Розалинда Лейкер - Розы во льдах
– Так это правда? Вы возвращаетесь в этот проклятый дом, а Анна устроила студию на чердаке?
Анна ответила первая:
– Убирайся в свой Холстейнгаард! Мы вправе делать здесь все, что хотим, тебя это не касается.
– Я обязана предупредить несчастье! – в ярости крикнула Зигрид. – Мне кажется, что Бет задумала самоубийство, в которое втянет всех нас.
– Как некогда Джина? – процедила Анна сквозь зубы. – Тебя устраивала смерть сестры и еще больше устроит, если Бет последует за ней.
Зигрид позеленела от злости. Прижав к губам сжатый кулак, она бросилась бежать прочь от дома. Анна устало прислонилась к стене.
– Она ненавидит меня, – прошептала она. – Всегда ненавидела… – Анна с трудом оторвалась от стены. – Положите, пожалуйста, мои вещи на чердаке. Я иду в Нилсгаард.
Бет сделала, как просила Анна, и снова задумалась над странной особенностью ее картин, но объяснение не приходило. Она оглядела чердак. Новая печь поблескивала в углу, излучая тепло. Рядом лежали аккуратно сложенные поленья. Треснувшие стекла в дальнем окне были заменены и теперь давали больше света. Для того, кто не обращал внимания на все еще ощущавшуюся кое-где гнетущую атмосферу, это была отличная студия. Но сама Бет не смогла бы работать здесь.
Бет трудилась за своим столом, когда пришел Пауль. Он был в дорожном костюме, и Бет почувствовала острый приступ одиночества, словно они уже расстались.
– Должен ехать в Кристианию по очень важному и срочному делу, – сказал он грустно. – Пароход отчаливает через двадцать минут, у меня мало времени. Анна сказала, что здесь была Зигрид и угрожала. Это правда?
– Ничего особенного. Все как раньше. Недовольна моим возвращением в дом.
– Гм-м… Я должен узнать, почему Зигрид так рьяно пытается избавить от вас Тордендаль, но уверен, что она делает это не столько для других, сколько для себя. Вы знаете о правах наследования, которые испокон веков существуют в долине?
– Мне известно, что земля переходит к старшему сыну, а если по какой-то причине он отказывается от нее, то к следующему по старшинству и так далее. Дочери получают в последнюю очередь.
– Но если в семье нет сыновей?
– Значит, наследует старшая дочь.
– Предположим, в семье две дочери и обе мертвы на момент наследования? Если у каждой из них тоже есть дочери, кому достанется земля?
– Старшей дочери старшей сестры… – Бет поняла, что он имеет в виду.
– Точно так. В данном случае Холстейнгаард принадлежит единственной дочери старшей из сестер. По закону ферма и земля ваши, Зигрид владеет ими незаконно. Дед думал, что имеет только двух наследниц от младшей дочери, считая, что ребенок старшей дочери умер в младенчестве. Поэтому земля перешла к Зигрид как второй по старшинству, ведь Джина к тому моменту умерла. Зигрид жила в страхе, что правда откроется, и хотела, чтобы вы убрались подальше от этих мест, пока никто ничего не узнал. До ужина в честь Благодарения я и не знал, что ваша мать была старшей из сестер; никто никогда не упоминал ее имени.
Бет почему-то разозлилась:
– Как вы посмели наводить справки?! Какое право вы имеете вмешиваться, не узнав моего мнения? Мне не нужен Холстейнгаард! И никогда не был нужен. Не больше, чем этот проклятый старый дом. Зачем вам понадобилось играть с судьбой?
– Вспомните, сколько зла вам причинила Зигрид. Падение в пропасть. Погубленные рисунки. Оскорбление перед людьми, угрозы расправы. Разве не естественно с моей стороны попытаться защитить вас?
– Это можно было сделать и не проверяя законности наследования Холстейнгаарда! – Бет все еще не оправилась от потрясения, тем более что ее неприязнь к дому предков ставила под сомнение разумность поступков Пауля. – Мне не нужен Холстейнгаард! Я все равно отдам его Зигрид. Когда будете в Кристиании, подыщите мне, пожалуйста, адвоката, чтобы оформить передачу имения…
Бет отошла от него и в отчаянии заходила по комнате.
– Вы понимаете, что говорите? Земля Холстейнгаарда не менее плодородна, чем угодья Нилсгаарда. Она обеспечит вас приличным доходом до конца жизни.
– Это не имеет для меня никакого значения. Я никогда не затяну петлю на шее Зигрид.
– Но это ваша собственность! Вы же не отнимаете то, что принадлежит ей. Холстейнгаард ваш по праву рождения. Он делает вас частью Тордендаля, ваши корни неотделимы от этой земли.
Пауль видел, что затронул больные струнки в душе Бет, в глазах ее появилось выражение горечи и отчаяния, как у загнанного зверька. Он пожалел, что затеял этот разговор, но ради ее же блага не мог поступить иначе.
– В мой первый приход Зигрид встретила меня очень враждебно, – печально сказала Бет. – Была уверена, что я приехала, чтобы предъявить свои права на имение, но сразу изменила тон, когда узнала, что меня интересуют только письма Джины и что я не претендую на Холстейнгаард. Представляю, какое облегчение она испытала. Но из опасения, что я могу передумать, она приняла меры, чтобы заставить меня покинуть Тордендаль, прежде чем я опомнюсь. Основную надежду она возлагала на Дом у Черного Залива и делала все, чтобы выжить меня оттуда. Найдите мне адвоката, пусть займется передачей наследства сразу же! Время бежало быстро. Пауль чувствовал, что Бет еще не простила его.
– Могу я попросить вас об одолжении? Не передавайте никому нашего разговора до моего возвращения из Кристиании.
Бет еще больше вспылила:
– Ну уж, извините! Сейчас же отправлюсь к Зигрид и успокою ее. Месяцами она жила в страхе потерять то, что для нее дороже жизни, теперь я смогу облегчить ее страдания.
– Нет, Бет, нет! Пожалуйста!
Пауль был в отчаянии от упрямства Бет, хотя одновременно восторгался ее щедростью и силой воли.
– Послушайте меня, Бет! Я никогда ни о чем не просил, но сейчас именно тот случай, когда нужно проявить терпение и осмотрительность. Постараюсь вернуться через пару дней, самое большое через три.
Бет была непреклонна;
– Не понимаю, почему я должна ждать, ведь я имею самые благие намерения!
– Нет, Бет, дайте слово, что сделаете, как я прошу! Мне это нужно для своих собственных целей. Ведь вы мне верите?
Раздался отдаленный гудок парохода. Пауль схватил ее за плечи. Она в сердцах сбросила его руки и отпрянула.
– Хорошо. Даю слово, но хотела бы выслушать объяснения.
На объяснения не оставалось времени. Нужно было спешить, но прежде чем уйти, Пауль хотел взять с нее еще одно обещание:
– Не оставайтесь одна на ночь в Доме у Черного Залива. Пусть кто-нибудь ночует вместе с вами. А еще лучше – под любым предлогом переберитесь в Нилсгаард до моего возвращения.
Он быстро поцеловал Бет, у дверей обернулся и повторил:
