Виктория Холт - Соперница королевы

Глядя на подобное поведение, ее никак нельзя было назвать серьезной здравомыслящей женщиной. И все же за всем этим я чувствовала железную руку дальновидного политика. Эта женщина знала, как заставить умнейших мужей своего королевства склониться перед собой и поставить ей на службу все свои таланты и умения. Я знала, что запрет являться ко двору образует в моей жизни пустоту, но пока мы будем живы, между мной и королевой будет существовать незримая связь. Вполне возможно, что ненависть ее только укрепит. Наконец-то я смогла доказать ей собственную значимость. Я одержала величайшую из побед, поработив Лестера до такой степени, что он посмел пренебречь королевой ради женитьбы на мне. Это убедительно продемонстрировало расклад сил внутри нашего треугольника. И это не ускользнет от ее понимания. Я доказала, что отнюдь не являюсь незначительной пешкой в ее игре.

Мэри уехала в Пенсхерст, а вскоре после ее отъезда королева вызвала к себе Роберта. Ему надлежало незамедлительно предстать перед ней.

Он покинул Уонстед, исполненный дурных предчувствий, но вскоре вернулся, обуреваемый противоречивыми чувствами.

Она лупила его, называла предателем и неблагодарным изменником. Она перечислила все, что когда-либо для него сделала. Она в очередной раз напомнила ему, что это она его возвысила, а значит, в ее силах его низвергнуть.

В ответ он возражал, что на протяжении многих лет она неоднократно давала ему понять, что не имеет ни малейшего намерения выходить за него замуж, а он считает, что имеет право на семейную жизнь и продолжение рода. Он сообщил ей о готовности поставить свою жизнь на службу королеве и стране, однако радости семейной жизни никак не могут повлиять на эту готовность.

Она мрачно выслушала его оправдания и посоветовала ему отныне быть начеку.

— Вот что я тебе скажу, Роберт Дадли, — заявила она, — ты женился на волчице, и однажды ты это поймешь, но будет уже поздно.

Вот так я стала Волчицей. Елизавета любила наделять окружающих прозвищами. Роберт всегда был ее Глазами, Берли — ее Духом, а Хэттон — ее Барашком. Я понимала, что быть мне теперь Волчицей до скончания века, что до самой смерти она будет воспринимать меня как кровожадное животное, рыщущее в поисках жертв для удовлетворения своей похоти.

— Похоже, она твердо решила выйти за герцога Анжуйского, — произнес Роберт.

— Готова поклясться чем угодно, что она этого не сделает.

— В ее нынешнем состоянии она способна на все. Она кричала на меня так, что ее проклятия разносились по всему дворцу.

— И тем не менее, — покачала головой я, — очень сомневаюсь, что она станет женой француза.

Принц-Лягушонок

Как ожесточатся сердца Ваших подданных, если Вы возьмете себе в мужья француза, паписта, о котором всем без исключения известно, что он сын современной Иезавели, и что его брат превратил брак собственной сестры в жертвоприношение, дабы облегчить истребление наших духовных братьев. Став Вашим мужем, но оставаясь папистом по сути, он не захочет, да и не сможет прикрыть Вас от грозящих опасностей. Если же Вы сделаете его королем, его защита будет подобна щиту Аякса, обременявшего, но не защищавшего тех, кто пытался им прикрыться.

…Англию грозит поглотить очередной французский брак, если только Господь не отведет сие проклятие, позволив Ее Величеству увидеть греховность этого шага и неминуемость воздаяния.

В моей семье разразился очередной кризис. Брак между Пенелопой и Филиппом Сидни всегда был делом как бы само собой разумеющимся. Об их бракосочетании мечтал Уолтер. Он даже упомянул об этом на своем смертном одре в Дублине.

Филипп Сидни был необычным человеком. Он производил впечатление существа совершенно иного плана бытия, отнюдь не стремящегося к вступлению в брак. Возможно, по этой причине время шло, а помолвка оставалась помолвкой.

Мне нанес визит Фрэнсис Гастингс, граф Хантингдон, назначенный опекуном моих дочерей. Хантингдон был весьма влиятельной персоной, в основном благодаря тому, что его матушка происходила из рода герцога Кларенса, брата Эдуарда Четвертого. Это делало Гастингса особой королевской крови и позволяло даже претендовать на престол. По его утверждению, в очереди на престолонаследие он стоял перед шотландской королевой и Катериной Грей.

Он обладал изрядным влиянием при дворе, а также был убежденным протестантом. Поскольку Елизавета не спешила обеспечивать страну наследниками, вероятность того, что в один прекрасный день именно Гастингсу достанется корона Англии, была достаточно высока.

Его жена, Катерина, была сестрой Роберта. Они поженились в тот период, когда отец Роберта спешил породниться с самыми влиятельными родами страны.

Теперь он нанес мне визит, чтобы сообщить, что, по его мнению, пришла пора подыскать мужей моим дочерям. У него даже было конкретное предложение для Пенелопы. Я напомнила ему, что она помолвлена с Филиппом Сидни, но в ответ он лишь покачал головой.

— Лестер впал в немилость и рискует никогда из нее не выйти. Союз с еще одним членом этой семьи — далеко не лучший вариант для Пенелопы. Роберт Рич влюбился в нее и хочет на ней жениться.

— Если я не ошибаюсь, у него недавно умер отец?

— Да, и Роберт унаследовал титул и весьма значительное состояние. Его имя очень ему подходит[12].

— Я узнаю, что об этом думает сама Пенелопа.

На лице Хантингдона отразилась досада.

— Моя дорогая леди, — нетерпеливо произнес он, — это блестящая партия. Ваша дочь должна обеими руками ухватиться за это предложение.

— Я сомневаюсь, что она это сделает.

— Сделает, потому что у нее нет выбора. Будем говорить начистоту. То, что она ваша дочь, не придает ей веса в глазах королевы. Мы не знаем, смилостивится ли она над Лестером, но она поклялась никогда больше не встречаться с вами. В этих условиях вашим дочерям было бы лучше заручиться поддержкой мужей, обладающих достаточным весом при дворе.

Я нашла его рассуждения здравыми и пообещала обсудить этот вопрос с Пенелопой.

Лорд Хантингдон нетерпеливо пожал плечами, давая понять, что считает подобные переговоры с потенциальной невестой совершенно излишними. Он предложил Пенелопе отличную партию. На лучшую ей рассчитывать не приходится, учитывая опальное положение ее матери. Этот брак должен быть заключен как можно скорее.

Но я знала Пенелопу. У нее был сильный характер, и я не сомневалась, что ее мнение не совпадет с мнением ее опекуна.