Алисса Джонсон - Леди-наследница
— Что? Нет. — Она хотела схватить его за руку, но вовремя опомнилась, осознав, что такое поведение недопустимо. — Умоляю, не требуйте, чтоб я танцевала с кем-то из тех джентльменов. Это будет ужасно…
— Я не собирался требовать… не совсем.
Она оставила явную ложь без внимания.
— Более того, я не хочу танцевать.
— Разумеется, хотите.
Он подчеркнул это предположение кивком и твердым постукиванием трости об пол.
— Откуда, скажите на милость, у вас сложилось такое впечатление?
— Из Шотландии, — ответил он, словно это было очевидно. — Вы танцевали с огромным удовольствием.
— Да, но делала это ужасно.
— Но у вас были уроки, время… — Он осекся, и брови его поднялись в насмешливом удивлении. — Вы не стали лучше?
— Нет.
Но ей понравилось, что он полагал, будто она могла научиться. После первого же танца учитель объявил ее безнадежной. Но Гидеон, она вспомнила, не присутствовал на тех уроках.
— Даже самую малость? — не унимался Гидеон.
Она покачала головой и заговорщицки наклонилась к нему.
— Ваша тетя велела мне притворяться, что у меня болит голова всякий раз, как меня будут приглашать.
Он посмотрел на нее с явным недоверием.
— Весь сезон?
— Либо я особенно склонна к головным болям, либо исключительно медленно поправляюсь.
Их смех был прерван прибытием леди Гвен и джентльмена, которого Лилли описала бы как светского красавчика: светлые глаза и волосы, высокий рост, стройный стан, широкий лоб, тонкий нос и сильный подбородок. Уиннифред подумала, что он не так красив, как Гидеон, но все равно не могла не почувствовать к нему симпатии, потому что когда он улыбался, в уголках глаз у него собирались милые морщинки.
— Лорд Грэтли, — сказала леди Гвен, — позвольте представить вам мисс Уиннифред Блайт.
Лорд Грэтли поклонился, а Уиннифред присела в книксене.
— Мисс Блайт, не желаете ли пройтись по залу?
Она предпочла бы остаться с Гидеоном, чем делать еще один круг по залу, но на такое прямое приглашение не могла ответить отказом.
— С удовольствием, милорд.
Гидеон едва ли заметил, что его тетя отошла, как только лорд Грэтли увел Уиннифред прочь, и, уж конечно, не видел понимающей улыбки, которая промелькнула на тетином лице, прежде чем леди Гвен повернулась и ушла. Он был слишком поглощен попытками не обращать внимания на семена ревности, пускающие корни у него в сердце. А когда игнорировать не получилось, сделал попытку образумить себя.
Это всего лишь круг по залу, сказал он себе. Короткая прогулка с джентльменом, который ему вполне симпатичен. Лорд Грэтли — добродушный, умный малый с хорошим чувством юмора и способностью видеть то, что скрывается за претенциозностью света.
Да вот в этом-то и загвоздка, мрачно подумал Гидеон.
Он не хочет, чтобы какой-то другой джентльмен увидел — по-настоящему увидел — Уиннифред.
Одета ли она в замысловатый бальный наряд или в простое платье, он — единственный мужчина, который действительно видит ее. Он знает, что под тонким шелком стальной стержень женщины, которая лицом к лицу встретилась с вором у себя в конюшне и сбила его с ног. Он знает, что за мягкой улыбкой скрывается несгибаемая воля, которая помогала двум девушкам выживать на пять фунтов в год. Хорошо отрепетированные манеры прячут дерзкий язычок, а отговорка головной болью скроет тот факт, что ей недостает грациозности. Только ему известна ее простая, первозданная красота. Это сокровище, которое ему хочется припрятать. Тайна, которую ему хочется хранить.
Он неблагоразумен и понимает это. Но, даже ругая себя за то, что он как собака на сене, Гидеон сердито нахмурился, когда Уиннифред рассмеялась над чем-то сказанным Грэтли. И не знал, лучше это или хуже, когда Грэтли, в свою очередь, рассмеялся чему-то сказанному Уиннифред. Гидеон только знал, что ему это не нравится. Это не те приятные и желанные муки, которые он пообещал себе в покоях Уиннифред.
Гидеон чувствовал, как прорастают семена ревности, пока наблюдал за их медленной прогулкой по залу. К тому времени как лорд Грэтли подвел к нему Уиннифред, семена уже пустили предательские ростки ему в мозг. И когда лорд Грэтли поклонился и удалился, Гидеоном овладел безумный порыв огреть его своей тростью.
Должно быть, он чем-то выдал свое раздражение, ибо Уиннифред бросила на него один взгляд и спросила:
— Что-то случилось?
— Нет, ничего. — Ему удалось придержать язык еще на целых две секунды. — Вам следует поостеречься, Уиннифред. Люди будут говорить, что вы слишком много флиртуете с одним джентльменом.
— Если верить Лилли, есть такие, кто будет говорить в любом… — Она заморгала и взглянула на Гидеона со смесью удовольствия и замешательства. — А я что, флиртовала? С лордом Грэтли, вы имеете в виду? Я понятия не имела.
— Вы улыбались и смеялись.
— И это означает флирт? — вопросила она недоверчивым шепотом. — Вы шутите. А как еще леди должна реагировать на обаятельного джентльмена с прекрасным чувством юмора?
— Вежливой улыбки — одними губами — было бы достаточно.
Она изумленно воззрилась на него.
— Я должна изображать отсутствие интереса, даже если интерес есть?
Он переступил с ноги на ногу, не сознавая этого.
— Нет. Да. А у вас возник интерес?
Она слегка вздрогнула от вопроса, да и можно ли ее за это винить, подумал он. Не его дело спрашивать. Не его дело вообще любопытствовать. И уж точно он не должен говорить тоном раздраженного мальчишки, задавая вопрос, который не дает ему покоя. Он силился найти способ спасти свою гордость и, отвлекшись, пропустил быструю вспышку понимания в ее глазах.
— Я могу поговорить со своей тетей, если хотите, — сказал он, найдя оправдание своему поведению. — Уверен, она сможет выяснить, какие приглашения он принял.
«И позаботиться, черт побери, чтоб тебя не было ни на одном из них», — прошептал внутренний голос.
Она посмотрела поверх его плеча на лорда Грэтли, и взгляд ее был таким внимательно-изучающим, что пальцы Гидеона с силой стиснули рукоять трости.
— Думаю, что была бы не против, — сказала наконец Уиннифред. — С ним легко разговаривать, он очень красивый. Прямо как сказочный принц.
Гидеон не собирался оборачиваться, но все же не удержался, чтобы не дать Грэтли быструю и ревнивую оценку.
— У него приплюснутый нос, — заявил он, вновь поворачиваясь к Уиннифред.
— Разве? Я не заметила. — Она адресовала Гидеону вежливую улыбку одними губами, и он едва не чертыхнулся. — Полагаю, я заметила только его лучшие качества.
У него не было ни желания, ни намерения изучать лучшие качества лорда Грэтли. И, приглядевшись к Уиннифред повнимательнее, Гидеон заподозрил, что и ее они не особенно интересуют. Губы у нее подергивались.
