Дженнифер Эшли - Нежданно-негаданно
Диана легко узнала женщину с портрета в каюте: черные кудрявые волосы, круглое лицо с заостренным подбородком, греческий нос и ярко-зеленые глаза, как у Джеймса. Правда, счастливый образ, запомнившийся ей, поблек с тех пор. На лице Онории появился отпечаток пережитых несчастий. Сходство этих двоих, вплоть до усмешки в глазах, было настолько изумительно, что встреться Диана с Онорией в любом другом месте, она бы сразу сказала: «Это сестра Джеймса Ардмора».
С верхней ступени Онория быстро обвела глазами собравшихся, задержав взгляд на Диане и стараясь не выдавать при этом любопытства. Элегантное темно-зеленое платье подчеркивало ее внешность, но представляло собой не что иное, как наряд одинокой женщины, похоронившей свои девичьи мечты.
– Джеймс, тебе стоило написать мне. Зачем лишний раз показывать, как плохо ты воспитан?
– Я бы все равно прибыл раньше письма.
– Вечно ты торопишься. А нельзя ли хоть раз проявить благовоспитанность?
Диана услышала, как мистер Хендерсон пробормотал за ее спиной:
– Как трогательно. Называется, люди четыре года не виделись.
Онория тут же удостоила его своим властным насмешливым взглядом, затем обратилась к дворецкому:
– Дэниел, будь так добр, проводи наших гостей в зал и подай им закуски. Они, должно быть, очень устали от поездки с Джеймсом.
Не теряя величия, дворецкий немедленно приступил к выполнению.
– Кстати, Онория, – сказал Джеймс, – я женюсь. Вот на этой женщине, леди Уэрдинг. Думаю, недельки так через две. Можешь устроить отличную свадьбу!
От этих слов Онория чуть не подскочила, и все напускное равнодушие как ветром сдуло с ее лица.
– Недельки через две? Джеймс, я не могу так быстро!
– Почему? Я же не прошу делать из этого событие века. Что-нибудь простенькое, в теплой семейной обстановке.
Онория с ужасом смотрела на него, и Диана разделяла ее чувства.
– Джеймс, у меня даже платья нет! – яростно воскликнула она. – Любая подготовка займет не меньше месяца – да и то все будет сделано второпях. Сомневаюсь, что жители Чарлстона бросят свои дела ради твоей свадьбы, о которой узнают буквально за несколько дней!
– Действительно, Джеймс, – согласилась Онория. – Нам понадобится минимум два месяца. Ты по-прежнему самый беспечный и высокомерный из всех, кого я знаю!
Джеймс довольно посмотрел на Диану.
– Я знал, что вы подружитесь. – Он отправился наверх и, проходя мимо возмущенной сестры, добавил: – Она тебе понравится, у нее прекрасная родословная. Диана, почему бы вам не пообщаться?
Он поднимался, и Онория, глядя ему вслед, прокричала:
– Джеймс, я уже спокойно воспринимаю то, как ты исчезаешь и появляешься, но твоя грубость невыносима!
Вместо ответа сверху послышался веселый непринужденный свист.
Джеймс вошел в свою спальню, наполненную вечными воспоминаниями. Он вырос в этой комнате. Вот здесь, на этой кровати, он лежал с травмами, без которых не обходится детство мальчишки, постоянно лазающего в непригодных для игр местах.
В этой же комнате он расспрашивал отца, каково это – быть влюбленным и правда ли, что, лежа рядом с женщиной, испытываешь наслаждение.
Когда родители одновременно заболели и умерли, Джеймс проводил здесь мучительные бессонные ночи. Надо же! Мама с папой так любили друг друга, что всегда все делали вместе, и даже смерть пришла за ними в один момент.
Удивительно, что при стольких воспоминаниях душа почему-то не болела, хотя Джеймс все равно старался избегать своего дома и этой спальни. С тех пор как он «сделал карьеру» – сначала пирата, затем их истребителя, – его родным прибежищем стала каюта на борту «Аргонавта». В ней он провел большую часть своей сознательной жизни. Но дух его прошлого по-прежнему обитал здесь: несмотря на новые стулья, поставленные сюда взамен тех, что он сломал, и другие занавески на окнах, именно в этой комнате Джеймс просыпался от аромата бекона и кукурузы, слыша внизу баритон отца и высокий голос матери, мелодично отвечавшей ему.
Он специально пошел сюда один, без Дианы, чтобы побыть наедине с собой и без посторонних глаз окунуться в события многолетней давности. Потом он обязательно приведет ее в свою комнату… лучше, когда все лягут спать – тогда они вдвоем пропитают здешний воздух своими счастливыми воспоминаниями: как приятно будет снова почувствовать ее сладкие губы и мягкую нежную кожу!
Самое главное – Диана с Онорией сразу нашли общий язык. Джеймс знал, что лучший способ подружить их – это дать им объединиться против него. И пяти минут не прошло, как они прекрасно справились с поставленной задачей. О да, теперь Онория точно захочет устроить самую шикарную свадьбу. Шутка ли – женится не кто иной, как глава семьи Ардмор!
С этой приятной мыслью Джеймс вышел из спальни и направился в комнату рядом с лестницей. На полпути он замедлил шаг. Его ждало нечто гораздо более сложное, чем простые воспоминания о собственном детстве. Диана уже давно заподозрила в нем неладное, но он не знал, как объяснить ей, что именно его гложет.
Сейчас он должен был сам, один встретиться с демонами, терзавшими душу. Нет, он, естественно, мог избежать этого и спуститься вниз, где его ждали друзья и Диана, которая посмотрит на него серо-голубыми глазами, сразу избавляя от неприятных эмоций. Но уж слишком долго он откладывал.
Джеймс открыл дверь и вошел в спальню. Окна этой комнаты с маленьким балконом выходили во двор. На светло-зеленых стенах были изображены трудолюбивые греки, собирающие урожай. Ткань цвета слоновой кости, в тон занавескам, покрывала кровать, на полу лежал красивый пестрый ковер. В комнате царил уют, безупречный порядок, и она… была ему незнакома.
– Онория! – позвал Джеймс так, что стены затряслись. – Онория!!!
Снизу послышался натянуто-вежливый ответ:
– Да, минуту.
Он ждал, стоя посреди комнаты. Онория поднялась и, остановившись в дверном проходе, смерила его спокойным взглядом. Она не стала интересоваться, зачем он позвал ее, или выражать недовольство его манерами!
– Что ты наделала? – требовательно спросил Джеймс.
– Я решила, что нужна еще одна гостевая комната. Остальные слишком маленькие.
Он схватил одну из фарфоровых статуэток и грохнул ее об пол.
– Для кого?! Сколько гостей приезжает сюда, пока меня нет?
– Очень мало. Рождество я праздную в одиночестве или у кого-нибудь из друзей, которым жалко меня.
Джеймс был слишком зол, чтобы позволить ей вешать на него чувство вины. Да, он пытался пару раз встретить Рождество с ней, но в результате они только ссорились. Наверняка Онории было веселее в компании сострадательных друзей.
