Александр Корделл - Мечты прекрасных дам
– Быстрее! – прошептал он, когда Анна открыла ему дверь.
– Почему в этой жизни все так торопятся? – спокойно спросила она. Янг проскользнул внутрь, запер дверь и без сил привалился к косяку.
– Они идут, – прошептал он.
– Кто? Говори яснее или вообще ничего не говори.
Она злобно поджала губы, видя его слабость. У него по щекам струились слезы, и оранжевая тога тоже была залита слезами.
– Солдаты из Макао… Она задают вопросы, – в ужасе промолвил юноша.
– Какие вопросы?
– Куда исчез капитан да Коста. Они уже разговаривали со старейшинами и наставниками в гонконгском храме, а теперь они разъезжают по островам и вскоре прибудут в Лантау.
У Анны перехватило дыхание. Янг продолжал:
– Ты просила, чтобы я привел к тебе капитана. Ты говорила, это для того, чтобы он арестовал Боггза, но капитан исчез. Что с ним случилось?
– Не знаю. Я показала ему, где находится пороховой завод, и все ждала, когда он арестует Эли Боггза. Как только его схватят, считай, с пиратами и бандитами покончено.
– Так ты знаешь, куда делся офицер?
– Нет, клянусь тебе, малыш. Янг немного успокоился.
– Еще идут разговоры, что молодой монах заходил в таможню в Макао, и капитан ушел с ним. Что будет, если они станут меня допрашивать?
Анна взяла в ладони его лицо и расцеловала в обе щеки.
– Все это очень просто. Просто на все нужно говорить «нет».
– Но это же ложь! Смертный грех!
– Господи! – весело воскликнула Анна. – Какой ты стал правильный! Разве ты никогда раньше не лгал?
– С тех пор, как принял священный обет, ни разу. Анна ласково ему улыбнулась.
– Тебе не нужно будет лгать. Просто выполни мою последнюю просьбу, малыш. А потом, я обещаю, мы вернемся в нашу деревню.
– Ты уже мне это обещала и раньше.
– Теперь я клянусь могилой нашей матери.
Янг уже не был ребенком, которым она крутила, как хотела. К тому же он больше не доверял сестре. Его подозрения подтвердили старшие монахи, перед которыми он исповедывался.
– Твоя сестра одержима нечистой силой, – сказали они ему. – Ее душа стала добычей лисьих когтей, и она никогда не узнает мира и покоя, пока поселившийся в ней зверь не будет с молитвами изгнан. Постарайся добиться ее доверия и делай все, что мы тебе прикажем, и тогда она сможет очиститься от греха.
Янг вспомнил это и спросил:
– О чем ты хочешь просить меня в последний раз?
– Всему свое время, – ответила Анна, – ты должен запомнить: раз я дала тебе обещание, я его выполню, мой Маленький Брат.
После того, как Янг отправился обратно в Лантау, Анна достала из ящика ключ от порохового завода, который она украла с джонки Эли. Она положила его в пакет с запиской на английском языке:
«Это ключ от порохового завода Стэнли и карта, где указано его местоположение – недалеко от деревни».
Подошел час свиданий в «Английском особняке»; одним он был в радость, другим – совсем нет.
– Ты здесь, Мами Малумба? – шепнул Черный Сэм у дверей ее спальни. Его большие серьги блестели в свете луны.
– Я-то здесь, но тебя со мной нет! – ответила ему Мами.
– Открой дверь, а то я ее проломлю.
– Неужели? Если ты считаешь, что в любой момент можешь поманить меня, и я тут же растаю, ты очень ошибаешься.
– Я хочу спеть тебе «Песнь песней» царя Соломона!
– Я слышала этого парня утром, днем и ночью. Мне он уже надоел!
– Сладенькая моя, что я сделал?
– Ты нарушил свое обещание, Черный Сэм. Мой Растус никогда не нарушал обещаний.
– Какое обещание?
– Ты сказал, что придешь послушать, как пастор станет читать Библию, а сам не явился.
– Цветочек мой, я же пират! Меня не было, я был занят грабежом.
– И еще одно: с меня хватит твоих пиратских приключений! Я требую, чтобы ты снял с ушей свои поганые серьги. А пока убирайся, я не желаю тебя видеть.
По другую сторону двери наступила тишина, а потом Черный Сэм сказал:
– Ты же знаешь, что в море плавает много рыбок. Такому парню, как я, стоит только свистнуть, и женщины выстроятся перед ним в очередь.
– Неужели? Теперь позволь и мне кое-что тебе напомнить. Ты мне сам говорил, что, если мужчина попробовал Мами, он уже навечно к ней прикован. Ты не помнишь своих собственных слов?
– Пожалей меня, – молил Сэм. – Ведь уже прошла неделя. Я скоро стану таким же тощим, как монах-пятидесятник!
– Мне все равно, если у тебя останется только кожа да кости. Черный Сэм, ты сюда не войдешь!
Часы на Педдер-стрит пробили час, а Милли и Эли бежали по пляжу острова Грин, держась за руки. Они бежали туда, где резвились два дельфина. Они как будто их ждали и высоко выпрыгивали в воздух из воды.
– Я люблю тебя! Я тебя люблю! – повторяла Милли.
Эли поцеловал ее, и она почувствовала вкус моря в его поцелуе. Они стояли, обнявшись, глядя, как лучи маяка острова Грин перекрещивались над проливом Сульфур.
– Нам нужно радоваться каждой минуте, – сказал Эли. – Когда прибудет новый губернатор, многое изменится.
– Почему?
– Говорят, что он собирается все тут переделать. Для начала он объявит это место особой территорией.
– Нет! Только не остров Грин.
– Это уже точно. В Парламенте обсуждали вопросы роста преступности в колонии. Он со многим не согласен. Он против торговли рабами-кули, а твой Джеймс завяз в этом по уши.
– Ты же знаешь, как я отношусь к этому, – сказала Милли.
Эли прищурил глаза от резкого света.
– Да, с этим пора что-то делать. Я, конечно, не очень разборчив в средствах, но мне не нравится торговать людьми. Основную часть перевозит компания «Смит и Уэддерберн». Тебе известно, что из более чем двадцати провинций от Анвея до Квантунга десятки тысяч кули были отправлены именно отсюда? Губернатор Боуринг собирается положить этому конец.
– Ну а что скажешь насчет контрабанды опиума?
– Это другое дело.
– Ничего подобного! Это так же гнусно, как работорговля! По-твоему, если ты получаешь от этого доход, контрабанда опиума сразу становится законным делом!
– Я и не рассчитывал на твое одобрение!
– Но ведь это так опасно! Каждый день в Коулуне пиратам отрубают головы.
– Сначала им нужно меня поймать! Милли крепко обняла его.
– Я тебя люблю, я не хочу, чтобы ты рисковал!
– Если ты меня любишь, не суй свой нос в мои дела! Еще мальчишкой я нарушал законы, и другим мне теперь не стать.
Позже, лежа с Эли на пляже, Милли опять почувствовала, что рождена для этого мужчины. До встречи с Эли ее любовный опыт был весьма ограниченным – сначала была юная любовь к Тому Эллери, теперь она видит его только во сне. Потом насильственное ухаживание Джеймса, которого ей приходилось терпеть из-за того, что он был ее мужем. Конечно, Эли не отличался мягкостью – его характер был мозолист и груб, как и его руки. Но в нем чувствовалась какая-то изысканность и нежность, которая проступала сквозь грубые его повадки. Эли ни под кого не подлаживался.
