Жюльетта Бенцони - Изгнанник (LExilé)
— Там хватит на двоих! — закончила она, исчезая в кухне, прежде чем мальчик успел сказать ей, что порции на одного будет вполне достаточно. Но так как спорить ему не хотелось, он оставил эту тему и поднялся к себе в номер, еле волоча ноги. Артур предвкушал, как ляжет в удобную постель.
Увы! Неожиданно перед ним возникла высокая угрожающая фигура Гийома Тремэна.
— С чего предпочитаешь начать? — прогремел отцовский голос. — С наказания или с признания?
— С признания, если вы не возражаете, — зевнул Артур, поднимая на отца измученный взгляд. — Я так хочу спать, что не сумею закончить рассказ, если вы меня сначала побьете. У вас будет для этого достаточно времени, пока я буду спать!
Гнев Гийома мгновенно утих. Он расхохотался, усадил сына на кровать, а сам сел рядом.
— Рассказывай! — коротко приказал он.
Рассказ был кратким. У Артура было только одно желание: нырнуть под пуховую перину, соблазнительную, словно малина, и мгновенно заснуть. Но судьба решила, что этот момент придется отложить. Он как раз начал раздеваться, когда раздался нервный, негромкий стук в дверь. Гийом открыл ее и увидел женщину в темном плаще с капюшоном, накинутым на голову. Та быстро переступила через порог. Увидев того, кто открыл ей дверь, она едва сумела сдержать крик радости:
— И вы здесь! Хвала Господу! Я только что говорила с вашим сыном, но вы приехали тоже, и это истинное благословение!
Тремэн склонился к руке в кружевной митенке, которую ему протянули для поцелуя.
— Госпожа де Вобадон? Истинная радость снова видеть вас, — Гийом откровенно лицемерил, потому что молодая женщина ему не нравилась.
— Прошу вас, никаких имен! Не я должна была прийти сюда. Но молодой человек уже встречался со мной, и мы подумали, что он охотнее выслушает меня, чем незнакомого человека. Нам нужно поговорить о важных делах.
Явно взволнованная, она наградила Артура, занятого завязыванием галстука, быстрой улыбкой и села на стул, предложенный ей Тремэном.
— Одну минуту! — сказал он. — Вы не знали о моем приезде и все-таки пришли поговорить о важных делах с мальчиком четырнадцати лет?
— Возраст не имеет значения! Он ведет себя, как мужчина, к тому же у меня не было выбора.
— И все-таки, отчего такая спешка? Если я не ошибаюсь, моя дочь живет у вас уже два месяца. Почему вы мне не написали?
— Никогда не знаешь, в чьи руки попадет письмо. И потом, не было никакой срочности. А сегодня мы торопимся. Ситуация, которую в начале лета у нас были все основания считать благоприятной, лишь ухудшается. Если все пойдет так же и дальше, то принц окажется в большой опасности... и мы тоже! Нужно...
— Жизнь заговорщика никогда не была праздником, — живо перебил ее Гийом. — Меня удивляет тот факт, что вы этого все еще не знаете. Я вспомнил, что во время Революции вы были очень преданы королевской семье.
— И я готова служить ей снова, но на этот раз все становится слишком сложным. Принц должен уехать.
— Ничего нового я от вас не услышал. Элизабет уже сказала об этом своему брату во время их недавнего разговора. Поверьте, я искренне опечален... Но что я могу сделать?
Молодая женщина задрожала от нетерпения, и ее черные глаза под рыжей челкой, откинутой назад капюшоном, вспыхнули.
— Вы не понимаете. Он должен уехать один! Вот почему ваш приезд — большая удача!
— Я все равно не понимаю. Это не первое расставание для моей дочери.
— Эту разлуку она не примет. Он, впрочем, тоже, но это единственный шанс выжить для них обоих.
Бросив быстрый взгляд на сына, который весь превратился в слух в тени полога кровати, Гийом сухо сказал:
— Не будете ли вы так любезны объяснить мне эту новую загадку?
— Я сделаю это охотно, но мне придется вернуться немного назад. Когда принц покинул Англию в сопровождении барона де Сент-Алина и двух других верных людей, первым официальным пунктом назначения должна была стать Валонь, где в доме мадемуазель Дотвиль, поэтессы, ему предстояло встретиться с шевалье де Брюсларом.
Госпожа де Вобадон почти шептала, и все же Гийом не устоял перед соблазном и сделал ей замечание по поводу того, что она называет имена.
— Иначе вы запутаетесь! — парировала молодая женщина. — Если вы не знаете автора «Одиночки из долины Дрома», то понятно, что вы не поймете, кто такой Брюслар.
В самом деле, кто же не знал этого человека: пылкого, непоседливого, дуэлянта и упрямца, в котором вся роялистская Нормандия видела своего самого пылкого борца? Одно только его имя приводило в трепет парижскую полицию и доводило невозмутимого Фуше до холодного пота. В то время ему было лет пятьдесят. Он был уважаемый шуан, в прошлом конфидент и лейтенант маркиза де Фротте, знаменитого руководителя нормандского восстания, попавшего в ловушку в 1800 году и расстрелянного вопреки данному слову после пародии на суд. После этой драмы Брюслар, как говорили, поклялся отомстить Бонапарту за смерть своего друга. Он вел авантюрную, сумасшедшую, безрассудную и даже героическую жизнь странствующих рыцарей прошлых веков, постоянно менял убежища, поэтому казалось, что он вездесущ.
Этой свободой передвижения шевалье был в первую очередь обязан силе личного обаяния, благодаря которой у него было множество любовниц... и столько же укрытий: около Кана у Розы Банвиль, по прозвищу Жанна д’Арк; у мадемуазель Дотвиль в Валони, у госпожи де Талейвод в Байе... И у многих других, не считая его парижских подружек... и у госпожи де Вобадон собственной персоной. Шевалье Брюслар все время сидел в седле, сражался, скрывался или появлялся в том месте, где его менее всего ждали, всегда вооруженный, как линейный корабль, но неизменно веселый. У него было все, чтобы водить за нос самых опытных полицейских ищеек. Но убийство в чистом виде внушало ему отвращение. Он мечтал похитить Первого консула и заставить его драться с ним на дуэли. Убийство тирана — не для шевалье де Брюслара! Честный, но беспощадный бой!
Так вот именно к этому Брюслару, чье имя звучало как выстрел, английский кабинет отправил герцога Нормандского, потому что шевалье вполне был способен организовать отличный заговор. Заговор Брюслара должен был развиваться одновременно с заговором Кадудаля[17], чтобы вдвое увеличить шансы покончить с Первым консулом и ввергнуть Францию в хаос. Вот только когда принц приехал в Валонь, Брюслара он там не нашел. Тот уехал двумя днями раньше, и, разумеется, никто не знал, где он и что с ним.
— Почему, говоря об этом человеке, вы употребили выражение «первое официальное место назначения»? — прервал повествование Гийом.
