Элизабет Бойл - Все изменит поцелуй
У ее ног уже стоял небольшой сундучок, наполненный золотом и серебром — ей удалось это раздобыть в сокровищнице своего мужа. Но так как султану всегда было мало, она прибавила еще драгоценные камни и украшения, которые на протяжении нескольких веков были достоянием ее семьи. Наконец, перед тем как закрыть сундук, она сняла с пальца свое обручальное кольцо и крепко сжала в руке.
— О нет, моя королева, только не ваше кольцо! — воскликнул отец Матео, и это была скорее мольба, чем просьба.
— Пусть таким образом вместе с вами к нему отправится частица меня, — ответила Каллиопа.
Она закрыла крышку и повернула ключ в замке. Потом вручила сундук отцу Матео и сказала:
— Иного пути нет. Вы должны идти — без меня.
— Я не могу оставить вас в такой момент! Ваш муж ни за что бы не…
— Мой муж в плену у султана. Вместо него сейчас правлю я. Сокровища доставите вы один. Вы обязаны мне подчиниться. — Она протянула к священнику руку и, прикоснувшись к нему, продолжала: — Передайте этот выкуп нашим врагам и сделайте все, чтобы освободить моего мужа и вашего короля. — Потом с грустной улыбкой добавила: — Кому еще могу я поручить это, если не вам?
Отец Матео покорно склонил голову и подошел к двум стоявшим неподалеку слугам — им королева Каллиопа и отец Матео доверяли как самим себе. Слуги подняли сундук на плечи и уже собрались уходить, но королева их остановила.
— Пройдите по другой лестнице.
— Ваше величество, — запротестовал один из них, — эта лестница предназначена только для вас и для короля.
— Пройдите по ней, вам надо держаться подальше от любопытных глаз. Я слышу во дворе голос Эурико, двоюродного брата моего мужа, мне не хотелось бы, чтобы он… — Она пыталась подыскать слова, которые могли наиболее деликатным образом выразить ее мысль. — Не хотелось бы, чтобы он задерживал вас своими напутствиями, — сказала наконец королева. — В последнее время он и так уже проявил ко мне большое участие, и я не хочу больше злоупотреблять его добротой.
Подданные кивнули и потащили свою ношу к потайному ходу, скрывавшемуся за громадным настенным ковром. Когда они ушли, Каллиопа обратилась к отцу Матео:
— Помогите мне.
Пройдя через богато обставленную, залитую солнцем веранду, она приблизилась к скамье и сдернула с нее покрывало — там оказался сундук, как две капли воды похожий на тот, в котором находился выкуп.
— Помогите мне вытащить его на середину комнаты, — сказала Каллиопа, хватаясь за сундук с одной стороны.
Отец Матео ухватился за другой конец, и они перетащили его через всю комнату и поставили на том самом месте, где только что стоял его двойник.
— Что в нем? — спросил священник.
— Также сокровища — свинец и камни, — последовал ответ. — Это нужно для того, чтобы Эурико не отправился за вами в погоню. Благодаря этому сундуку он будет думать, что я еще не отправила выкуп.
В последний месяц Каллиопа очень боялась, что двоюродный брат ее мужа, воспользовавшись тем, что Альваро попал в плен, станет притязать на их небольшое, но процветающее королевство.
— Опасную игру ты затеяла, Каллиопа, — прошептал отец Матео, обращаясь к ней уже без всяких титулов.
В этот миг они были просто Каллиопа и Матео — как в детстве, когда вместе росли в поместье ее отца, неподалеку от Мадрида.
— Кузен вашего мужа не одобрит вашей двойственной позиции в этом деле. И если он решится нанести удар, то может завладеть не только сокровищами, предназначенными для выкупа.
— О, мой добрый друг, не беспокойся об этом. Эурико не осмелится причинить мне вред. Гнева Альваро он боится больше, чем гнева Божьего!
— И не зря, — с облегчением вздохнул отец Матео.
Каллиопа едва сдержала улыбку. Она пошла в угол комнаты, где стоял шахматный столик, и стала внимательно изучать расположение фигур на доске. Фигуры были в том же положении, в каком они находились, когда партия между ней и ее мужем была прервана известием о вторжении в Испанию мавров.
Ее муж был отважным воином, и во всем королевстве ему не было равных. Как могло случиться, что он не только потерпел поражение, но и попал в плен? Это не укладывалось у нее в голове и вызывало самые ужасные подозрения.
Она подозревала, что ее мужа предал кто-то из очень близких ему людей. Этот кто-то мог извлечь выгоду из несчастья Альваро и из того хаоса, в который Иберия будет ввергнута маврами. В подобных обстоятельствах такой человек, как Эурико, если бы он правильно сыграл свою игру, вполне мог бы захватить власть в небольшом королевстве.
Однако Каллиопа научилась играть в шахматы не просто для того, чтобы развлекать своего мужа. Она поняла тонкости этой игры, когда наблюдала за политическими интригами — сначала своего деда, потом отца и вот теперь мужа.
Хотя Каллиопа была всего лишь женщина, но она знала, что в ее руках находится фигура, способная объявить мат противнику.
«Королевский выкуп». Тут дверь в ее покои распахнулась без всякого стука и даже без слов «разрешите войти». Появился Эурико, который выступал с таким важным видом, будто у него было право входить в личные покои королевы когда ему вздумается.
Увидев сундук, он замер — даже лицемеру Эурико не удалось скрыть свою жадность при виде стоявшего перед ним золота.
— Сеньор, — сказала Каллиопа, почтительно наклонив голову в знак приветствия, хотя на самом деле ей хотелось схватить за горло и удавить этого наглеца. — Я как раз молилась вместе с нашим добрым отцом Матео. Вы, наверное, пришли, чтобы вместе с нами помолиться об освобождении моего мужа?
Эурико, взглянув на священника, сказал:
— Оставьте нас одних.
Отец Матео вопросительно посмотрел на Каллиопу, и она кивком головы попросила его исполнить эту просьбу. Лучшего способа дать отцу Матео уйти из замка и не придумаешь!
Священник поклонился ей и вышел из комнаты. «Счастливого пути, Матео», — сказала про себя Каллиопа.
Лишь только дверь за священником закрылась, Эурико стал подходить все ближе, кружа вокруг королевы, словно хищная тица.
— Мне не нравится, что у вас в комнате находятся мужчины. — Он прищурил глаза и, с подозрением посмотрев по сторонам, добавил: — Тем более — в отсутствие служанки. Что это вы тут с ним замышляли? — Он приблизился еще на один шаг.
— Замышляли? С отцом Матео? — засмеялась Каллиопа, отходя от него в сторону. — Да ведь он мой исповедник! Я исповедовалась ему в своих грехах.
— Ты уже страдаешь без меня, дорогая кузина? — спросил Эурико. — Хочешь, я буду согревать тебе постель, пока твой муж прохлаждается в плену у наших врагов?
Каллиопа посмотрела на него ледяным взглядом — таким же холодным, как похолодевшая от этих слов кровь Эурико.
