Виктория Холт - Виктория – королева Английская
Но какой смысл думать об этом?
Ему почти шестьдесят, и завтра его коронуют. Нужно забыть прошлое и смотреть в будущее – в то, которое у него еще осталось. Иногда он думал, что его не так уж много.
Внезапно Георг улыбнулся. Завтра он наденет свои коронационные одежды, блестяще сыграет свою роль на церемонии в аббатстве. Он – великий актер и сейчас играл отведенные самому себе роли с такой же силой, с какой делал это в двадцатилетнем возрасте.
Наконец-то завтра его народ не разочаруется в нем.
* * *И народ не разочаровался. Король мог быть старым, толстым и больным, но все-таки был великолепен. Никто не мог затмить его величия, а его очарование сквозило в каждом его слове, в каждом жесте. Он даже выглядел красивым.
С того самого момента, как появились женщины с травами – следуя старинному обычаю рассыпать их на пути, по которому пойдет король, – всем зрителям стало ясно, что это представление, где главную роль играет Георг IV, будет грандиозным.
Конечно, он выглядел величественно, конечно, он выглядел именно так, как должен выглядеть король, и, конечно, его коронация стала блестящим, ярким, красочным зрелищем.
Но королева твердо решила принять в нем участие. Она не отличалась благовоспитанностью и не признавала правил приличия. Была полной противоположностью королю. Но у них одно общее качество – решимость. Он твердо намеревался не допустить ее к коронации, а она – принять в ней участие.
Пока король шел из дома спикера к аббатству, королева отправилась туда же из Бранденбург-хауса.
Каролина не заметила, что приветственные крики в ее честь раздавались не так громко, как обычно. Она не сомневалась в том, что когда выедет, толпа последует за ней к аббатству и, если понадобится, силой пробьется туда вместе с ней. Но жена короля не знала англичан. Они поносили короля; он был старым распутником; он плохо обошелся с миссис Фитцерберт; его долги огромны; он жил в чрезмерной роскоши, в то время как в стране царила ужасная бедность. Но это его коронация, и он играет свою роль с мастерством, вызывающим у них восхищение. Он может быть равнодушным правителем, но он великолепный актер, а сегодняшнее мероприятие это пышное представление. Они не намерены позволять испортить его, и королева ошиблась, пытаясь навязать свое присутствие там, где ее не хотели видеть.
Таков был вердикт большей части толпы. Сегодня людям не нужны неприятности, они хотят зрелища. Они пришли приветствовать короля, а не освистывать его. Кто когда-либо слышал, чтобы короля освистали во время коронации, если все скоро собирались напиться в тавернах, провозглашая тосты за его здоровье?
Так что Каролина проехала по молчаливым улицам к аббатству, куда ее не пустили по приказу Его Величества. Не смущаясь, она направилась к другим дверям, но лишь для того, чтобы получить от ворот поворот еще раз.
Каролина выглядела вульгарно в своем кричаще пышном наряде, решили люди. Как же она отличается от их славного короля, который в данный момент получал скипетр и державу под государственным балдахином.
– Убирайся домой, – раздался голос, и остальные подхватили этот клич.
Каролина пришла в замешательство. Впервые люди обошлись с ней таким образом.
Она не могла взять аббатство штурмом, ей оставалось только безнадежное ожидание, поэтому в конце концов она приказала отвезти ее назад в Бранденбург-хаус.
* * *Король был доволен своим народом, а народ был доволен королем. Сегодня народ не подвел его, а помог прогнать отвратительную Каролину от аббатства.
Все, кто присутствовал на церемонии, говорили, что он выглядел благородно и величественно, а его очарование тронуло сердца людей. С королевским достоинством он сидел во главе стола на банкете по случаю коронации, и когда закончился этот утомительный день, народ приветствовал его на пути в Карлтон-хаус.
Приветственные крики его народа звучали сладчайшей музыкой в ушах короля.
Он закажет свой портрет в коронационных одеждах. Портрет будет напоминать ему об этом триумфальном дне.
Король Георг IV! «Старый человек, – думал он. – А кто же придет мне на смену, как не Фредерик, который болен еще больше, чем я, и может прожить не намного дольше, или Уильям, который тоже стареет, а затем этот не по летам развитой младенец из Кенсингтонского дворца». Но ему не следует недооценивать ребенка. Его раздражала не маленькая девочка, а ее мать.
Однако кто знает, еще может появиться кто-то другой, кто оттеснит ее. Аделаида может родить ребенка. Да и сам может стать отцом, если избавится от этой женщины.
Но о чем он думает? Он уже слишком стар и не хочет проходить через нелепый фарс женитьбы, даже если и мог бы это сделать… чтобы потом обнаружить, что не в состоянии иметь детей.
Он доволен дорогой, восхитительной, не очень умной леди Конингхэм с ее прекрасной материнской грудью и красивой внешностью. Очень часто она напоминала ему Марию – но без характера последней.
«Ах, Мария, – вздыхал он, – о чем ты думаешь сегодня?»
Этого он не мог знать. Да и имеет ли это значение? Король устал и хочет отдохнуть. Нужно послать за людьми, чтобы они уложили его в постель. Это был изнурительный день.
* * *Через несколько дней после коронации король решил посетить различные районы своих владений, чтобы приобрести опыт личных бесед со своими подданными. Сначала он намерен отправиться в Ирландию, и сразу начались приготовления к этой поездке.
Народ продолжал обсуждать коронацию, о блеске которой будут говорить еще несколько месяцев. Те, кто не смог видеть ее, слушали рассказы в тавернах и всюду, где собирались люди. Управляющий театра «Друри-Лейн» решил, что вместо новой пьесы он поставит представление «Празднование коронации», которое должно быть как настоящее до последней детали.
Казалось, что идея блестящая, и когда занавес поднялся на сцене аббатства, в зале наступила тишина, и все приняли участие в церемонии, аплодируя и выкрикивая: «Боже, благослови короля».
Ни одна пьеса не могла принести такого успеха, и вечер за вечером театр был переполнен.
Королева слышала, что происходит, и подумала, что если она пойдет в театр, на сей раз никто не сможет проигнорировать ее.
Поэтому она вырядилась в странные вульгарные одежды – со слишком короткой юбкой, слишком низким вырезом на груди, головным убором с бриллиантами и перьями, развевающимися над ее париком, – и появилась в королевской ложе.
Какое-то время она была больна, отказываясь от помощи врачей и успешно скрывая свою болезнь, поглощая большие дозы настойки опия, которая давала ей утешение в виде сна. Но постепенно она обнаружила, что ей нужны все большие и большие дозы, и это вызывало тревогу у некоторых из ее дам. Им не удалось отговорить ее. Ей приходилось спасаться от боли и в то же время необходимо было чувствовать, что она живет – и опять способна вредить, – ей нужно было красить лицо румянами в более яркие тона и штукатурить свинцовыми белилами, чтобы добиваться ошеломляющего контраста.
