Ханна Хауэлл - Сердце горца
Тэсс выхватила у Ривена письмо и дважды перечитала.
— Разве такое бывает?
— На то он и король, чтобы делать все, что ему заблагорассудится. А ты недовольна?
— Довольна. — Тэсс покачала головой. — Но каков дядя Сильвио! Вертел нами, как куклами! Скажи он тебе об этом раньше…
— Я мог бы не уезжать? Думаю, он поступил правильно. Дал мне возможность самому сделать выбор. Хотел, чтобы я преодолел свою гордыню, прежде чем женюсь на тебе.
— И это у тебя получилось, Ривен, — тихо произнесла Тэсс.
Он привлек ее к себе.
— Да. Я понял, что не смогу жить без тебя. И не мог не признаться себе, что в моей гордости есть доля постыдной зависти,
— Зависти? Но почему? Все, что у меня есть, досталось мне по наследству. А ты даже те несколько райдеров, что были в твоем кошельке, заработал сам.
Ривен усмехнулся и посмотрел ей в глаза:
— Ты заслужила этот замок, милая.
— Ну, может быть, — улыбнулась она не без гордости. — В определенном смысле — да.
Он нежно убрал с ее лица прядь волос.
— Я уезжал отсюда с мыслью, что ты права. Хотя мы оба знали, что я женюсь не по расчету.
— Такое мне и в голову не приходило.
— Ведь я мог разрушить наше счастье, совершить непоправимую ошибку. Но вовремя спохватился, стоило мне подумать о том, что я никогда больше не увижу свою ненаглядную' малышку, которая любит меня больше, чем я того заслуживаю.
Эти слова прозвучали для нее словно волшебная музыка, если бы не последняя фраза.
— Я никогда тебе этого не говорила. — Она опустила глаза, боясь, как бы он не прочел в них правду.
— Ну да. Конечно, — усмехнулся он и, приподняв ее лицо, заставил посмотреть ему в глаза. — А кто сказал об этом несколько минут назад? — Он рассмеялся, когда Тэсс прикрыла ему рот ладошкой.
— Это было в порыве страсти, — смущенно произнесла она.
Ривен какое-то время внимательно смотрел на нее, потом тихо спросил:
— Ты не хочешь признаться, что любишь меня? И я в этом виноват?
— Нет! Я просто… — Она прикусила губу.
— Ах, так это просто твоя гордость. — Он слегка толкнул ее, и она снова упала на спину.
— У каждого есть гордость, — пробормотала Тэсс.
— Но нельзя позволить ей двигать всеми нашими поступками.
— А я и не позволяю, — сказала Тэсс, прекрасно понимая, что боится открыть ему свое сердце, пока не дождется от него долгожданного признания.
— Тогда посмотри мне в глаза и скажи, что не любишь меня.
Тэсс впилась в него возмущенным взглядом. Это было нечестно с его стороны. Она не умела лгать, и Ривен это хорошо знал. Если даже эти слова сорвутся в ее губ, глаза выдадут правду.
— Вместо того чтобы мучить меня, занялся бы каким-нибудь полезным делом. Выяснил бы отношения с дядей Сильвио.
Ривен расхохотался и поцеловал ее в шею, а затем снова заглянул ей в глаза:
— Ну так скажи, любишь или нет?
— Ну хорошо, черт бы тебя побрал, люблю. Теперь доволен? — И она ответила на его жаркий поцелуй.
— Великолепное признание в любви, — прошептал Ривен, смеясь. — Ты знаешь, как свести с ума мужчину, милая.
Тэсс ущипнула его за грудь.
— Ну же, Тэсса, что плохого в том, что мы любим друг друга? Почему ты боишься этого?
— Любим друг друга? — повторила она шепотом, — Так ты любишь меня?
— А почему, по-твоему, я вернулся сюда?
— Не знаю. Долг. Честь. Твоя лошадь.
— Ни долг, ни честь не могли заставить меня вернуться, смирив гордыню. Только любовь. — Он заключил ее в объятия, и она прильнула к нему, спрятав лицо у него на груди.
— И когда же ты понял, что любишь меня?
— Трудно сказать. Я противился этому чувству. У меня на то было много причин. И ты это знала. Даже когда ты попала в руки Теркетла и я чуть с ума не сошел, я не хотел себе признаваться в том, как сильно тебя люблю. А ты когда поняла, что любишь меня?
— Тогда, в пещере. В ту самую ночь, когда ты уехал, чтобы отвлечь от нас людей Теркетла, и вернулся целым и невредимым.
— Думаю, что и я тебя тогда полюбил, а может, еще раньше.
Долгое время она сидела, ; жжавшись к Ривену, готовая расплакаться от полноты чувств.
— Надеюсь, все у нас будет хорошо, Ривен? — спросила она, желая еще раз услышать, что его гордость никогда больше не потревожит их сердца.
— Да, любимая. Все будет хорошо. Гордость мне понадобится для других дел, где сможет принести пользу. Все наши беды теперь позади.
Она закрыла глаза и вздохнула с облегчением. Ривен убедил ее в том, что их счастью ничто не грозит.
— Успокоилась, Тэсс? — Да.
— Все твои страхи прошли?
— Fly, ., я бы не стала делать поспешных выводов. — Она слегка улыбнулась, услышав его смех. — Семейная жизнь — дело нелегкое. Надеюсь, у нас все получится и мы будем счастливы.
— Будем, любовь моя. — И он нежно поцеловал ее а губы. — Просто люби меня так же сильно, как люблю тебя я, и все у нас будет хорошо.
— Да, у меня получится. Это, должно быть, очень легко. — Тэсс провела обнаженной ступней по его голени. — Ты уже выбрал имя для коняги?
— Да. Амиго. А вот у тебя вряд ли было время подумать о том, как мы назовем этот дом. — И он начал нежно покусывать мочку ее уха.
— Да. Каса-де-Халиард. Ривен… и еще…
— Что? — спросил он, целуя ее шею и теряя всякий интерес к разговору.
— Я сама буду давать имена нашим детям. — Заметив, как удивленно он посмотрел на нее, Тэсс рассмеялась. — Я прихожу в ужас от одной только мысли, что наших малышей в самые нежные годы их жизни будут называть «девочка» или «мальчик».
Он взял в ладони ее лицо.
— У нас будут самые красивые малыши во всей Шотландии.
— Да, с чудесными серо-голубыми глазами и светлыми волосами.
— Лучше с огромными карими глазами и черными как смоль волосами.
— Это что? Первая семейная ссора?
— Пусть бы все наши ссоры были такими. И пожалуйста, если когда-нибудь я рассержусь или натворю глупостей, не принимай близко к сердцу, графиня Комин Дельгадо Халиард. Помни, что я тебя очень люблю.
— И я тебя тоже, — прошептала она. — Ты и представить себе не можешь, как сильно я тебя люблю. И буду любить до последнего вздоха, до конца жизни.
— А это — для начала, — сказал Ривен, нежно целуя ее в губы.
