Джудит Макнот - Благословение небес
Решительно и безжалостно Элизабет вырывала сорняки, не пускавшие к свету храбрые маленькие анютины глазки. К тому времени, как солнце начало клониться к закату, она уже выполола большую часть сорняков и, накопав на холме колокольчиков, пересадила их в сад, расположив ровными красивыми рядами.
Время от времени Элизабет останавливалась передохнуть и смотрела вниз, в долину, где сквозь деревья была видна тонкая голубая лента воды. Иногда она видела там небольшое движение — это Ян забрасывал удочку. Все остальное время он просто стоял, слегка расставив ноги, и смотрел на высившиеся на севере скалы.
Элизабет не знала, сколько прошло времени. Она сидела на корточках и любовалась колокольчиками, которые пересадила. Рядом с ней лежала кучка компоста, который она сделала, перемешав прошлогодние листья с остатками кофейных зерен.
— Ну вот, — сказала она цветам, подбадривая их, — теперь у вас есть и воздух, и еда. Не пройдет и дня, как вы у меня будете совсем хорошенькие и счастливые.
— Вы разговариваете с цветами? — спросил у нее за спиной Ян. Элизабет обернулась и смущенно засмеялась.
— Они любят, когда с ними разговаривают. — Зная, что это звучит несколько необычно, она добавила: — Видите ли, наш садовник говорил, что каждому живому существу необходима любовь, и цветы не исключение. — Она опять повернулась к клумбе и разбросала вокруг цветов компост. Затем встала и отряхнула руки. Утренние размышления настолько ослабили ее враждебность к Торнтону, что теперь она могла смотреть на него совершенно спокойно. Однако Элизабет понимала, что ему может показаться странным, что его гостья занимается черной работой и копается в земле. — Надеюсь, вы не против, — - сказала она, кивая на клумбу. — Эти сорняки так задушили цветы, что им совсем нечем было дышать. Они просто кричали, чтобы им дали немного пространства и света.
На лице Яна появилось непередаваемое выражение.
— Вы это слышали?
— Нет, конечно, — засмеялась Элизабет. — Я взяла на себя смелость приготовить им кое-какую еду — она называется компостом. В этом году он им не очень поможет, но на следующий год они будут чувствовать себя намного лучше…
Девушка умолкла, заметив вдруг, с каким сочувствием он стал смотреть на цветы, после того, как она произнесла слово «еда». — Можете не смотреть на них так, словно они сейчас поникнут прямо у вас на глазах, — успокоила она его. — В отличие от нас им эта еда не повредит. Должна признаться, что садовник из меня куда лучший, чем повар.
Ян отвел глаза от клумбы и посмотрел на нее с каким-то странным задумчивым выражением.
— Пожалуй, я пойду в дом и приведу себя в порядок, — сказала Элизабет и быстро направилась к коттеджу. Если бы она оглянулась, то увидела бы, что Ян Торнтон повернулся на сто восемьдесят градусов и смотрит ей вслед.
Элизабет налила в кувшин воды, которая подогревалась на плите, и поднялась к себе. Ей пришлось спускаться за водой четыре раза, чтобы как следует промыть волосы. После вчерашнего путешествия и сегодняшней работы в саду ей казалось, что она не мылась уже целую вечность.
Вымыв голову, Элизабет надела простое персиковое платье с короткими пышными рукавами и узким пояском под грудью. Сев на кровать, она стала расчесывать мокрые волосы, чтобы они поскорее высохли, сожалея, что все ее наряды так не вяжутся с этим простым шотландским домом. Когда волосы высохли, она встала перед зеркалом и зачесала их кверху, собрав в небрежный узел, который рассыпался бы при малейшем дуновении ветерка. Пожав плечами, Элизабет опять распустила волосы, решив ничего с ними не делать. Весь день у нее было какое-то приподнятое настроение, и она чувствовала, что таким оно теперь будет все время.
Ян с пледом в руках выходил из дверей дома, когда Элизабет сошла вниз.
— Поскольку они еще не вернулись, — сказал он, — я подумал, что надо приготовить что-нибудь поесть. У нас еще остались сыр и хлеб.
Элизабет заметила, что он переоделся в чистую белую рубашку и светло — бежевые брюки, а выходя за ним на улицу, увидела, что его темные волосы еще не высохли после купания.
Ян расстелил плед на траве, и она присела на край, оглядываясь по сторонам.
— Как вы думаете, сколько сейчас времени? — спросила Элизабет, когда он сел рядом с ней.
— Где-нибудь около четырех.
— А разве им еще не пора вернуться?
— Возможно, оказалось не так просто найти женщин, которые захотели бы бросить свои собственные дома и заняться нашим.
Элизабет кивнула н отдалась созерцанию великолепного вида, открывавшегося перед ними. Коттедж располагался на ровном плато, и в том месте, где кончался задний двор, плато резко сбегало вниз, к долине, где между деревьями бежал быстрый ручей. С трех сторон долина была окружена скалами, уступами поднимавшимися вверх. Скалы были, как ковром, устланы мелкими дикими цветами. Элизабет долго сидела молча, очарованная этой дикой первозданной красотой, чувствуя, как в душе ее воцаряются покой и умиротворение. Вдруг ей пришла в голову мысль, которая заставила ее озабоченно посмотреть на Яна.
— Вы что-нибудь поймали?
— Несколько рыбешек. Я их уже почистил.
— Да, но вы сможете их приготовить? — с надеждой поинтересовалась она.
Он не удержался от улыбки.
— Да.
— Господи, как вы меня обрадовали,
Вытянув одну ногу, Ян облокотился о колено и с неподдельным любопытством взглянул на нее.
— Скажите, а с каких это пор наряду с прочими светскими премудростями дебютанток начали обучать садоводству?
— Я уже давно не дебютантка, — ответила Элизабет. Видя, что он ждет более пространного объяснения, тихо добавила: — Я слышала, что мой дедушка с материнской стороны был страстным садоводом, и, наверное, от него я унаследовала такую любовь к цветам и растениям. Наши сады в Хэвенхёрсте — дело его рук. А я их еще больше расширила и добавила некоторые новые сорта астений.
При упоминании о Хэвенхерсте лицо ее смягчилось, а зеленые глаза засияли каким-то чудесным волшебным светом. Яну захотелось услышать побольше о предмете, который, очевидно, имел для нее такое большое значение.
— А что из себя представляет этот Хэвенхёрст?
— Это мой дом, — сказала она с тихой улыбкой. — Он принадлежит нашей семье уже семь столетий. Сначала это был замок, построенный неким графом. Замок был так прекрасен, что многим хотелось отнять его и четырнадцать раз его осаждали и пытались взять штурмом, но попытки эти ни разу не увенчались успехом. Однако несколько веков спустя замок был разрушен до основания его новым владельцем, который хотел построить особняк в греческом стиле. Затем последующие шесть графов производили в нем улучшения на свой вкус, расширяли и модернизировали его. Иногда мне становится даже страшно, когда я думаю, что на мне лежит ответственность за его сохранность, — призналась Элизабет.
