Маргарет Мэллори - Рыцарь желания
Он не возразил, только наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. Почувствовав его теплое дыхание, запах дыма, идущий от его волос, ей захотелось прижаться к нему. Но сердце еще не отошло. Пройдет время, и она окрепнет настолько, чтобы быть с ним и оказаться в состоянии защитить ту истинную часть себя, которую она ценила больше всего. Ту, которую он не видел. Но не этой ночью.
Когда появилась нянька Джейми, Кэтрин попросила ее помочь ей раздеться, а потом отослала.
Она улеглась в постель рядом с сыном и вдыхала его запах — влажной земли, собак и его собственный, свойственный маленьким детям. В сотый раз за этот день она благодарила Господа за свое возвращение домой, за благополучие ее сына.
Она лежала без сна, размышляя об изменениях, произошедших дома. Не только о том, как привязались друг к другу Уильям и Джейми, но и о том, что отношения между Уильямом и Стивеном стали другими, что они сблизились.
Изменилось и отношение слуг к Уильяму. Элис в особенности стала очень внимательной к нему. Она не раз посетовала, что он сильно похудел.
Дело не в том, что Кэтрин не признала и не оценила многих хороших качеств своего мужа, — он не признал их за ней. Она вздохнула и прижалась щекой к волосам Джейми. Неожиданно ей вспомнились слова аббатисы. Ей следовало быть благодарной, что ее муж оказался благородным человеком, который хорошо обращается с ее сыном. Этого уже должно было быть достаточно. Так и есть.
Спустя несколько часов она почувствовала, что за ее спиной в постели, не раздевшись, примостился Уильям.
Она была слишком сонной, чтобы протестовать. Напротив, ей стало тепло и уютно. Муж обхватил ее руками, а она обняла Джейми — и погрузилась в глубокий сон.
Когда утром она проснулась, Уильяма рядом не было. Она провела рукой там, где он лежал, но тепла уже не осталось. Она со вздохом поцеловала головку спящего сына и выбралась из кровати.
Кэтрин натянула на себя платье и пошла вниз по лестнице, чтобы одеться у себя.
Ей оставалась последняя ступенька, когда у двери в их солар она увидела Эдмунда. Она инстинктивно сделала шаг назад, готовая повернуться и уйти. Но Эдмунд уже увидел ее.
Она намеревалась осведомиться о его здоровье, выразить сожаление по поводу того, что он так пострадал. Однако его взгляд обшарил ее тело с намеренной грубостью, заставив ее забеспокоиться, что она стояла перед ним с непокрытыми волосами и в расстегнутом платье. Она торопливо оправила одежду.
Когда он двинулся к ней, стала заметна его хромота. Он не остановился, пока его нога не коснулась ступеньки, на которой она стояла. Кэтрин не отодвинулась, хотя он оказался так близко, что она ощущала его запах и его дыхание на своем лице.
— Любопытно, — сказал он, глядя на нее в упор, потому что его глаза находились теперь на уровне ее глаз, — что после долгой разлуки вы не спите с вашим мужем.
— Прочь с моей дороги.
— Уильям потому не желает с вами спать, что вы носите ребенка от другого мужчины? — свистящим шепотом произнес он. — Или вы сами отказываете своему мужу? Может быть, после того как вы повалялись с валлийцами, вас не устраивает добропорядочный мужчина?
Она размахнулась, чтобы дать ему пощечину, но он поймал ее руку. Они стояли друг напротив друга, ни один не желал уступать.
— В чем дело, Эдмунд? То вы заявляете, что я холодна, как лед, то называете меня шлюхой.
Она сощурила глаза и прошипела:
— Но мы оба знаем причину вашего возмущения.
— И что же это за причина, умоляю, скажите мне?
— Она заключается в том, что вы никогда не получите меня, — сказала Кэтрин. — Выдумаете, я не знаю, что вы с самого начала вожделеете ко мне?
Потому, как задергались веки у Эдмунда, она поняла, что попала в самую точку. И испытала удовлетворение.
— Если бы мой муж знал, какими глазами вы на меня смотрите, он вырвал бы их.
Ударив его плечом в грудь, она прошла мимо.
— Тогда почему вы не говорите ему? — крикнул Эдмунд сзади. — Он не поверит вам, не так ли?
Ей следовало бы сказать об этом Уильяму вчера, когда они ехали домой. Но сейчас? Уильям ведь верил, что она обманывала его в куда более серьезных делах.
Дверь солара открылась. Глаза ее мужа цвета темного янтаря прошлись по ней, отметив ее раскрасневшееся лицо, распущенные волосы, ночное одеяние и босые ноги. Затем они переместились на Эдмунда.
— Ты поставил мою жену в неловкое положение, застав ее здесь до того, как она оделась, — сказал Уильям. — В следующий раз жди меня в зале.
Уильям кивнул ей и стал спускаться по лестнице. Прежде чем Эдмунд последовал за ним, он оглядел ее с головы до пят. Ей захотелось крикнуть что-нибудь ему вслед. Она изо всех сил хлопнула дверью, но это совсем не удовлетворило ее.
Трясясь от гнева, она заходила по комнате. Она не могла больше делать вид, что Эдмунд всего-навсего ее раздражает. Хотя она не была уверена, что он опасен, он был ее врагом. Так или иначе ей необходимо избавиться от него, удалить его из замка.
Аббатиса, должно быть, выехала из монастыря сразу после получения весточки от Уильяма, в которой он сообщал о возвращении Кэтрин. Гостья появилась как раз к обеду.
— Вы беременны! — воскликнула аббатиса Толкотт, когда Кэтрин поднялась, чтобы ее обнять. — Какой замечательный сюрприз. Уильям не говорил мне, что Господь благословил вас ребенком.
— Уильям не знал, — сказала Кэтрин. — Я обнаружила, что беременна, уже после того как меня похитили.
Уильям уловил неловкость в голосе Кэтрин и теперь гадал, говорит ли она правду. Неужели она раньше знала, что носит ребенка, но ничего не сказала ему?
Аббатиса села рядом с Кэтрин и сжала ее руку.
— Это хорошо, что Уильям не знал. Знай он, бедняга мучился бы еще больше.
— Вижу, что Уильям и вас завоевал, — весело сказала Кэтрин. — Даже Элис теперь обожает его. Я уверена, что женщины суетились вокруг него, когда бедный Уильям отворачивался от своих любимых блюд. И все это когда я была в диком Уэльсе, спала на жесткой земле и растила в себе ребенка на еде, приготовленной мятежником, который совсем не умел готовить!
Кэтрин хотела превратить все в шутку, но аббатиса схватила ее руку и спросила:
— Было в самом деле так плохо? Мы очень тревожились за вас.
— Нет, не совсем, — уверила ее Кэтрин. — Конечно, долгий переход был нелегким, потому что дороги по большей части были ужасными. Но когда я попала к Глендоверу, я всегда спала в домах. Только позже, когда Маредадд Тюдор вез меня к себе, мы спали под открытым небом — и мне приходилось есть ужасную еду, которую он готовил!
Уильям был весь внимание; он в первый раз узнавал про тяготы путешествия, которые выпали на долю его жены. Ее попытки смягчить перенесенные трудности не обманули его.
