Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам
Катарина поражённо молчит, затем наливает горячего чаю и себе.
— Это из-за Луизы? — вдруг спрашивает она, отпивая глоток. — Простите, если лезу не в своё дело, но она всё мне рассказала час назад.
Я киваю, не в силах произнести правду вслух. Запиваю горечь во рту терпким напитком и жду продолжения.
— Вы уверены, Лияра? Знаю, я сама наставляла вас подумать, всё ли идёт правильно в ваших отношениях с князем, но расторжение помолвки? Понимаю, сейчас вы расстроены, но может всё-таки стоит поговорить с Эмилем…
— Нет, пожалуйста! — взмаливаюсь я, словно она просит сплясать на горящих углях. — Он снова будет угрожать моим родителям, закроет во дворце, заставит смириться. Не Луиза, так какая-нибудь другая женщина появится рядом с ним, и я буду вынуждена смотреть на них всю жизнь. А я не смогу!
— Угрожать? — ошеломлённо переспрашивает Катарина, отставляя чашку на низенький столик. — Боги, Лияра, это очень серьёзное обвинение!
— Он обещал разорить отца, — шепчу я, низко опуская голову. — Сказал, что обвинит его в пособничестве магам Тени, если не приму его предложение. — Катарина вскрикивает, прижимая руки к груди, и я поспешно говорю: — Клянусь, это всё неправда! Но кому поверит император — своему брату или барону фон Армфельт?
— Всемогущие боги, — шепчет Катарина, осеняя себя пятилучевой звездой. — Так Эмиль принудил вас к помолвке? Бедная девочка.
Возвращаю недопитый чай на поднос: руки дрожат, и я боюсь пролить его на дорогой осиденский ковёр.
— Но как я могу помочь? — сочувственно спрашивает императрица, разводя руками. — Как ни прискорбно, я ни на что не влияю. Или у вас есть план?
— Поговорите с императором, — прошу я. — Убедите его расторгнуть помолвку. Эмилю придётся подчиниться, а если с родителями что-нибудь произойдёт, то это станет открытой местью, и я смогу надеяться на защиту его величества! Пожалуйста, госпожа, вся надежда только на вас. Я не вынесу жить с человеком, который так цинично, подло, отвратительно использует меня. Лучше умереть…
— Не говорите так! — вскрикивает Катарина. — Я поговорю со Стефаном, но вы должны понимать: это будет не быстро. Что вы намерены делать сейчас? Вам есть где спрятаться?
Смотрю в её лучащееся заботой лицо, и чёрная рука ужаса, стискивающая сердце, чуть ослабляет хватку.
— Знаю, что и так прошу о многом, но Эмиль не достанет меня только в одном месте — здесь.
* * *
Я не возвращаюсь в княжеский дворец, лишь с Милой оповещаю родителей, что должна прислуживать императрице. Катарина держит меня рядом с собой круглые сутки: я помогаю ей подбирать украшения к завтраку, сопровождаю на послеобеденных прогулках, присутствую при отходе ко сну. Сама я сплю в небольшой комнате по соседству от её покоев. Спальня далеко не так богата, как мои прежние комнаты, но сейчас мне было бы достаточно и тёмного чулана с простым матрасом. Будь моя воля, я бы заперлась в спальне и не выходила вовсе, пока Катарине не удастся уладить всё с императором, но её величество прилагает массу усилий для вовлечения меня в светскую жизнь, и я не смею спорить.
Первые три дня проходят без происшествий: удивлённая маменька приходит поблагодарить Катарину за заботу; в спальню для слуг заселяется Снежа, привезя с собой сундук с моими нарядами; а однажды Луизе получается даже рассмешить меня рассказом о своих безуспешных попытках охладить чай в кружке.
От Эмиля ни полслова — и это повергает меня в сводящую с ума панику. Похоже, он даже не замечает моего отсутствия. По ночам извожу себя воспоминаниями о тех двух днях, когда я была так глупо счастлива, вижу его во снах и просыпаюсь с колотящимся в горле сердцем. Представляю его взгляд при будущей встрече, а грудь сдавливает от страха невидимыми тисками.
Выздоравливающая Алиса присылает полное удивления письмо, на которое я, увы, не могу ответить честно: боюсь, что оно попадёт в руки Эмиля, и мой план побега развалится. Ограничиваюсь обещаниями рассказать всё позднее, в очередной раз чувствуя себя предательницей.
На четвёртый день после обеда, когда я в компании Катарины, Луизы и ещё двух фрейлин пытаюсь сосредоточиться на вышивке, в гостиную входит камердинер.
— Его высочество просит аудиенции, ваше величество.
Всаживаю иголку себе в палец, но даже не ойкаю, лишь вцепляюсь в пяльцы, как в спасательный круг. Боги, что делать? Я одинаково не перенесу его равнодушие и попытки поговорить. Видя моё бледное лицо, Катарина указывает на дверь в столовую.
— Я поговорю с ним, а тебе лучше спрятаться. — Она с сочувствием наблюдает, как я трясущимися руками пытаюсь свернуть ткань.
С благодарностью целую её протянутую кисть и сбегаю в пустую столовую. Хочу закрыться на засов, но, услышав голос Эмиля, вся покрываюсь мурашками. Прижавшись к стене рядом с приоткрытой дверью, замираю, чтобы не пропустить ни слова из их разговора.
— Добрый день, ваше высочество. — Обычно мягкий голос Катарины сейчас звучит уверенно и громко. — Не ожидала вас здесь увидеть: его величество с утра отбыл на охоту и вернётся только поздно вечером. Я думала, вы его сопровождаете.
— Уверен, Стефан без меня справится с куропатками и зайцами. — Эмиль привычно спокоен. — Но я пришёл не ради светской беседы, государыня. Могу я увидеть свою невесту?
Прижимаю руки к груди, боясь, как бы отчаянно колотящееся сердце не выпрыгнуло наружу.
— Сожалею, князь, но леди Лияра сейчас занята, — елейным голоском отказывает Катарина.
— Хорошо, я приду позднее. Когда она освободится?
— Боюсь, не в ближайшие дни.
— Скажите, сколько нужно ждать? Я могу приходить по три раза на дню, если потребуется.
— Кажется, вы не поняли меня, князь. Для вас леди Лияра занята круглосуточно, пока сама не захочет иного.
В комнате повисает тяжёлое молчание. Прикусываю костяшки пальцев, чтоб ненароком не издать ни звука. В гостиной слышатся шаги и шелест парчовой юбки Катарины. Её голос раздаётся совсем близко от двери в столовую:
— Вы не пройдёте туда, князь, а если будете настаивать, я позову стражу.
— Я хочу лишь поговорить с ней. Мне нужно хотя бы пять минут.
— Какое упорство, ваше высочество! — саркастично восклицает Катарина. — Понимаю, вы не привыкли слышать отказ, но сейчас ставите себя в дурацкое положение.
— Я знаю, она там. Если необходимо, вы можете присутствовать при нашем разговоре.
