светится в этом взгляде, у нее не было. Еще никогда Ровена не становилась предметом столь откровенного желания, и все ее нервные окончания немедленно откликнулись на этот невысказанный призыв. Рассудок требовал, чтобы она сделала шаг назад, на почтительное расстояние, но тело ей не повиновалось.
Не в силах больше сдерживать себя, Сирик склонил голову и коснулся ртом ее тревожных губ. Он намеревался ограничиться лишь этим легчайшим из поцелуев, но бархатистое тепло ее кожи поманило его с такой силой, что он решил поцеловать ее еще раз.
Ровена медленно скользнула руками по его груди, и они обвились вокруг его шеи. Воодушевленный откликом, Сирик целовал девушку медленно, с нежной, но глубокой настойчивостью. Едва ее губы приоткрылись, как его язык скользнул внутрь, спеша насладиться ее вкусом, пока Ровена не успела отстраниться. Но она, похоже, и не собиралась этого делать.
Как только их языки соприкоснулись, тело Сирика как будто пронзила молния, с неведомой прежде силой пробудив его к жизни. И судя по реакции Ровены, она испытала то же самое. Сирику уже приходилось целовать женщин. Многих женщин, много раз. Но не так, такое с ним было впервые. Громко застонав, он привлек Ровену к себе и прижимал до тех пор, пока не ощутил ее мягкие груди и все ее тело, прильнувшее к его собственному неукротимому желанию.
В том, что касалось поцелуев с мужчинами, Ровена была достаточно опытной девушкой. Поощряемая Мериел, она экспериментировала и нашла лобзания занятным времяпровождением, но не более того. Однако ощущения, сопровождавшие поцелуй Сирика, не были похожи ни на что из того, что ей приходилось испытывать прежде.
