Лариса Шкатула - Крепостная маркиза
Патрик выпростал из-под накидки, которой был прикрыт, странно костлявую и длинную руку и цепко схватил ее за ворот платья.
— Каждый должен нести ответ за свои деяния!
Он тянул ее к себе, обдавая тошнотворным запахом тления.
Даже во сне она понимала, что со дня смерти Патрика прошло слишком мало времени, чтобы появился такой вот запах. Так не должно быть, это не правда, это не Патрик! Это какое-то неведомое зло, поселившееся в умершем и теперь заставлявшее его пугать Соню.
За что? Что она кому сделала плохого?!
— Я не хочу уходить один.
Патрик зловеще улыбался и продолжал тянуть ее к себе. Яростно трещал шелк ее платья, Соня пыталась вырваться и не могла.
— Давай уйдем вместе!
Она пыталась отклониться назад, задержать дыхание, чтобы не вдыхать этот отвратительный запах, но Патрик тянул ее к себе все ближе…
— Ты умрешь! На тебе прервется род Астаховых!
«У меня есть еще брат, — мысленно пыталась успокоить себя Соня. — У него родятся дети…»
— Твой брат погибнет на дуэли, а его жена родит мертвую девочку, — мерзко улыбнулось Зло в образе Патрика.
Оно почти вплотную подтащило Соню к своему жутко оскаленному лицу.
— А-а-а! — голос княжны сорвался на крик.
И почти тут же в дверь ее спальни застучали.
Соня проснулась от этого стука, с радостью поясняя бешено бьющемуся сердцу: сон, это был всего лишь страшный сон!
— Ваше сиятельство! Что случилось? Откройте, это я. Мари!
Наверное, никогда еще невнятная речь Мари не вызывала у кого-нибудь такого чувства облегчения и даже радости. Соня резко вскочила с кровати и чуть не упала — у нее закружилась голова.
А когда открыла дверь и увидела на пороге Мари со свечой в руке, едва не бросилась ей на грудь.
— Вы кричали, — сказала та.
— Ты услышала мой крик в своей комнате?
— Нет, здесь слишком толстые стены. Я приложила ухо к двери.
— Почему ты не спишь?
— Я выспалась днем…
— Господи, какой страшный сон мне приснился!
— Покойник в доме, — коротко сказала Мари. — Хотите я посижу рядом с вами?
— Хочу, — не скрывая радости, кивнула Соня.
— Но сначала я принесу вам теплого молока. От него проходит стеснение в груди и сон становится легким и чистым.
Мари как-то неуловимо изменилась с той поры, как ее привезли в замок, слабую и измученную голодом. Наверное, она привыкла работать, ощущать себя нужной и сейчас чувствовала себя в своей стихии, прислуживая Соне.
— Откуда ты все это знаешь? — подивилась княжна, как-то отстранение подумав про себя, что Мари далеко не так проста, как кажется, и, возможно, более близкое знакомство с нею сулит исследователю ее души много интересных открытии.
А пока Мари вернулась из кухни и напоила Соню молоком, поставила стул у ее кровати и сказала:
— Спите, мадемуазель Софи. Я охраняю ваш сон.
Соня и вправду почти тут же заснула, и сон пришел облегчающий, так что она слегка покачивалась на легком облаке невидимого эфира. У нее было ощущение, что у кровати сидит большой преданный пес, рядом с которым можно ничего не бояться. Не грех ли сравнивать с собакой девушку, пусть и такую ужасную ликом, как Мари!
Наутро Соня проснулась отдохнувшей. По крайней мере, она чувствовала, что сегодняшний день сможет пережить достойно, выполнить все, что от нее потребуется, и не свалиться с ног, чего она до этого опасалась. Удивленно воззрилась на Мари — та, кажется, во всю ночь так и не сомкнула глаз.
— Сегодня будет трудный день, а ты почти не спала, — пожалела девушку Соня.
— Ничего, я выносливая, — почти гордо сказала Мари. — Распорядитесь, что мне делать.
— Иди на кухню, помоги Оде… Она уже встала?
— Встала. Я слышала, как она гремела дровами.
— Наверное, сегодня будут приходить какие-то люди и кого-то надо будет покормить. В общем, побудь на кухне. Если понадобится, я тебя там найду.
— Пойду. Только помогу вашему сиятельству одеться.
Спустя час в замке появился лейтенант Блесси.
Вид он имел озабоченный, но на вопрос Сони, что его беспокоит, пробурчал:
— Ерунда, это все моя работа.
Он и вправду проникся Сониными трудностями, этот французский полицейский. Наверняка у него было достаточно и своих дел, но он пообещал Соне помощь и сдержал слово. Сейчас, когда она посмотрела с тревогой на его нахмуренное лицо, он криво усмехнулся и проговорил:
— Смылась ваша бывшая горничная. Не можем найти. Ее милая бабушка прикинулась дряхлой и немощной и целую вечность морочила головы моим парням, изображая к тому же и полную глухоту. К сожалению, девица скрылась вместе с неким Лео, которого искать — напрасно тратить время. В этом, конечно, я могу признаться только вам. Слышало бы мое начальство: лейтенант Блесси принародно признается в своей беспомощности… Ну, да ближе к делу.
Насколько я знаю, доктор Поклен выписал свидетельство о смерти вашего дворецкого, а ваш слуга Шарль с помощью моего сержанта оформил все в похоронном бюро. Думаю, никаких трудностей с погребением у вас не будет.
— Большое спасибо, — горячо поблагодарила полицейского Соня. — Вы не приедете к нам на рюмочку коньяку?..
Она уловила насмешливый огонек в глазах Блесси и торопливо заверила:
— Не беспокойтесь, бутылку я возьму из винного погреба. Вряд ли Вивиан добралась и до него. В крайнем случае мы тщательно проверим целость пробки…
— Не волнуйтесь, ваше сиятельство, даже у старухи Лависс не хватит отравы на весь погреб маркиза.
Я пробовал его коньяк, а вино у мосье Антуана вообще всегда было лучшим. К сожалению, сейчас я вынужден вас покинуть. Могу лишь посоветовать перед сном тщательно проверять все запоры в замке. Пока мы не поймаем преступную сладкую парочку, вы в опасности.
Он ушел, и Соню захлестнули связанные с похоронами дела.
Хоронили Патрика впятером: Соня, Ода, доктор Поклеи, Мари и Шарль, который позвал откуда-то троих крепких парней, чтобы помогли вытащить из дома гроб с телом. И расплачивался с ними сам — Соня выделила ему денег на хозяйственные расходы, и Шарль, наверное удивленный ее щедростью, отчитывался перед госпожой за каждое су.
После похорон, усталая и разбитая, она зашла в комнату к Мари. Отчего-то на кладбище, глядя на худое бледное лицо девушки-уродки. Соня почувствовала жалость к ней и досаду на себя. Лучше бы изможденной Мари лежать в постели, а вместо этого девушка всю ночь просидела без сна у ее постели.
С такими мыслями она шла к Мари и теперь, но застала ее довольно оживленной — та сидела у окна и штопала какую-то салфетку.
Увидев Соню, она смутилась и даже попыталась спрятать рукоделие за спину, но потом призналась:
— В замке так много вещей пришло в негодность.
