Джулия Куин - В погоне за наследницей

— Убежать?

— И быстрее.

— — Зачем?

— Скоро узнаешь.

Каролина повернулась к двери.

— А что, если я хочу, чтобы меня поймали?

— О, ты определенно этого хочешь, — ответил он, "надвигаясь на нее с дикой грацией хищника.

— Тогда зачем убегать? — чуть задыхаясь, спросила Каролина.

— Так веселее.

— Хм. — Она выскочила в холл и бросилась к лестнице на второй этаж.

Блейк последовал за ней.

— Боже мой! — Каролина, смеясь, устремилась вверх по ступенькам.

Блейк догнал ее на площадке, подхватил на руки и внес в спальню.

Потом захлопнул дверь и принялся доказывать ей, что быть пойманной намного интереснее, чем бежать.

Глава 22

Ка-то-тив-лять-ся (глагол). Упрямо противодействовать указаниям.

Бывают времена, когда женщине следует катотивляться, даже если муж и будет этим недоволен.

Медовый месяц закончился через несколько дней. Настало время охоты за Оливером.

Никогда еще Блейку так не претила работа в военном министерстве. Он больше не интересовался погоней за преступниками; все, чего ему хотелось, — это гулять с женой по песчаному берегу. Он не хотел подставлять себя под пули — намного больше ему нравилось смеяться и подставлять себя под поцелуи Каролины.

А больше всего ему хотелось испытывать головокружительное ощущение влюбленности.

Как приятно наконец признаться себе самому — он влюблялся в свою жену.

Он чувствовал себя так, словно прыгнул со скалы и с улыбкой ожидает приближения земли. Он вообще улыбался в самое неподходящее время, смеялся невпопад и глупо тревожился, когда не знал, где сейчас его жена. Словно он стал королем мира, изобрел лекарство от всех болезней и научился летать — и все в один день.

Блейк никогда не думал, что можно приходить в восторг, глядя на другого человека. Он обожал смотреть, как меняется выражение лица Каролины, любоваться мягким изгибом ее губ, когда она радовалась, или нахмуренными бровями, когда она была в недоумении.

Ему нравилось смотреть на нее, когда она спала и ее мягкие каштановые волосы покрывали подушку. Ее грудь мерно поднималась и опускалась, и она выглядела такой хрупкой и спокойной. Однажды он спросил, исчезают ли ее тревоги, когда она спит.

Ее ответ согрел ему сердце.

— У меня больше нет тревог.

И Блейк понял, что и его тревоги в конце концов исчезли. А причина заключалась в том, решил он, что Каролина обладает удивительной способностью находить смешное в самых обычных ситуациях. К тому же она умела скорчить такую гримаску, что Блейк частенько хохотал до слез.

Вечером она, как обычно, готовилась ко сну. Из ванной — ее ванной, как утверждала Каролина, так как она прожила в ней почти неделю, — доносилось тихое пение.

Блейк уже лежал в постели, подложив под спину подушки.

Завтра они с Джеймсом отправятся арестовывать Оливера Пруитта и его сообщников. Они распланировали дело до мельчайших подробностей, но Блейк все равно чувствовал себя неуютно. Он сильно нервничал. Он знал, что готов к этой операции, но оставалось слишком много мелочей, из-за которых все могло пойти наперекосяк.

И никогда еще Блейк не чувствовал, что может потерять так много.

Когда Марабелл была жива, они были молоды насчитали себя бессмертными. Работа в военном министерстве казалась друзьям приключением, и им никогда не приходило в голову, что в их жизни может случиться что-то трагическое.

Но потом погибла Марабелл, и ему стало все равно, смертей он или нет. Он не нервничал перед заданием, потому что не беспокоился, чем оно закончится для него. Разумеется, ему хотелось увидеть своими глазами, как накажут предателей Англии, но если по какой-либо причине он не дожил бы до этого.., что ж, это не стало бы для него большой потерей.

Сейчас все было иначе. Больше всего на свете он хотел завершить свою миссию. Он хотел жить с Каролиной, смотреть, как она бродит по розарию, и каждое утро видеть ее лицо рядом на подушке. Он хотел заниматься с ней любовью и ждать появления их первого ребенка.

Блейк хотел всего, что ему могла предложить жизнь, и теперь был напуган, потому что знал, с какой легкостью будущее может быть украдено у него.

Всего одна меткая пуля.

Блейк заметил, что Каролина замолчала. Раздался плеск, затем довольно подозрительная тишина.

— Каролина? — позвал он.

Она высунулась из-за двери. Вокруг ее головы был повязан черный шелковый шарф.

— Ее здесь нет, — сказала она с сильным акцентом.

Блейк приподнял бровь.

— А кто же тогда ты? И где моя жена?

Она соблазнительно улыбнулась:

— Я Карлотта де Леон. И если вы не поцелуете меня сейчас же, сеньор Рейвенскрофт, то мне придется прибегнуть к особым мерам.

— Мне стоит подумать над вашим требованием.

Каролина опустилась на кровать и сверкнула глазами.

— Лучше не думать, а целовать.

— Но я не могу, Я честный, порядочный мужчина и никогда не нарушу своих брачных клятв.

Каролина выпрямилась.

— Я уверена, твоя жена простит тебя.

— Каролина? — Он покачал головой. — Никогда. У нее дьявольский темперамент, и я боюсь ее.

— Нельзя говорить о ней такими словами.

— А ты для шпионки что-то слишком щепетильна.

— Я не обычная шпионка, — пожала плечами Каролина.

Блейк прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

— Ты, как я понимаю, испанка?

Она приподняла руку в салюте.

— Да здравствует королева Изабелла!

— Угу. Тогда почему ты говоришь с французским акцентом?

Каролина нахмурилась и сказала своим обычным голосом:

— Что, правда с французским?

— Да, но это был отличный акцент, — солгал он.

— Мне никогда не приходилось встречать испанцев, да, честно говоря, и французов тоже.

— Не может быть!

— Перестань подшучивать. Я просто хотела тебя развеселить.

— И преуспела. — Он взял ее за руку и провел большим пальцем по ладони. — Каролина, я хочу, чтобы ты знала: ты сделала меня очень счастливым.

Ее глаза подозрительно заблестели.

— Почему эти слова звучат как прелюдия к чему-то скверному?

— Нам надо обсудить несколько серьезных вопросов.

— Это касается завтрашнего ареста Оливера?

Он кивнул.

— Я не хочу лгать тебе и говорить, что это неопасно.

— Знаю, — тихо сказала Каролина.

— Когда Пруитт узнал о нашем браке, пришлось изменить планы.

— Что ты имеешь в виду?

— Мортон — глава военного министерства — собирался послать нам в помощь нескольких человек. Сейчас он не может этого сделать.

— Почему?

— Мы не хотим, чтобы Пруитт начал что-то подозревать. А это непременно случится, если ко мне заявится десяток солдат.