Пейдж Брэнтли - Узник моего сердца
Шло время, в зале продолжал гореть свет. Николетт лежала, прислушиваясь к каждому слову внизу. И неожиданно, неведомо почему, ей вспомнились гуси, которых она видела на ярмарке в Жизоре. Белые жирные гуси с блестящими желтыми клювами, запертые в клетке, терпеливо ждущие, когда им отрубят головы. Сейчас она чувствовала себя таким гусем.
Звук шагов за дверью заставил ее насторожиться. Николетт поняла, что спорят три человека. Узкая полоска света просочилась через щель под дверью. Николетт услышала странные звуки, напоминающие стоны. Кажется, там дерутся мужчины. Потом послышался стук падающего тела. Кто-то доказал, что он сильнее.
– Послушай! – пробормотал пьяный голос. – Кажется, мы оба можем развлечься.
Сердце Николетт остановилось, когда она поняла, что речь идет о ней.
ГЛАВА 20
Пьяные солдаты пытались удержаться на ногах. Один, шатаясь, уцепился за дверь.
– Мы должны быть осторожными. Надо поддерживать друг друга и предупреждать, если кто-нибудь поднимется по лестнице. Я пойду первым. А вы оставайтесь здесь и наблюдайте.
– Но… я… я… – запротестовал второй. По крайней мере, это казалось протестом, если судить по тону. Речь была столь невнятна, что разобрать слова было просто невозможно.
– Когда я получу свое, то покараулю вас, – сказал самый трезвый из троих. За этим последовало бормотание, выражающее несогласие. Двое были пьяны вдрызг. Особенно один, который ничего не соображал, а только невнятно мычал. Николетт услышала, как кто-то, спотыкаясь, вошел в комнату.
Николетт вскочила при лязге засова и скрипе двери. Охваченная страхом, она бросилась под кровать и плюхнулась на пыльный, грязный пол. Темная комната озарилась желтым светом. Перед ее глазами показались сапоги, когда мужчина, шатаясь, прошел по комнате мимо нее. Он был сильно пьян. Николетт почувствовала сильный, резкий запах перегара.
Но солдат был не настолько пьян, чтобы поверить – ее нет в комнате. Он начал говорить что-то неразборчивое – хм-хм-ага, потом прикрепил фонарь к груди и, продолжая невнятно бормотать, внезапно встал на четвереньки, и заглянул под кровать. На лице появилась злобная торжествующая улыбка.
Это был Жан. Николетт пронзительно закричала и с силой бросила в него ночной горшок. Тот опрокинулся, содержимое разлилось по полу и запачкало его руки.
Жан непристойно выругался, вскочил на ноги и схватился за деревянную спинку кровати. С силой безумца он поднял кровать и опрокинул ее набок. Николетт проползла под грязными досками.
Крича от ярости, он пополз за ней, пытаясь схватить. Николетт ударила его по лицу, сбив с головы большую шапку, вырвалась из цепких рук. Она сумела высвободить ногу и лягнула его изо всех сил. Они раскачивались из стороны в сторону. Наконец Жану удалось схватить ее за ногу. Вспотевшие пальцы зажали лодыжку, как стальная мышеловка. Николетт изо всех сил ударила его другой ногой, больно стукнувшись голенью об кровать. Жан продолжал тащить девушку за ногу. Николетт ухватилась за решетку для матраца, но он чуть не вывихнул ей лодыжку. Николетт чуть не задохнулась от боли, и решетка выскользнула из рук. Жан схватил за другую ногу и потащил из-под кровати, а она боролась и визжала.
Жан зажал рукой ее рот. Николетт почувствовала, как его ногти впились ей в щеку. Она яростно отбивалась руками и ногами. Когда он попытался взобраться на нее, Николетт с силой ударила его коленом в пах.
Жан взревел от боли и опрокинулся навзничь. Николетт попыталась отползти в сторону и тут почувствовала, что зацепилась прядью волос за кровать. Жан выругался и снова схватил ее. Николетт отбивалась, но он вцепился ей в волосы, запрокинув голову назад. Она ударилась головой об пол.
От удара в глазах заплясали искры, сознание помутилось. Сопротивление на мгновение прекратилось, и мужчина бросился на нее. Николетт хотела закричать, но, придавленная к полу, не смогла издать ни звука. Ослепленная ужасом, она отбивалась, стараясь столкнуть его с себя.
Жан схватил ее за горло. Николетт яростно отталкивала его руками, пытаясь вырваться. Вдруг пальцы скользнули по краю горшка. Она ухватила его и изо всех сил ударила насильника по голове. Раздался глухой звук, Жан дернулся и обмяк, чуть на раздавив ее своей тяжестью. Горшок откатился далеко в сторону. С возгласом отвращения Николетт столкнула с себя неподвижное тело и отползла подальше от него.
Мужчина застонал и попытался приподняться. Николетт похолодела от ужаса, схватила горшок, на этот раз обеими руками, и с силой ударила по голове мужчины, как дубиной. После этого он больше не шевелился.
Минуту Николетт прислушивалась, дрожа, пытаясь определить, что делать дальше. Наверное, страх обострил ум, у нее появилась смелая мысль. Если она переоденется и ее примут за Жана, может быть, тогда удастся выбраться через окно в коридоре и пройти мимо стражей в башне.
Николетт быстро сняла одежду с Жана, все еще находящегося без сознания. Хотя это было неприятно, сбросила с себя некогда красивое изумрудно-зеленое платье и поспешно напялила грязные бриджи, рубашку и камзол. Одежда была ей слишком велика, особенно сапоги, но выбирать не приходилось. Она натянула на голову большую шапку и выглянула за дверь.
В коридоре было темно, как в брюхе у коровы. Ничего не видя, Николетт выскользнула из комнаты и закрыла засов на двери. Человека, который должен был дожидаться Жана, не было видно. Николетт недоумевала, куда тот запропастился. Пробираясь сквозь кромешную тьму, она ощупью нашла окно. Ставень долго не открывался, и в отчаянии она решила, что ничего не получится, но наконец ей это удалось.
Окно располагалось очень высоко, и Николетт растерялась. Снизу доносились пьяные возгласы и грубый смех, слышимый на лестнице и в коридоре. Она знала, что люди в зале пьяны, как крысы, и почти ослепли от вина, но обманет ли их одежда Жана? И где его сообщник?
Николетт прокралась по коридору, едва осмеливаясь дышать. На верхней площадке лестницы она увидела Гюи. Тот уселся на ступеньке, где его сморило, и оглушительно храпел. Отсвет горящего камина достигал лестницы, освещая путь. В зале возле огня, спинами к ней, сидели мужчины, выпивая и куражась. Некоторые нестройно пели, в то время, как другие руками отбивали такт по крышке стола. Она не заметила слуг, за исключением двух мальчишек, которые спали, прислонившись спиной к стене. Другие, очевидно, разошлись по своим постелям.
Двери зала были не более, чем в двадцати шагах от подножия лестницы, но Николетт никак не могла набраться храбрости. Нужно пройти мимо солдат, и они наверняка заметят ее. Направо от лестницы – арочный проем в какой-то коридор. Наверное, проход в кухню, но куда повернуть – направо или налево? Она выбрала направление налево, и, крадучись, двинулась в темноте, все время держась спиной к стене.
