Дженнифер Блейк - Черное кружево

Тут Фелисити словно осенило, и она пристально посмотрела на подвижное лицо весело ухмылявшегося Бономма. Стараясь сохранять самообладание, она слегка наклонила голову.

— Я бы с удовольствием послушал вас еще, мсье капитан, но наша служанка уже приготовила завтрак. Может, мы поговорим в другой раз?

— Конечно, — ответил француз, на прощание наградив Фелисити улыбкой. Потом он долго смотрел ей вслед, опершись на ограждение борта.

Оправдание Фелисити оказалось обоснованным. Она действительно позвала Ашанти, которая уже разогрела бисквиты, поджарила солонину и запаслась сушеными фруктами. Вдвоем они спустились в каюту. Пропустив Ашанти вперед, Фелисити перешагнула через комингс и плотно захлопнула за собой дверь. Брившийся возле умывальника Валькур обернулся.

— Где ты пропадала? — спросил он сестру.

— Я разговаривала с капитаном Бономмом. Скажи, Валькур, как получилось, что мы стали пассажирами пиратского люгера?

Прежде чем ответить, он закончил скрести лицо, отложил остро отточенное лезвие и не торопясь стер полотенцем мыльную пену.

— Ты узнала об этом гораздо раньше, чем я ожидал.

— Валькур, почему…

— Это такой же корабль, как и все остальные. Зачем платить, если можно плыть задаром? — Валькур приподнял бровь.

— Насколько я понимаю, если нам встретится подходящий приз, твои друзья или, лучше сказать, сообщники поднимут черный флаг и захватят его?

Двуличие Валькура настолько поразило Фелисити, что она не заметила, как Ашанти, поставив перед ними поднос с завтраком, вытащила из-под подушки какой-то маленький пакетик и поспешно вышла из каюты.

— Наш капитан оказался не в меру словоохотливым, да? Вот уж не предполагал, что ему нравятся симпатичные мальчики.

Фелисити не обратила внимания на насмешку.

— Значит, это правда. Так вот где ты пропадал, пока отца держали в тюрьме! На пиратском судне, о котором известно во всех уголках залива.

— Что ты можешь об этом знать, дорогая?

— С именем этого корабля связано столько черных дел, что слухи о нем докатились даже до Нового Орлеана.

— Сильно преувеличенные, можно не сомневаться. Капитан не сказал, что я беру на себя командование только в тех случаях, когда его одолевает малярия?

— Ты что, решил отказаться от ответственности за те жестокости, которыми прославился этот корабль? По-моему, ты напрасно стараешься, если остался…

— Ладно, — процедил Валькур. — Пусть я буду символом самого грубого порока, ненасытной жестокости. Можешь также обвинить меня в кровосмесительной похоти, потому что я хочу тебя, милая сестренка. Я долгие годы ждал, когда твое мягкое тело будет наконец извиваться подо мной, и теперь у меня нет никаких причин ждать дольше.

— Что… О чем ты говоришь? — сдавленным голосом произнесла Фелисити. Кровь отхлынула от ее лица, оно сделалось бледным и неподвижным. Она хотела обвинить его только в том, что он остался на «Вороне», зная, что он собой представляет, и в том, что решил взять ее с собой. Но теперь слова Валькура явились для нее двойным жестоким ударом.

— Неужели непонятно? Ведь я с самого детства тысячу раз давал тебе понять, что ты принадлежишь мне.

Фелисити мысленно согласилась с его словами, осознав, что все это время она находилась в счастливом неведении.

— Ты… ты же мой брат.

— Я больше тебе не брат и никогда им не был! — Валькур приблизился к ней пружинящей походкой фехтовальщика, глаза его медленно приобретали такое выражение, от которого в жилах Фелисити леденела кровь.

— Валькур… — прошептала она, отступая.

— Я, Валькур Мюрат, не прихожусь тебе ни братом, ни кровным родственником. Я мужчина, на чьих глазах ты выросла, превратилась из сопливой девчонки в женщину, созревшую для того, чтобы ее цветок был сорван. Ты позволила другому мужчине украсть у меня этот первый сладкий плод, и за эту измену тебе придется понести жестокое наказание.

Фелисити облизнула пересохшие губы.

— Я уже объясняла, я не могла этому помешать. Если ты не…

— Опять ты за свое, — грубо оборвал ее Валькур. — Ты первой совершила глупость, милая Фелисити. — Не останавливаясь, он схватил с умывальника ее гребень с деревянной ручкой.

— Это… Ты сошел с ума! — Она бросила взгляд на дверь, но Валькур стремительным выпадом опередил ее, преградив дорогу. Фелисити могла закричать. Но если сюда прибегут люди, не станут ли они, вместо того чтобы помогать ей, держать ее за ноги, дожидаясь своей очереди?

— Однако мне нравится такое безумие. Сколько раз я мечтал о том, как ты будешь лежать вниз лицом поперек моих колен, извиваясь и умоляя о пощаде, а я, задрав юбки тебе на голову, буду бить тебя по мягкой заднице, пока след моей руки не останется на ней словно клеймо. Теперь вместо юбок мне придется спустить с тебя бриджи, но результат будет все равно тот же самый.

Резким движением Валькур бросил гребень на койку. Стоило Фелисити отвлечься на это движение, как он бросился на нее, рывком притянул к себе, так, что она споткнулась, упав на него, и повалил на койку.

Из горла Валькура вырвался торжествующий неистовый смех. Он впился в тело девушки пальцами, сдавливая мышцы и парализуя нервы, так что она, задыхаясь от боли, забилась в бессильном отчаянии, словно рыба на крючке. Валькур сильно ударил Фелисити по бедру. Почувствовав, как она сразу напряглась всем телом, он потянулся к пуговицам ее бриджей.

Из-за шума пульсирующей в ушах крови и собственного дыхания, сделавшегося учащенным и прерывистым в отчаянной борьбе, Фелисити не услышала, как распахнулась дверь. Ашанти без предупреждения внесла в каюту поднос, от которого поднимался горячий пар.

— Ваш шоколад, мсье Валькур, — раздался ее тихий голос, в котором слышалась затаенная угроза.

Валькур замер в нерешительности, опасаясь пролить обжигающую жидкость, чашка с которой находилась всего лишь в дюйме от его лица. Фелисити сползла с его колен и опустилась на корточки на зыбком полу. Ашанти стояла, раскачиваясь в такт движениям корабля, держа в руках поднос с жестяным кувшином, откуда поднимался клубящийся пар. Напряжение этой минуты ощущалось почти физически. Наконец Валькур взял ближайшую к нему чашку.

— Это ты здорово придумала, — проговорил он, бросив на служанку полный злобной мстительности взгляд. — Я еще тебе припомню.

Не проронив ни слова, Ашанти ловким движением налила Валькуру шоколад, а потом, наполнив чашку Фелисити, протянула ее хозяйке.

— Завтра шоколада не будет, — заявила она бесстрастным тоном, — сегодня утром они зарезали корову. Вам подать завтрак прямо сейчас, мадемуазель, мсье?