Эмилия Остен - Приметы любви
Кэрри виновато развела руками и пошла быстрее. Пока маскировка работала и удавалось не попасть в глупое положение, но можно и не пытаться обмануть проницательных цыган. От них Кэрри решила не скрываться и объяснить свой внешний вид желанием пошутить.
Внезапно перед ней возникла смуглая чума-мая мордочка. Мальчишка лет двенадцати в цветастом тряпье вместо брюк вытер сопливый нос рукой и улыбнулся оскалом голодного волчонка.
— Если сэр не желает ничего покупать, то он идет за гаданием? Дайте пару пенни — и я отведу вас к самой лучшей ясновидящей.
— Она цыганка?
Кэрри вновь постаралась придать голосу простуженную хрипотцу, как ей уже удалось однажды проделать в кебе.
— А кто лучше предскажет вам судьбу? Можете не сомневаться, лишь цыганки видят истинное будущее.
Кэрри кинула ему монетку и поманила пальцем, чтобы их не подслушали.
— А откуда пришел ваш табор?
— У нас не табор, а только часть семьи, — быстро ответил мальчишка, но неожиданно получил локтем в бок от невесть откуда появившегося другого такого же оборванца.
— Янок ничего не помнит, — хмуро буркнул второй цыганенок.
Первый захлопал глазами, но возражать не стал и тихонько показал полученную монетку, очевидно, оправдывая свою разговорчивость. Второй же схватил его за руку и потащил за собой, в самую толкотню.
— Подождите, я заплачу! — Кэрри попыталась остановить их. — Скажите мне только, вы из окрестностей Брайтона сюда пришли?
Тут уже оба цыганенка с подозрением сверкнули на нее темными бусинами глаз и растворились в толпе.
«Странные ребята», — подумала Кэролайн и решила найти их старшую родню самостоятельно. У детей может быть строгое воспитание и запрет на разговоры с незнакомцами о жизни семьи и ее перемещениях, кроме того, как мальчишка успел обмолвиться, у них не целая семья, а отдельная часть, наверное, об этом факте тоже не стоит болтать попусту.
— Таинственная народность со своими нравами, — пробормотала Кэрри, — но мне-то их секреты не нужны, я ищу следы Лоуэлла. Где же я видела кибитки, когда смотрела с холма? Должно быть, вон там, слева, за шатром передвижного цирка…
Мысленные расчеты не подвели ее — сразу за загоном для цирковых фургонов начиналось пространство, уставленное цыганскими повозками.
— Эй, вы куда, мистер? — недружелюбно поинтересовался здоровяк в синих шароварах, накинувший на плечи грязно-серое полотенце. Под ногами у него, прямо на смеси влажной земли, опилок и конского навоза, блестела золотыми боками гиря в дюжину фунтов.
Кэролайн, уже проскользнувшая под оградительный канат, предложила ему два шиллинга за проход напрямую и заверила, что совать нос в закулисную жизнь цирка не собирается.
— Идите, мне не жалко, — хмыкнул силач, пряча монетки в непонятно где прятавшийся карман. — Только ботиночки не запачкайте, здесь, знаете ли, ковровых дорожек не настелено.
— А может, вы заодно и подскажете, где дом их… главного? — осмелев, спросила Кэролайн.
— Кто ж вам сегодня это скажет, — здоровяк заржал. — Они как раз пытаются выяснить, кто будет главным в курятнике еще пару десятков лет. Если хотите поставить несколько монеток в тотализаторе, то я вам подскажу — Влад на финише сдуется, Ролан станет биться до последнего, но папаша Габи своего все равно не отдаст.
— Ох, — вырвалось у Кэрри.
— Да, детка, не все так просто, — с сочувствием кивнул силач. — И я бы не советовал тебе сейчас туда соваться, лучше забудь о подобных приключениях и возвращайся назад к мамочке.
— Простите? — Кэрри нахмурилась и попыталась обойти его, но силач вдруг схватил ее за плечо и быстро проговорил:
— Говорю, если вздумаешь падать в обморок, то нюхательных солей там нет, и возиться с бесчувственной девкой никто не будет. Шла бы ты лучше обратно.
— Мне надо лишь задать несколько вопросов, — пискнула Кэрри, вырываясь из ослабленных тисков, — тому из «главарей», кто только что приехал из Брайтона.
— В Брайтоне в нынешнем году лишь Влад стоял, гордится уловом и говорит, что он самый удачливый из всех. — Детина в задумчивости почесал щетину. — Больше вроде никого, мы сами от Уэльса идем, старина Габи оттуда же, ну а Ролан на север уходил, в Шотландию. Почему знаю — он нам для дрессуры диких голубей с холмов привез.
— Да-да, тогда мне нужен Влад!
— О-о, — циркач гадко подмигнул ей, — давненько молодые леди не интересовались цыганскими красавчиками. По мне, так у него мало шансов стать бароном, и чего тебе к нему идти? Вон его вардо, темное, на отшибе.
— Да ну вас, я же о серьезном, — фыркнула Кэрри, чмокая ботинками по грязным лужам и стараясь побыстрее оказаться подальше от этого пошляка.
— Что может быть серьезнее хорошей ставки? — с недоумением переспросил силач, глядя в удаляющуюся спину девушки. — И зачем переться к этим диким грязнулям? Осталась бы лучше здесь, — добавил он уже себе под нос, — у нас девушку с такой фигуркой не обидят.
* * *Перед темной кибиткой Кэрри задержалась, почувствовав невесть откуда взявшееся беспокойство. А вдруг в этот момент Роберт и Артур борются за свои жизни? Ранены? Убиты? Отогнав видение Роберта, падающего с простреленной грудью в подвядшие кусты ободранных роз, и кляня себя за то, что поддалась его уговорам и осталась дома, она постучала в деревянную дверцу.
Чья-то тень метнулась позади кибитки, и Кэрри почудилось, что ясное небо вдруг затянулось тучами.
— Входите, — раздался глухой голос изнутри.
Голос мужской. Низкий, приятный, но полный неуверенности и затаенной боли.
Девушка поднялась по деревянной лесенке и толкнула дверцы, отворившиеся в разные стороны, будто две ставенки. При проходе пришлось пригнуться, да и внутри места оказалось не особо много — со средним ростом Кэролайн стоять выпрямившись в этой бочке можно было только по самому центру.
А напротив нее так же прямо стоял смуглый молодой черноволосый мужчина с горделивым взглядом, в темно-бордовом бархатном костюме.
Ожидающая встречи со сморщенным седым старичком, в тряпье и с обязательными атрибутами в виде трубки и серег, Кэролайн немного смутилась, но нашла в себе силы вежливо поздороваться и извиниться за нахальное вторжение. Но хозяин вардо не слушал Кэрри, в два хищных прыжка сократив расстояние, он неожиданно упал перед ней на колени и обхватил ее ноги.
— Моя звезда услышала меня и дала мне мою любимую, — благоговейно прошептал он, словно не замечая, что на девушке надеты грубые мужские брюки.
Самое странное, что и Кэролайн ощутила жар от его ладоней даже сквозь плотную шерстяную ткань.
