Сюзанна Энок - Сердце ждет любви
Он верил в свою удачу, но ничем, кроме как волей провидения, нельзя было объяснить это везение. Ибо он уже некоторое время ожидал, что все кончится смертью Брэмуэлла. Жаль, что он не может заставить судебную систему Англии сделать это за него. А чтобы все выглядело еще интереснее, он завтра сообщит своей нареченной, что их свадебные планы немножко изменятся.
— Вы уверены, что хотите пройтись пешком? — спросила Розамунда, помогая Изабель Уоринг вылезти из коляски, которую они одолжили у лорда Куэнса.
— О да! — горячо заверила ее Тибби. — В карете слишком трясет, мне неудобно, но я не могу сидеть на месте целый день. Мне даже хочется покататься верхом, а два года назад я боялась лошадей.
Это звучало интересно, ибо она вышла замуж за самого известного коннозаводчика в стране. Роуз велела кучеру ехать вперед и подождать их в дальнем конце парка.
— Я так благодарна, что вы присоединились ко мне, — сказала ей Тибби. — Бет настояла, чтобы Элайза сегодня утром пошла с ней по магазинам. А для Бет это означает пробежать расстояние от Марафона до Бонд-стрит.
Роуз расхохоталась. И на ее желудок неприятно подействовала тряская коляска, но когда они начали свою прогулку по красивым дорожкам Сент-Джеймс-парка, ей стало лучше. Пока она не подумала о Брэме, что снова взволновало ее.
Он любит ее. Даже если произойдет что-то страшное и она не сможет вырваться из лап Косгроува, Брэм Джонс любит ее. Это главное.
— Чему это вы улыбаетесь? — спросила Тибби, потянув Роуз за руку.
— О, не знаю. Вообще-то мне редко приходилось улыбаться в эти последние дни. Но какое прекрасное утро!
— Да, очень приятное. А Брэм — очаровательный мужчина.
Роуз покраснела.
— А несколько дней назад не вы ли пытались Убедить меня быть с ним поосторожнее?
— Было бы недобросовестно с моей стороны не сделать этого. Но должна вам сказать правду. Я никогда не видела его таким, каким он становится в вашем присутствии.
У нее екнуло сердце.
— И это хорошо?
— Да, я так считаю. Не хотела бы я оказаться на месте мужчины или женщины, которые вызвали бы его гнев.
— А теперь?
Роуз похолодела, услышав этот тихий протяжный голос позади них. Она не знала, что испугало ее больше — появление Косгроува или его способность находить ее, где бы она ни была.
— Тибби, пожалуйста, уходите, — шепнула она.
— О, я бы этого не советовал. Я опасаюсь, что миссис Уоринг, в ее деликатном положении, одна может споткнуться и упасть.
Мгновенно отпустив руку Изабель, Роуз повернулась к маркизу, становясь между ним и подругой.
— Что вам надо? — резко спросила она.
Взгляд ангельских голубых глаз лениво смерил ее с головы до ног.
— Не думаю, что вам понравится, если я на публике скажу, что мне от вас надо.
— Если вы явились сюда только ради угроз и оскорблений, то советую вам записать их и потом отослать мне, чтобы сейчас мы могли продолжить нашу прогулку.
— Надо же, какая вы храбрая сегодня. Меня это радует, потому что у меня есть прекрасные новости. Во всяком случае, для меня.
Изабель схватила Роуз за руку.
— Мы здесь не одни, милорд. Вам необходимо следить за своими словами и поведением.
— Я просто очень взволнован.
Косгроув шагнул к Роуз, и она собрала все силы, чтобы не отступить перед ним. Случайный наблюдатель, человек светский, мог бы, вероятно, подумать, что все учащавшиеся ее встречи с маркизом были свидетельством его ухаживаний за ней, чего и добивался ее отец. Только оказавшись рядом, можно было почувствовать в воздухе напряженность и страх.
— Если вы не желаете уйти, то скажите, какое у вас ко мне дело, и покончим с этим.
— Осторожнее, моя дорогая, а то я подумаю, что не нравлюсь вам. Объявление о нашей помолвке послано в «Таймс», сама помолвка назначена на субботу, и мы просто не можем допустить, чтобы кто-то подумал…
— На субботу? — тихо простонала Роуз. Казалось, воздух покинул ее легкие, стало нечем дышать. — Это через четыре дня. Вы же сказали…
— Да, сказал, что мы объявим о помолвке в конце месяца, но вы не были очень сговорчивы, не правда ли? Я мог бы сделать так, чтобы объявление появилось завтра.
— Так почему не сделали?
— Потому что, моя дорогая, все удовольствие в предвкушении. Я хотел предоставить вам с Брэмуэллом несколько дней, чтобы вы увидели, как будут развиваться события дальше.
О Боже! Сможет ли она за четыре дня устроить свой побег из Лондона? Она должна сбежать, не захватив с собой никакой одежды, кроме той, что была на ней, и не зная, куда ей направиться. И не было рядом Брэма, с кем она могла бы поговорить, кто мог бы помочь, хотя бы просто побыть с ним рядом.
— Вот так-то, — тихо сказал Косгроув.
Изабель тронула ее плечо, и Роуз очнулась. «Думай же, черт побери!»
— Вы сказали «события»… Что вы еще придумали?
— А вы становитесь все умнее, не правда ли? Очень хорошо. Я послал одного из моих людей в канцелярию Кентербери. Он как раз вчера вернулся с особым разрешением на наш брак. — Косгроув растянул губы в улыбке, показывая свои безупречные зубы. — Мы могли бы пожениться завтра. И даже сегодня к вечеру.
Вдали, словно издеваясь над ней, церковный колокол пробил одиннадцать часов. Роуз сильно, едва ли не до синяков, сжала руку Изабель. Но она не могла отпустить ее. В противном случае — свалится на землю.
— Я не выйду за вас замуж, — наконец произнесла она.
— Даже ради того, чтобы спасти репутацию вашей семьи? Я ведь могу выставить их из дома, как вы понимаете.
Он выглядел при этом совсем спокойным, что еще больше встревожило девушку.
— Вы не даете никаких гарантий оставить им дом, если мы действительно поженимся. Разве это справедливо?
Маркиз с усмешкой посмотрел на нее.
— Какая умница, — помолчав, проворчал он. — Есть еще одна мелочь, над которой надо подумать, Роуз.
Она не хотела спрашивать, что это могло бы быть. Она только сжала зубы и смотрела на него, надеясь, что он не заметит охватившую ее дрожь. Она была почти уверена, что, будь она мужчиной, она бы выхватила пистолет и застрелила его.
Маркиз словно знал все, о чем она думала. И улыбнулся еще шире.
— Мне следовало бы скрыть это от вас, — наконец сказал он, — но я не люблю, когда мои друзья не знают фактов, которые им необходимо учитывать, чтобы принять правильное решение.
— Оставьте их при себе, — небрежно бросила она. — Мне не интересно, что вы еще придумаете. Я не выйду за вас.
— У меня есть доказательство, что лорд Брэмуэлл Джонс — вор, Черный Кот.
Роуз собиралась ответить, что он озлоблен и безумен, но в эту минуту Изабель ахнула. Не от удивления, а от ужаса. О Господи! Этого не может быть! Она начинала понимать степень нависшей угрозы, которая казалась чудовищной.
